— Значит, это может быть кто угодно.

— Да уж. И скорее всего, он все еще заправляет своим курятником. — Такой мог заткнуть всех и надолго. Может быть, стоило снова покопать, хотя, когда пытаешься навести справки о том, чье существование попросту отрицают, это достаточно опасно.

Люк протянулся за стаканом и случайно дотронулся до руки Лоррейн. Она почувствовала, словно ее ударило электрическим током, и посмотрела на него, но тут же отвела взгляд.

У него восхитительные глаза. Боже, я слишком много слушала мать. Да, ей удалось вдолбить мне в голову Люка.

Она покопалась в сумке, закрыла молнию и встала:

— Пора вернуться на работу, Люк. Бедные девочки, они могут быть где угодно, и молиться о спасении, и ждать нашей помощи.

Робби собрал тарелки. Керри была, мягко говоря, не в восторге от бобов и тостов на завтрак. Когда Робби шел на кухню, входная дверь распахнулась, вошел Микки.

— Всем привет, — поздоровался он, не забыв при этом улыбнуться и моргнуть. — Хорошо, что вы дома, а то я опять потерял ключи.

На самом деле у Микки не было ключей, хотя Ванесса время от времени говорила, что даст их ему. Он стал неотъемлемой частью семейства Лэмсдонов с тех пор, как ему исполнилось десять лет и его мать снова вышла замуж.

— Вот чего нам не хватало, — с сарказмом заметила Керри, встав с места и проходя мимо Микки. — Ко всем нашим проблемам, — она посмотрела в спину Робби, — еще и ты.

— Да ладно тебе, Керри. Разве так надо приветствовать друзей?

— Привет, Микки, — сказал Робби.

— Насколько я слышу, дела идут не особенно хорошо.

— Да, ты правильно все услышал, — сказала Керри, возвращаясь из кухни со стаканом воды.

Робби рассказал Микки обо всех событиях, пока Керри стояла с мрачным видом у окна и пила понемногу из стакана.

— М-да, серьезно тут у вас все. Мне казалось, что Клер весьма высокого мнения о себе, она не пошла бы никуда с кем ни попадя… Жаль, я ничего не знал, а то пришел бы еще вчера вечером. Я застрял на идиотском дне рождении этого и смог вырваться только час назад из объятий тетушек и дядюшек.

Робби и Керри знали, что этот означал отчима Микки.

— Ну, особо помочь было нечем, — сказал Робби. — Когда мы вернулись из больницы и забрали детей, осталось напоить их чаем и уложить спать. Хотя какой уж тут сон.

Он покачал головой, словно только сейчас до него дошло, что Клер не просто пропала, что она в страшной опасности.

— А этот Брэд, — сказал Микки, — вы-то сами его раньше видели?

— Мы даже и не слышали о нем, — фыркнула Керри, — пока малышка Эмма не рассказала нам, что у Клер есть парень. И вот что я скажу тебе, а потом ей, когда увижу. Наша Клер — лживая стерва, и я просто вышибу ей мозги, когда доберусь до нее.

Микки поспешно кивнул. Он представил себе хорошенькую Клер, ее светлые волосы, ее фигурку, которая уже начала формироваться, но он побаивался Керри, особенно когда она была как разгневанная фурия.

Керри отвернулась от окна.

— И вот что еще. Как только закончатся занятия в этой чертовой школе, я дождусь Кэти Джекс и вытрясу с нее всю чертову правду. Вряд ли бы Клер ушла, не сказав никому ничего. Я уверена, что она так не сделала бы.

— А как ваша мама? — спросил Микки, стараясь сменить тему. Он знал, что если уж Керри завелась, то ее хватит надолго. Но эта тема тоже не настроила Керри на мирный лад.

— Там тоже что-то неладно. Он все бормочет о каком-то долбаном Хозяине. И я разузнаю, кто это…

Робби прервал ее.

— Хочешь чашку чая? — спросил он у Микки, направляясь в сторону кухни. — Я думаю, что так или иначе все образуется.

— Нет, спасибо, Робби, даже видеть его не могу, — ответил Микки.

Керри снова отвернулась к окну и покачала головой.

Микки прошел за Робби на кухню.

— У вас деньги есть?

— Ну, до завтра мы протянем, а потом сниму деньги с книжки.

— Просто если у вас совсем туго с деньгами, тут есть один тип, он мог бы купить у вас книжку. Потом пришлось бы просто заявить в полицию, что вы ее потеряли, и получить новую в отделе социального обеспечения.

— Ни за что! — резко сказала Керри у него за спиной. Микки вздрогнул. Он и не заметил, что она тоже на кухне. — Мама с Сандрой пытались сделать это в прошлом году на Рождество, помнишь?

— Ах да, — сказал Микки.

— Им это еле сошло с рук. Приходили из отдела, занимающегося жульничествами. И с тех пор матери приходилось постоянно врать им. Это была дурацкая затея. Они обе после этого чувствовали себя по-идиотски. А деньги им пришлось вернуть.

— Ладно, но вам точно хватит до завтра? — Микки вытащил из кармана десятифунтовую банкноту. — Могу дать в долг. Их мне дала тетушка Бренда.

Робби было уже собирался отказаться, когда Керри ловко выхватила банкноту из руки Микки.

— Спасибо, Микки, ты настоящий друг.

Тот засиял от похвалы.

— Ну ладно, я ухожу. Я вообще-то должен был встретиться с Келом у суда пару часов назад.

— Он снова за старое? — спросила Керри, вздернув бровь.

— Да. Как обычно. И я более чем уверен, что судье приплачивают эти старики из дома на холме, потому что он постоянно посылает Кела туда отрабатывать наказание. Дешевая рабочая сила, сама понимаешь.

Робби засмеялся:

— Да, это удобно.

Робби подошел провожать Микки. Когда он вернулся, Керри уже надевала ботинки.

— Куда, Керри?

— Пойду схожу к Сандре. Я видела, она вернулась домой пару минут назад. Она с мамой давно знакома, так что она-то и сможет мне кое-что рассказать. Мы многого не знаем про мамино прошлое, там было и плохое. Я просто чувствую это. Самое время узнать о ней побольше. Да, черт все подери, сколько дерьма нам досталось! Так не бывает без причины.

Робби шагнул в сторону, пропуская сестру к выходу. Подойдя к двери, она повернулась:

— Ты помнишь те ночные кошмары, которые у тебя раньше были? Они снова начались, верно? Я слышала, как ты кричал прошлой ночью, и позапрошлой тоже.

— Да у меня уже их лет сто не было. — Робби отрицательно покачал головой. Он ненавидел, когда ему напоминали о кошмарах, потому что иногда, проснувшись посреди ночи, когда все остальные спали, он готов был клясться, что все это было наяву. Эти кошмары казались слишком реальными, чтобы быть просто снами.

— Не ври мне, Робби, ты все равно никогда этого не умел! — воскликнула она. Потом добавила задумчиво: — Одно из моих первых детских воспоминаний — я просыпаюсь от твоего крика посреди ночи.