Спустя некоторое время Матвей Васильевич принял пост главкома Группы советских войск в Германии (ГСВГ). Я опять вызывался к главкому для получения указаний. С Георгием Васильевичем у него были натянутые отношения. Злые языки говорили, что Матвей Васильевич хотел бы видеть в командующем 24-й воздушной армией близкого ему генерала Никишина из Ленинграда.

Вскоре состоялось три поездки с визитом к главнокомандующему американскими войсками в Германии в Гейдельберг, к командующему войсками Франции в Баден-Баден, а также к командующему английскими войсками в Западный Берлин. Матвея Васильевича сопровождали руководящие генералы ГСВГ. Членом этой группы должен быть приглашен Г. В. Зимин, но был включен я.

Запомнилось посещение Гейдельберга, где на приеме у главнокомандующего войсками США в Германии генерала Хоудиса я сидел за столом рядом с командующим ВВС США в Европе генералом армии Эверестом, тем самым генералом, который в 1959 году организовал полет на У-2 в Советский Союз.

Готовясь к поездке, я определенное время занимался восстановлением знаний по английскому языку, который я успешно изучал в свое время в двух академиях. Я подготовил для встречи с американцами ряд вопросов и во время беседы с Эверестом непрерывно задавал ему вопросы. Так, я задал ему вопрос: «Зачем ваши самолеты нарушают границу с ГДР? Наши истребители вынуждены вылетать на перехват американских самолетов, что приносит нам много неприятностей. Советские самолеты не беспокоят вас». Эверест ответил: «Я полностью с вами согласен. Мы, военные, не желали этого. Это заставляют нас делать наши политиканы». Эверест произнес речь довольно уважительную по отношению к советской авиации.

Я говорил о Можайском, братьях Райт, о содружестве иностранных и наших ВВС в войне 1941–1945 годов, об организации в Полтаве авиабазы для американских летчиков, о том, что мы и США идем впереди всех стран в освоении космоса и что наш спутник уже летает над планетой, надеемся, что скоро поднимется и американский спутник. Предлагаю тост за содружество ВВС СССР и США, отчего во многом зависит мир во всем мире. Захаров одобрил выступление. Прощаясь после приема, генерал Эверест сказал Матвею Васильевичу, что он остался доволен беседой, которая прошла между ним и генералом Остроумовым без переводчика.

Встречи с американцами с согласия штаба ГСВГ продолжались и в последующее время. Так мы с женой были приглашены на Рождество к американцам в их миссию.

С назначением Матвея Васильевича начальником Генерального штаба главнокомандующим ГСВГ стал генерал-полковник, а затем генерал армии Иван Игнатьевич Якубовский. Если при Захарове последний часто называл всех начальников родов и видов войск «флюсами», которые, кроме своей специальности, ничего не знают, то Иван Игнатьевич с большим уважением относился к специалистам. Он очень доброжелательно решал все вопросы, касающиеся авиации группы войск. Я вспоминаю, как во время моего доклада на одном из учений я обратил внимание Ивана Игнатьевича на то, что в случае войны воздушная армия будет иметь большие затруднения с базированием, ибо в воздушной армии нет инженерно-строительных батальонов. Якубовский тут же решил выделить из группы войск, в случае военных действий, два батальона для строительства и ремонта аэродромов. Он интересовался состоянием аэродромов. Лично присутствовал на открытии нового аэродрома вблизи штаба ГСВГ.

С Георгием Васильевичем Зиминым установились добрые отношения. Это я чувствовал и по отношению ко мне. Когда я получил назначение начальником Оперативного управления, заместителем начальника Главного штаба ВВС, Иван Игнатьевич приехал вместе с членом Военного совета ГСВГ генералом Васягиным ко мне в квартиру, вручил мне памятный подарок, а на следующее утро при отлете в Москву приехал на аэродром и тепло попрощался со всей моей семьей.

Работа начальника штаба, первого заместителя командующего, члена Военного совета воздушной армии была многообразной и ответственной, описать все ее стороны просто невозможно, как и невозможно их выполнить, если не иметь дружный работоспособный коллектив штаба в содружестве со всеми отделами и службами управления армии. Только опираясь и работая во взаимодействии с коллективом воздушной армии, начальник штаба может выполнить стоящие задачи. Мне посчастливилось работать именно с таким чудесным коллективом, ощущая повседневно понимание и поддержку в работе со стороны командования, управлений, штабов армии, соединений и частей.

Новый 1961 год я встречал в Центральном доме Советской армии в Москве. В третий раз я служил в Оперативном управлении, но каждый раз в новой должности. 1944 год – старший помощник начальника отдела, 1950 год – начальник отдела – заместитель начальника Оперативного управления, 1961 год – начальник Оперативного управления – заместитель начальника Главного штаба ВВС. А если прибавить еще 1942 год – старший помощник начальника оперативного отдела 12-й воздушной армии Забайкальского фронта, и еще январь – апрель 1944 года в штатной должности заместителя начальника оперативного отдела 5-й воздушной армии 2-го Украинского фронта и июнь 1944 года – июль 1945 года как представитель Оперативного управления штаба ВВС в оперативных отделах 1-й воздушной армии, 3-го штурмового авиакорпуса 3-го Белорусского фронта, 5-й воздушной армии 2-го Украинского фронта и 2-й воздушной армии 1-го Украинского фронта. Можно сказать, что я прошел длинный путь развития главной должности любого штаба – оператора. Вот почему начальник штаба любого ранга при получении задачи прежде всего обращается к начальникам оперативных отделений, отделов, управлений: разберитесь, определите путь решения вопроса, найдите исполнителей.

Я вспоминаю начальника Главного штаба ВВС, выполнявшего эту должность свыше 15 лет, – Петра Игнатьевича Брайко. Он приходил в штаб к 8.00, рассматривал утреннюю почту главкома и определял, какому управлению или отделу подготовить предложения и пути решения вопроса, прежде чем документ увидит главком. Львиная доля доставалась Оперативному управлению. Даже когда было неясно, кому направить данную бумагу, он решал – в Оперативном управлении разберутся.

Работу в Оперативном управлении требовалось сочетать с общественной. Так, будучи членом редколлегии журнала «Авиация и космонавтика», приходилось участвовать в работе редколлегии.

Главнокомандующий ВВС поручал изучать материалы, в которых излагались тактические, технические и экономические вопросы. Он обычно присылал их в Оперативное управление с указанием прочитать и доложить, что заслуживает внимания.

Когда предстояло принять на вооружение какой-либо новый объект, К. А. Вершинин ездил в сопровождении начальника вооружений, председателя научно-технического комитета и меня. Так, например, при принятии на вооружение системы отображения целей на экране пункта управления я высказал отрицательное мнение, и объект не был принят на вооружение. Также было мнение о принятии на вооружение штурмовика. Из трех предложений Оперативное управление высказалось за предложение Сухого Су-25, который и был принят на вооружение.

Когда на Военном совете был поставлен вопрос о ходе строительства защитных сооружений для самолетов на аэродромах, докладчиком был не начальник тыла ВВС или заместитель главкома по строительству, а начальник Оперативного управления. Я доложил с помощью наглядной карты и схем ход строительства, имевшие место недостатки и их причины. Военный совет был удовлетворен докладом.