— Сержант Рикаев! — рявкнул Петр, но было поздно: Рик выстрелил.

Треугольник мрака вырвался из его рук, уперевшись в пульсирующее черное пятно. Оно как будто только в этом и нуждалось: стоило двум мракам соприкоснуться, как Клякса лопнула — словно поток расплавленной смолы плеснул в маленький мир, заливая плавающие вокруг реальности, будто на книжку с яркими картинками уронили лохань чернил.

В то же мгновение Михаил получил внезапный удар в грудь, отлетел назад и упал на что-то не слишком-то мягкое, к тому же угловатое: под ним трепыхался, выдавая цензурные проклятия, Попрыгунчик. Остальная команда была в беспорядке раскидана вокруг: что-то отбросило их назад в зал, как и Михаила, — благо, никого не угораздило влететь в огонь. Один Карриган продолжал стоять в дверном проеме. «Не он ли нас всех так лихо отпихнул?» — подумал Михаил, уверенный, что попутчик Илли способен еще и не на такое. Не хватало среди окружающих только Рика. Снаружи его тоже не было видно — там царила сплошная темень. Карриган, обернувшись, нашел глазами Илли.

— Доставай старухин амулет, зови подмогу! — велел он ей и, отвернувшись, сделал шаг назад, вытянув перед собой руки, словно удерживая что-то невидимое, но вполне осязаемое: чернота с той стороны плотно залепила входной проем и напирала, силилась ворваться внутрь, грозя вот-вот смести удерживаемый Карриганом незримый барьер.

— Рик! — крикнул Михаил, борясь со слабостью и дрожью в коленках. — Он же там остался!.. — Похоже, он был единственным в команде, кого волновала судьба всех без исключения ее членов.

— Забудь, его уже нет, — уронил через плечо Карриган. Липкое бессилие затопило Михаила. «Рик. Красавчик Рик. Сержант Рикаев. Наверное, он был русским…» — прибило этой волной мысли, скупые, как надписи на погребальном венке.

Снаружи черная масса всхлестнулась девятым валом, пожирая небо. Ей навстречу метнулись из зала несколько ослепительных лучей — Петр с командой пытались бороться с неведомым врагом, как их учили, с помощью лазерников, но с тем же успехом можно было палить в белый свет черной ночи — лучи попросту тонули во мраке, поглощаясь им с равнодушием неуязвимой стихии.

— Сюда бы генератор поля, — проронил с отчаянием Петр: он, как и другие, понимал, что один Карриган сдерживает как-то агрессивную массу, эту черную блевотину Кляксы, не позволяя ей хлынуть со всех сторон внутрь маленького зала.

То, что после этих слов сделал Карриган, оказалось большой неожиданностью для всей компании, возможно, также и для безликого агрессора, хотя за его эмоции никто бы не поручился: Карриган поднял голову вверх, от души плюнул в зенит (как в детской забаве — «на кого бог пошлет») и сказал, спокойно сложив на груди руки:

— Получите ваше защитное поле. Но учтите, что это ненадолго. — Потом он озабоченно поглядел на Илли. Михаил вспомнил, что ей было велено звать подмогу, хотя никак не мог воспринять это всерьез: кого звать-то, ту самую старушенцию, что ли?..

Илли стояла, закрыв глаза — словно молилась про себя, зажав в кулаке старухин подарок. Остальным было не до нее (за исключением Михаила, которому всегда было до нее): все задрали кверху головы, ожидая результатов последней акции — сиречь плевка, призванного, по словам Карригана, обеспечить им временную защиту. Визуальных эффектов наверху не наблюдалось никаких, просто черная мерзость лезла на невидимый потолок, грозя вот-вот сомкнуться в его центре. Стало быть, что-то ее там наверху удерживало.

Облегченно вздохнув, команда с суеверным выжиданием поглядела на Карригана — что, мол, дальше? «Теперь понятно, за каким таким дьяволом ва — ми заинтересовались имперские спецслужбы», — говорил прищуренный взгляд Петра. Заноза озабоченно тер лоб, недоумевая — с кем же свела его нелегкая в пустыне, занесенной манной?.. А Карриган переводил взгляд с Илли на почерневшие сверх всякой меры небеса, цедя сквозь зубы:

— И где же ты застряла, старая карга, со своей обещанной помощью?..

В магической защите образовалась первая брешь:

над залом угрожающе нависал сплошной потолок угольно-черного цвета, в одном месте с него свисал, на глазах все удлиняясь, черный сталагмит — словно с просачивался сверху в невидимую дырку поток тягучей смолы.

Карриган в сердцах плюнул в том направлении. Сталагмит отдернулся вверх, подобно обожженному щупальцу. Одновременно в двух других местах нерукотворного потолка проклюнулись еще два сталагмита.

— А что, штурман, может, и у нас так получится? — воодушевился Седой и, не дожидаясь дозволения, харканул со всей дури вверх. Плевок, описав сверкающую дугу, так и не задел ни одного из сталагмитов, а на излете попал в Петра — прямо в лоб ему шлепнул, будто птичка нагадила. Неизвестно, почему сверхбыстрый Петр не успел уклониться от дружеской примочки — скорее всего он просто не следил за полетом Серегиного плевка, занятый своими мыслями.

— Да ты что, через мать твою в дырявое коромысло, верблюд приблудный!!! — заорал оплеванный Петр, забывая мгновенно о нависшей сверху реальной опасности и кидаясь ураганом через зал к чересчур меткому сотоварищу. Пока Карриган методом прицельного плевка ликвидировал прорехи в своей защите, в зале назревал внутренний междоусобный конфликт на базе переплева.

Михаил, как всегда, не уследил, что именно Петр с обидчиком сделал, ему показалось, что он его попросту снес, как тайфун дерево: Седой после короткого соприкосновения с Петром отделился от пола, совершил небольшой полет, впаялся всем телом в полки с продуктами и съехал под стойку, осыпаемый разнообразными товарами. Потом, высунув осторожно голову из-за прилавка. Седой примирительно обратился к Петру, оттирающему неподалеку рукавом лоб:

— Да будет тебе, штурман. Извини, я ведь не нарочно…

Собирался ли Петр еще усугублять меру наказания, так и осталось неизвестным: сразу после извинений в зале раздался отчаянный женский крик — кричала Илли, одновременно падая на пол: оказывается, одно из черных щупалец просочилось сквозь Дырку в стене у самого пола, доползло до ее ног, обвилось и, дернув, быстро потащило за собой по полу.

Едва увидев, что происходит, Михаил единым махом оказался с ней рядом — самому ему показалось, что его ноги в этом процессе не участвовали, а он просто вмиг перенесся к ней единым усилием воли. Схватив Илли за руки, он попытался удержать что ему удалось безо всякого труда. Он даже протащил ее немного в обратную сторону. Остановился Михаил, только услышав ее голос:

— Спасибо, хватит! Все в порядке! — Он взглянул на ее ноги: черная петля, захлестнувшая лодыжки, исчезла. Очевидно было, что мастер художественного плева Карриган уже отпугнул вражеского лазутчика метким попаданием.

— Простите… — Михаил отпустил ее руки, запоздало сознавая, что только что впервые к ней прикоснулся, и произошло это совсем не так, как ему мечталось. Ему бы хотелось спасти, вырвать из цепких лап чудовища, еще лучше — вынести на руках, чтобы произошло все это без малейшего участия настырного Карригана.