– Знал.

– И молчал?

– А что я сделаю? Если я анонимно заявлю на насилие, Романов откупится. Для него это пшик, пустяк. Я понимаю тебя, – надавил Егор, придвигаясь ближе, чтобы не поднимать голоса, – понимаю, что тебя рвут противоречия, потому что мы должны защищать таких, как Юля. Но сейчас мы не в состоянии ей помочь. Рыпнешься – он тебя закопает, в прямом смысле. Нам нужны доказательства такие, что способны надолго закрыть его, и тем самым мы поможем ей, – мотнув головой вверх, Борисов пытался достучаться до Дениса, который вроде бы и понимал, что тот прав, но потребность стереть с лица земли мразь, издевающуюся над Юлей, застилала любые доводы рассудка.

Перевел глаза наверх и вдруг понял, что сейчас там, в комнате… он ее…

Горло моментально свело. Дэн машинально потянул в сторону ворот футболки.

Да только сделать ничего нельзя. Если Денис хотя бы словом покажет Борисову, что его волнует то, что происходит наверху, тот все поймет. Эмоции – худший товарищ. Продемонстрируй он то, что агент знать не должен, его тут же отстранят и найдут другого. Того, кто не будет анализировать происходящее. Того, кто выложил бы Герману все имеющиеся факты и даже не задумался о последствиях.

Теперь Денису все стало ясно. И причины для побега, и почему Юля не признавалась. И страх тот на лице, когда он ей сказал о своих подозрениях. И самое главное – то, что он совершил. Собственными руками захлопнул клетку и оставил в ней канарейку. Твою ж маааать!

Юля просто пыталась избавить себя от мужа – морального урода…

Кости изнутри крошились, так хотелось разорвать гниду. Вытащить из его зверских лап запуганную девушку, которая еще вчера была в руках Дениса, и больше никогда к ней не подпускать.

Но нужно было обуздать эмоции, во всяком случае сейчас, иначе помочь ей он точно не сможет.

Глубоко вдохнув и почувствовав, как внутри словно стекло вместо воздуха по легким скользит, Дэн постарался звучать сдержанно:

– Увези его, – потребовал больше, чем было в его полномочиях, но оставить Юлю вот так не мог.

Знать, что тот сейчас насилует ее или бьет, стало настолько невыносимо, что он чуть не дернулся наверх.

– Что?

– Ты сказал у него нет времени. Увези его сейчас же. Если даже мы с тобой не можем ей помочь, то на хрена мы вообще нужны? – его морозило, бросало то в холод, то в жар от одной мысли, что ей там сейчас причиняют боль, но внешне мужчина этого старался не показывать.

Борисов цокнул, прикидывая что может сделать.

Давай же, быстрее соображай.

Дэн в нетерпении снова перевел взгляд наверх, откуда слышался приглушенный голос Романова. Картинки того, как тот мудак над ней издевается, резанули острием по венам.

– Пока ты думаешь, он ее там убьет. – процедил Дэн. – Видел же, что ему тормоза сорвало?

– Ладно. – сдался Егор. – Стой здесь. Я попробую что-то сделать.

Дэн мысленно дал ему две минуты. Если Борисов не выведет оттуда Романова, он пойдет сам. И плевать на то, что будет после.

Отведенные две минуты длились целую вечность.

Как Дэн не понял раньше? Видел же, что Юля всякий раз напрягается, стоит Романову рядом оказаться.

Его сбила её реакция и поведение. Обычно те, кто поддаются домашнему насилию, тихие, запуганные, лишний раз не посмотрят в сторону, Юля же вела себя иначе. Кусалась словами, жалила острым языком и кололась как ёжик. Именно поэтому мужчина считал ее высокомерной, а теперь понял, как дело обстояло в реальности.

И слова ее о том, что ненавидит его подтвердили догадки. Они не были брошены просто так на эмоциях, она действительно ненавидела. Ведь не кто иной, как Денис, лишил ее возможности сбежать от мужа тирана.

Мужчина нервно провел по волосам и надавил кулаками на глаза. Чёрт!

Прости меня, королева! Если бы я знал…

Вскинул голову, безошибочно утыкаясь взглядом прямо в окно Юли. Давай же, Борисов, сделай что-нибудь.

Он не вынесет, если эта сука причинит Юле вред. Да и как вообще может на нее рука подняться? Таких как она искать будешь не найдёшь.

Дэн вдруг понял, что его на части разрывает от мысли, что всё это время она страдала. Как сильно? Одному богу известно. Часто он ее бьёт? Почему родители ни черта не делают, чтобы помочь дочери?

Ярость гадюкой поползла по венам к самому сердцу.

Юлю залюбливать нужно, потому что внутри она другая. Такая, какой вчера была с Денисом.

«Хочу испытать первый настоящий оргазм» – вот оно что значит.

Чувство гадливости вызвало тошноту, и Аветисова едва не вывернуло. Каково ей ложиться в постель с тем, кого боится и не любит?

«Я для чего тебя трахаю?» – слова Романова резанули, вспарывая вены.

У Дэна дыхание сперло. Прошёлся вперёд, назад, не зная куда себя деть от переизбытка мыслей, тревоги, злости. Он напоминал тикающий механизм, только вместо часов пульсировало сердце. Громко, отчаянно.

Хотел подкурить сигарету, а когда полез за пачкой, понял, что рука дрожит. Пиздец. На сколько дел ходил, скольких тварей засадил и ещё ни разу не было такого, чтобы потерял самообладание. Кто-кто, но только не Денис.

Он славился среди своих тем, что ни разу не поддался эмоциям, картин в жизни много разных повидал, но всегда умел мыслить ясно, раскладывать по полочкам, а сейчас эта способность исчезла.

Да, он хотел Юлю, но не думал, что банальное плотское желание может трансформироваться в нечто большее. А сейчас именно это и происходит. Он не просто хочет её трахнуть. Денис вдруг испытал непреодолимое желание спрятать девушку подальше от ублюдка мужа и сделать так, чтобы больше никогда выражение страха не появлялось на красивом лице. Обнять, к себе прижать сильно, настолько, чтобы она поняла, что не одна больше. Впиться в красные губы и заставить забыть обо всей пережитой боли.

Громкий хлопок дверью вынудил резко обернуться.

Дэн зашагал вперёд, но на углу дома его перехватил Борисов.

– Мы уезжаем.

– Как она? – выпалил телохранитель, не сдержавшись.

– Не знаю. Лежала на кровати, когда Герман уходил. – Дэну кирпичом внутренности придавило. – Связь должна появиться сегодня к вечеру, по пути сюда я звонил в мобильную компанию. Буду держать тебя в курсе. – кивок в ответ. – Давай, держитесь тут.

Хлопнув Дениса по плечу, Борисов развернулся и пошёл к машине.

У мужчины же зубы скрипнули при одном взгляде на внедорожник. Сука. Задавил бы собственными руками того, кто в ней находился.

Едва мерседес скрылся за поворотом, Дэна сорвался вперёд.

С надрывно колотящимся сердцем он буквально взлетел на второй этаж, но перед закрытой дверью в спальню затормозил.