На лице Натали промелькнула целая гамма чувств: разочарование, принятие и… облегчение?

– А завтра ты оставишь для меня кусок?

– Обязательно.

– Спасибо. Ну, тогда я, наверно, пойду. Поищу работу, пока Олли с бабушкой. Кстати, вы не в курсе, нет ли где-нибудь вакантных мест?

Лук машинально пригладил бородку.

– Вряд ли. Сейчас с этим туго.

Натали поморщилась.

– Может, поискать в соседнем городе? – предложила Джина. – До Форт-Пейна отсюда недалеко.

– Я надеялась найти что-нибудь в Уиклоу, – сложив ладони в молитвенном жесте, призналась Натали. – Чтобы можно было дойти пешком.

– Хм-м… – Джина посмотрела на меня, выразительно приподняв тонкие накрашенные брови, и кивнула на Натали.

Ничего не имею против новоявленной родственницы, но ведь она из семьи Линденов. Не уверена, что выдержу ежедневные встречи с ней. Вероятно, будет морально тяжело…

Но тут я увидела умоляющий взгляд Натали и почувствовала, как отчаянно ей нужна работа. В конце концов, стремление исцелять и успокаивать у меня в крови. Не могу не выручить Натали, несмотря на вражду с ее родителями.

Пошло все к черту!

Глубоко вдохнув, я выпалила:

– Пока у нас так много клиентов, в кафе не помешал бы еще один официант. Если хочешь, иди к нам на несколько смен в неделю. Это временно, пока туристы не налюбуются на дроздов и не уедут. Или пока не уеду я. Тут уж как получится.

Джина расплылась в улыбке, и я еле удержалась, чтобы не закатить глаза.

Натали радостно прижала руки к груди.

– Очень хочу! Правда, у меня совсем нет опыта, но я быстро учусь и согласна много трудиться.

С таким же успехом она могла признаться, что у нее аллергия на кофе, пироги и заодно на людей. Все равно я бы предложила ей место официанта: так сильна у женщин рода Кэллоу потребность дарить утешение.

– У меня тоже нет. Когда сможешь приступить?

– Сегодня! – с готовностью отозвалась Натали. – Сейчас.

– Не сочтите меня занудой, но как быть с Олли? – напомнила Джина. – Натали, ты нашла для нее няню? И как к этому отнесется Сили? Она ведь терпеть не может наше кафе и ни за что не одобрит твой поступок.

Натали замерла, напряженно выпрямив спину.

– Я… не знаю. Я об этом не подумала. Но у меня есть кое-кто на примете, кто мог бы присматривать за Олли… – Она обернулась на зал для посетителей, и ее взгляд потеплел. Твердым, решительным тоном Натали добавила: – Что же касается моей мамы, то с ней, конечно, возникнут сложности, но я взрослый человек и способна самостоятельно принимать решения.

Если бы ее голос не дрогнул на слове «самостоятельно», я бы искренне поверила, что Натали – настоящая мисс Независимость. Интересно, насколько у нее в действительности получается распоряжаться собственной жизнью?

Впрочем, это не мое дело. Тем более что Натали – дочь Линденов. Надо поступить так, как я привыкла: ни с кем не сближаться слишком сильно. Я уже нарушила данное себе обещание не иметь ничего общего с Линденами, наняв Натали, но дальше этого не пойдет. Она – моя подчиненная. Я буду держаться с ней вежливо и доброжелательно, не более того.

Лук весело присвистнул.

– Ого, гляньте-ка на этого взрослого человека! А кажется, еще вчера была совсем крохой, бегала по саду и помогала нам с грядками.

– Все мы когда-то взрослеем, – пожала плечами Натали.

– Да, но кто-то раньше, чем остальные. – Джина достала печенье из духовки.

– Давай так: сегодня ты попробуешь себя в роли официантки и посмотришь, насколько тебе подходит такая работа. А потом все хорошенько обдумаешь и решишь, что делать дальше, – предложила я.

– Отличный план. – Джина сдернула с вешалки фартук и протянула его Натали. – Добро пожаловать в кафе «Черный дрозд». А теперь – за дело! Нас ждут клиенты.

– Спасибо, что дала мне шанс, Анна-Кейт! – Натали повисла у меня на шее.

Вздохнув, я тоже приобняла ее и отстранилась.

– Пожалуйста.

Посетители в большинстве своем не обращали на нас никакого внимания, но были среди них и те, которые следили за каждым нашим движением. Фейлин даже всплакнула и украдкой вытерла глаза.

От вида ее слез и объятий Натали в груди знакомо заныло. Это ощущение появлялось всякий раз, когда я начинала с кем-то дружить, осознавая, что придется уехать, будь то через несколько месяцев, полгода или даже год. Каждый раз находилась причина, по которой мы с мамой перебирались в другое место, и расставание всегда сопровождалось болью. Когда я училась в средней школе в маленьком городке в Пенсильвании, я решила больше не заводить друзей, чтобы не было так горько покидать их. Однако стало только хуже: быть отшельницей оказалось еще тяжелее.

В итоге я нашла компромиссный вариант, который неплохо работал на протяжении многих лет: не друзья, а просто приятели. Расставаться с ними все равно было больно, но не до такой степени. Конечно, я чувствовала себя одиноко, и все же это приемлемая цена за душевное спокойствие.

Нельзя слишком привязываться к Уиклоу. Не хочу еще больше усугублять свою тоску, когда настанет пора отправляться в университет.

Глубоко вздохнув, я отогнала невеселые мысли и вернулась к своим обязанностям. Теперь работать стало легче. Натали оказалась отличной официанткой, вежливой, энергичной и расторопной. Разумеется, ее появление в кафе, да еще в качестве сотрудницы, шокировало местных жителей, но Натали, вопреки моим опасениям, не смутилась и спокойно общалась со всеми, при необходимости находчиво отшучиваясь. Особенно посетителей занимало, знает ли Сили, где сейчас ее дочь.

А ведь Лук сам признался: раньше он даже представить не мог, что когда-нибудь увидит Натали в кафе. Это, а также другие сегодняшние события свидетельствовали о том, что Натали, как и мне, появляться «Черном дрозде» не разрешалось.

Натали считает, что настало время перемен, и я не могу с ней не согласиться.

Анна-Кейт

Спустя час после закрытия кафе я отправилась в южный конец Маунтин Лорел Лейн, к мраморному зданию суда. По словам Лука и Джины, помимо двух залов заседания в нем располагались городская администрация и полиция. А еще библиотека. Она-то и была мне нужна.

Рядом находилась и детская площадка, на которой я вчера встретила Натали. Здесь же построили небольшую сцену под открытым небом, где часто проводились разные концерты и спектакли. Сейчас несколько человек устанавливали там экран для вечернего кинопоказа: жители города собирались смотреть «Питера Пэна».

На широкой деревянной двери висел плакат, рекламирующий предстоящее гулянье в День независимости: музыкальные выступления, ярмарку изделий ручной работы, аттракционы, праздничное угощение и, конечно же, фейерверк. На все это выделил деньги некий комитет по благоустройству. Он же спонсировал и все культурные мероприятия, проводимые у здания суда.