– Что за дурацкие шутки? – строго спросил Леонид.

Его всегдашний виртуальный собеседник довольно захихикал, а старик исчез.

– Ты же не хочешь стать таким, правда?

– Разумеется, нет! – возмутился Голубев. – Зачем ты показал мне этого дряхлого урода?

– Потому что у тебя вдруг возникли сомнения, стоит ли доводить план до конца. Или мне это почудилось?

– Нет, не почудилось, – неохотно признался Леонид. – Я вдруг осознал, какой я подлец… Сам загнал парня в тупик, да так, что он едва не повесился, а теперь сижу и веду с ним задушевные беседы, собираясь всем этим воспользоваться. Он передо мной как на духу, а я…

– Неужто в тебе вдруг проснулась совесть? – удивилось отражение. – В тебе, на пути которого к цели никогда ничего не останавливало? Ты же всегда был законченным циником.

– Это неправда, – горячо воскликнул Леонид. – Я никогда таким не был! Жорка всегда удивлялся, как я ухитрился не скурвиться и остаться, как он говорил, славным парнем.

– Ты что же, пошел на попятный? – Отражение скорчило гримасу. – После всего, что уже достигнуто? Сколько сил потрачено, сколько работы проделано…

– Черт с ней, с работой, силами, деньгами… А с Кириллом я уж что-нибудь придумаю, чтобы загладить свою вину.

– Ты меня не понял, – зашипело зеркало. – Я говорю не о твоей работе, а о своей. Я договорился, и в нашем мире вопрос об обмене отражениями уже решен. Не хочешь Кирилла – твое личное дело. Возьму и поменяюсь с отражением, которое ты только что видел.

И в зеркале вновь возник отвратительный старик, который в точности повторял движения и мимику Леонида.

– Так лучше? – продолжал звучать голос виртуального собеседника. – Таким ты себе больше нравишься? Учти, это ведь будет не только облик! Это будет тело со всеми болезнями, немощью, трясущимися руками и головой, слабоумием, недержанием… Каждый день ты будешь призывать к себе смерть, но она придет не сразу… И умирать ты будешь очень долго и очень мучительно…

– Хватит! – застонал Голубев.

А зеркало продолжало говорить, но теперь оно перешло на вкрадчивый шепот:

– Ты ведь не сделаешь ровным счетом ничего плохого… Более того, ты просто облагодетельствуешь парня, исполнив его, казалось бы, совершенно несбыточную мечту. Он ведь сам хочет, жаждет, рвется попасть на твое место!.. И отдать за это молодость, которой он нисколько не дорожит, ему совершенно не жаль…

– Ты в этом уверен? – с надеждой спросил Леонид.

– Полностью, иначе я бы тебе этого не говорил. И успокойся! Насчет старика я пошутил… Возьми себя в руки, иди прими душ и ложись спать.

– Когда состоится обмен? – глухо поинтересовался Голубев. Так скверно на душе у него еще никогда в жизни не было.

– Завтра. Ровно в полночь. Осталось не так уж много времени…

Леонид был уверен, что не сумеет в эту ночь даже глаз сомкнуть, но ошибался. Едва голова его коснулась подушки, он уснул. Спал так крепко и сладко, как ему доводилось только в юности. Проснулся он бодрым, свежим, что тоже было непривычно. Впервые за много дней у него ничего нигде не болело. Более того, в сознании не осталось никаких следов от вчерашних душевных метаний и мук совести. Сегодня он был абсолютно уверен в собственной правоте. Отражение не могло на него нарадоваться.

– Значит, так, нужно будет позаботиться об одежде, – говорил ему Голубев во время бритья и умывания. – Наивный мальчик полагает, что, если у него есть единственный костюм за триста долларов, часы Tissot и пара шелковых галстуков – значит, он выглядит стильно. Но я привык к комфорту и собираюсь одевать свое новое тело совсем иначе. Джинсы, куртка, два костюма, несколько рубашек и сорочек, три футболки, пара свитеров, белье, туфли на первое время, видимо, хватит. Главное, чтобы все это было хороших марок: Armani, Hermes, Dolce & Gabbana, Gucci, Hugo Boss… А потом, переселившись в его тело, я уже основательно займусь своим гардеробом.

– Пусть ему пришлют все как можно скорее, – советовало зеркало. – Кирилл, конечно же, не устоит и сразу оденется в новые вещи.

День прошел в делах, заботах и последних приготовлениях. А вечером, во время ужина в ресторане, Голубев в очередной раз посмотрел в зеркало, около которого стоял их стол, и увидел, что их с Кириллом отражения сидят не напротив друг друга, как их хозяева, а рядом и оживленно о чем-то беседуют. Словно почувствовав, что на него смотрят, отражение Леонида подняло голову и сделало международный жест «ОК», сложив в кружок указательный и большой пальцы той руки, на которой оно никогда не носило обручального кольца.

Все было готово. Около одиннадцати часов Голубев позвонил из своего номера Кириллу:

– Не спишь? Тогда загляни ко мне, выпьем по стаканчику на сон грядущий.

– Леонид Николаевич, как хорошо, что вы позвонили, – обрадовался молодой человек, – я как раз хотел с вами посоветоваться. Мне тут прислали несколько пакетов из магазинов с шикарной одеждой и обувью. На карточках мое имя и наш адрес. Говорят, что все уже оплачено… Но я не покупал ничего подобного! Ума не приложу, что мне делать!

– Не беспокоиться, – усмехнулся собеседник. – Это мой маленький подарок. А то в своем вечном костюме ты выглядишь очень уж официально. Вещи тебе нравятся?

– Очень, но…

– Тогда переодевайся и приходи ко мне.

Когда облаченный в обновки Рощин появился на пороге люкса, Леонид критически оглядел свое новое тело и остался вполне доволен.

– Отлично. Вижу, тебе все впору.

– Спасибо вам, Леонид Николаевич. Мне, честное слово, просто даже неловко…

– Ерунда, не будем об этом, – отмахнулся Голубев. – Проходи. Нет, не сюда. Сегодня мы с тобой посидим вот в той комнате.

– Какое красивое зеркало! – отметил Кирилл.

– А главное – большое, – отвечал Леонид, опускаясь в кресло. – С недавних пор я полюбил большие зеркала… Присаживайся. Напитки перед тобой на столике.

– Что вы будете? – поинтересовался Рощин, тоже устраиваясь в кресле. Теперь они сидели прямо напротив зеркала.

– Пожалуй, коньяк, а ты?

– Даже не знаю. Честно признаться, уже порядочно выпил сегодня за ужином…

– Да перестань. Немного хорошего коньяка никогда не повредит.

Молодой человек плеснул на дно пузатых бокалов темно-янтарной жидкости.

– Ну что это ты – накапал, как украл, – недовольно поморщился Леонид. – Коньяк следует наливать высотой на палец. Но можно и на два. Твое здоровье.

– И ваше.

Они молча выпили, после чего возникла небольшая пауза. Голубев собирался что-то сказать, но тут снова заговорил Кирилл:

– Вы только не смейтесь… Но у меня не идет из головы наш с вами вчерашний разговор…

– Какой именно?