— Тинт завяжет Гару ухо, — повторила она, жестом показывая, что нужно наклониться.

Юноша так и сделал, но, наклонившись, почувствовал неожиданное головокружение. Вместо того чтобы стереть кровь, Тинт его лизнула, даже, показалось, прикусила ухо зубами. Гаррик дернулся, пытаясь отпрыгнуть в сторону, но девушка крепко держала его за плечи. Лишь остановив кровь, она прилепила к его уху комок паутины.

— Тинт завязала, — гордо заявила девушка-зверь. — Паутина лечит ухо.

Гаррик глубоко вздохнул. Ребра до сих пор болели, но, к счастью, обошлось без переломов. Он улыбнулся своей подруге.

— Все в порядке, Тинт, — произнес Гаррик, успокаивая девушку. — Теперь отведи меня назад, в лагерь. Хочу разобраться с Сэто.

Шарина задумчиво смотрела вслед Чалкусу. Он шел грациозно, будто танцор, которым вполне мог быть, или воин, каковым и являлся. Карус любезно проводил его до двери. Когда король, живой и невредимый, показался в открывшихся дверях зала, капитан Деган слегка расслабился.

Карус оглянулся и посмотрел на Шарину, так и не вставшую со своего стула.

— Может быть, мы… — начал он.

— Закрой, пожалуйста, дверь, — попросила Шарина. Внутри у нее все дрожало от тех чувств, что охватили девушку при воспоминании о ноже с острова Пьюл и Ноннусе. Ей предстояло задать королю вопрос, выходящий за рамки учтивости. — Это займет всего пару минут.

Кивнув Дегану, Карус прикрыл за собой дверь. Когда он обернулся, улыбка уже сошла с его лица, уступив место озабоченности и тревоге.

— Почему ты не хочешь видеть Илну? — поинтересовалась девушка.

— Я сказал…

— Я слышала, что ты предложил Чалкусу, — перебила короля Шарина. — В этом есть смысл. Думаю, Гаррик поступил бы так же, хоть моряк и сомневался в этом. В деревушке Барка людям каждую осень приходится принимать непростые решения, чтобы пережить зиму, приносящую им голод и лишения. Но ты не ответил на мой вопрос.

Карус улыбнулся, но в его улыбке чувствовалась фальшь. Он подошел к столу и налил немного красного вина в ближайший к себе кубок, тот самый, что стоял рядом с кубком Чалкуса. На этот раз разбавлять вино он не стал.

— Когда я был, — заговорил он, отвернувшись к стене, — в своей плоти, живой… Мне все равно, как ты это назовешь.

Даже не притронувшись к напитку, Карус поставил кубок на стол и посмотрел на Шарину.

— Мужчиной я знал многих женщин, — попытался продолжить он свой рассказ. — Одни мне нравились, а некоторых я даже любил. Но была среди них одна…

Он снова потянулся за вином, но отдернул руку и простонал:

— Забери меня, Сестра! Сделай это за мою трусость, за то, что я не могу рассказать тебе о ней!

— Карус, — окликнула его Шарина. Девушка не знала, хочет ли слушать его признания, и уже жалела, что затеяла этот разговор. — Мне не нужно… Ты не должен мне ничего объяснять.

Упомянув о ноже, король разбередил старую рану. Шарина думала, что имеет полное право задать королю вопрос, но только до тех пор, пока не почувствовала, что причиняет Карусу такую же боль, какую он причинил ей.

— Разве, дочка? — отозвался Карус. Ему удалось выдавить из себя короткий смешок. — Возможно, что и не должен, но я все же расскажу. Жила одна девушка, женщина, по имени Бричиз бос-Бредиман. Родилась она водной благородной семье на Кордине, но ее родители были не богаче, чем ваши в Барке, правда, у них имелся титул.

Он пожал плечами и после недолгого молчания заговорил вновь:

— Я любил эту женщину. Но она умерла, а я не смог ее спасти. Хотя, возможно, ты посчитаешь, что не захотел. Но то было тысячу лет назад. Во всяком случае, сейчас она мертва, и все, что я рассказываю, уже не важно.

Карус грустно улыбнулся Шарине.

— Знаешь, иногда я думаю, что Госпожа или — если философы правы, и Великих Богов не существует — Судьба, а может быть, кто-то другой, кто управляет людьми, обладает неплохим чувством юмора. Твоя подруга Илна так похожа на Бричиз, будто она — ее сестра-близнец. Похожа не только телом, но и душой.

Лицо Шарины оставалось бесстрастным.

— Так вот в чем дело. Теперь я все понимаю.

Карус сделал глоток вина. В его глазах уже не было того отчаяния, что несколько минут назад.

— Мне приходилось очень непросто тогда, когда я смотрел на мир глазами твоего брата. Теперь, когда это тело принадлежит мне уже не как гостю, я подумал…

Он засмеялся и допил вино.

— Подумал, что для всех будет лучше, если я удержусь от искушения.

— Да, — с облегчением выдохнула Шарина. Если бы Карус выпустил свои желания на волю, то Илне и всему королевству пришлось бы столкнуться с гораздо более опасной действительностью, чем та, в которой они находились сейчас.

— Пойдем к остальным, — предложила она, беря под руку человека, находящегося в теле ее брата. — Хочу услышать от Теноктрис, что ей удалось узнать о Гаррике.

От нехорошего предчувствия у Шарины засосало под ложечкой, но девушка тут же напустила на лицо улыбку.

— И о Кэшеле. Хотя я уверена, что нет такой опасности, с которой бы он не справился.

Вместо стола Теноктрис решила использовать мраморную скамейку, стоявшую посредине искусственного грота. Илна наблюдала за тем, как волшебница привязывает веревками старинный пергамент, который принесла с собой, между двумя жаровнями с тлеющими углями. Вдоль стен грота были проложены медные трубы, по которым в канал сада текла вода. Неподалеку, стараясь оставаться незамеченными, несли службу Кровавые Орлы.

Седой мох бородами свисал со стены над трубами. Знакомый темный дым витал над скамейкой. Голова Эйхеуса лежала между двумя жаровнями, кровь из перерезанных сосудов вытекала из того места, где когда-то была шея.

Теноктрис отступила назад, часто дыша.

— Так, кажется, все в порядке. Куда я положила…

— Вот твоя волшебная палочка. — Илна протянула ей щепку от бамбука, которую волшебница выбрала для заклинания на этот раз. — А твой стул стоит позади тебя.

— Ах да, конечно. — Старушка с благодарностью взглянула на девушку.

Подобрав подол платья, Теноктрис осторожно присела на стул из слоновой кости, заботливо пододвинутый Илной, и пристально посмотрела на голову Эйхеуса. Затем перевела взгляд на Илну.

— Извини, я очень нервничаю из-за того, что предстоит ее резать.

Илна пожала плечами.

— Но ты же все равно это сделаешь, ведь от этого зависят жизни и судьбы многих людей, а может быть, и будущее королевства.

Она натужно улыбнулась.

— По крайней мере так я себя успокаиваю.

Теноктрис слегка улыбнулась в ответ.

— Да, конечно. Думаю, ты права.