разрешил ему перейти в Симопетру. Старец перешел, взяв с собою половину братий. Но он прожил на новом месте только три месяца. Турецкие заимодавцы, узнав, что в монастыре появились монахи, тотчас же пришли требовать свой долг и насильно взяли у старца 700 левов. Испугавшись других заимодавцев, старец поспешил покинуть Симопетру и вернулся в Ильинский скит.

Положение братий стало еще тяжелее, так как не предвиделось никакого выхода из материальных затруднений. Теснота помещения, скудость средств, постоянное опасение непосильных налогов, а с другой стороны невозможность отказывать в приеме новым братиям, желавшим проводить монашескую жизнь под руководством опытного старца, побуждали старца искать нового местопребывания. Но куда же он мог переселиться со своим многолюдным братством? На Афоне подходящего места не было. Надо было подумать о какой-либо другой стране и такой страною могла быть одна только Молдовлахия. Эта страна уже давно была знакома старцу Паисию. С нею у него были прочные духовные связи, половина его братий была из Молдовлахии, там процветали и православная вера и монашеская жизнь, там были благочестивые правители, как духовные так и светские, которые, несомненно, знали о старце Паисии, относились к нему с расположением и уважением и могли предоставить ему и его братству вполне подходящее убежище. Там его общежительное братство могло вполне спокойно существовать и развиваться.

После долгих размышлений, а может быть и предварительных сношений с влиятельными лицами Молдовлахии, старец и братия решили покинуть Святую Гору и переселиться в благословенную Молдовлахийскую землю. Сам старец в своем письме к иерею Димитрию так говорит о причине своего переселения в Молдовлахию: «Житию во святой Афонской горе самое то место, весьма жестокое и трудное, не способствовало, так как там даже двое или трое, живя вместе, едва могут кровавым потом и большим трудом удовлетворить свои телесные нужды, а тем более такое множество. Кроме того, мы опасались и турецких властей, чтобы они не наложили на наше бедное общество даней, подобных тем, какие платят прочие святогорские монастыри, что, как я слышал от многих, и должно было исполниться. По всем этим причинам и по многим другим, о которых я уже писал тебе, мы боялись, как бы нас не постигло крайнее разорение, достойное многого плача и рыдания, и не пришел бы конец нашему жительству созданному с немалым трудом и потом. Поэтому, положившись на всемогущего Бога, на всяком месте своего владычества прославляемого, мы и переселились все вместе из Святой Горы в православную молдовлахийскую землю».

Семнадцатилетние подвиги старца Паисия на Афоне не прошли бесплодно для афонитов. Созданный старцем Ильинский скит явился основанием нынешнего благоустроенного Свято-Ильинского скита и заветы старца Паисия нашли свое осуществление в жизни и деятельности позднейших святогорских старцев. Переселением старца Паисия в Молдовлахию заканчивается третий период в жизни старца. Ему в это время исполнился сорок один год. Он выполнил первую половину своего жизненного подвига, собрал большое духовное внутреннее богатство, укрепил и умножил его самостоятельным подвигом, молитвою и чтением святоотеческих книг, достиг высокой духовной зрелости, так что мог стать руководителем и других в духовной жизни, что он и показал устроением своего братского общежития на Афоне. Теперь ему предстояло выполнить вторую половину своего жизненного дела – поделиться с другими собранным им духовным богатством, распространить и утвердить основанное им монашеское общежитие и своим примером и влиянием обновить и углубить духовную жизнь православного монашества. Эту вторую половину своего жизненного дела старец выполнил в последний период своей жизни, который можно назвать периодом «учительства» или «старчества» и который продолжался до самой его кончины. К рассмотрению этого последнего периода жизни старца Паисия мы теперь и переходим.

Часть четвертая. Расцвет Паисиева братства в Молдавии: Драгомирна, Секул, Нямец. Последние дни жизни и кончина старца (1763–1794)

У множества уверовавших было одно сердце

и одна душа; никто ничего из имения своего

не называл своим, но все у них было общее,

каждому давалось, в чем кто имел нужду

(Деян. 4:32, 35).

Глава 1. Переселение в Молдавию. Устройство братства в Драгомирне. Устав братства. Пострижение старца Паисия в схиму. Порядок богослужений. Порядок послушаний. Келейная жизнь братии. Попечение старца о больных. Книжные занятия старца: исправление славянских книг по греческим подлинникам. Зимние занятия старца с братством. Беседы и увещания старца. Кончина о. Виссариона

Переселение старца Паисия в Молдовлахию оказалось очень полезным для его дела. Если бы старец продолжал жить на Афоне, то, во-первых, прекратился бы рост его братства за недостатком помещения и средств к существованию и, во-вторых, оно не могло бы иметь такого широкого влияния на духовную жизнь православного монашества в Молдавии и в России. Жизнь Паисиева братства на Афоне была подобна жизни деревца в небольшом и тесном питомнике. Деревцо выросло уже настолько, что ему не хватало пищи в его помещении. Оно нуждалось в пересадке в более просторное и удобное для него место. Это место оно и нашло для себя в Молдовлахии. Конечно, перемена места должна была вызвать некоторое расстройство в жизни братства, но это расстройство было временное, и жизнь братства скоро его преодолела и развернулась с наибольшей силой и полнотой.

Приготовившись к отъезду, старец Паисий нанял два корабля и в одном из них поместился сам со славянскою братией, а в другом поместил отца Виссариона с молдавскою братией и двинулся в путь. Всего на обоих кораблях было 64 человека. Путники благополучно достигли Царьграда, а затем и Голаца, откуда 17 лет тому назад, старец отправился на Афон. В Молдовлахии старец и братия сначала были помещены в скиту Варзарешти, а затем им был предоставлен монастырь Святого Духа, именуемый Драгомирна в Буковине со всеми его угодьями, причем воевода Григорий особою грамотою освободил монастырь от всяких даней. Предоставленный старцу монастырь оказался в довольно жалком состоянии. Келий в нем оказалось всего пять, трапезная была без крыши, нашлось немного книг, а на скотном дворе было всего только шесть волов. Но монастырь занимал обширное пространство, был расположен в уединенном и безмолвном месте и имел полную возможность постепенно придти в благоустроенный вид. Поэтому и старец и братия были очень довольны предоставленным им местом. В скором времени в монастырь стали поступать щедрые пожертвования от многих благотворителей, пожелавших оказать помощь старцу. Благочестивый воевода построил два ряда новых келий и архондарик.[8] Примеру воеводы последовали бояре: одни жертвовали рабочий скот, другие коров и овец, иные присылали виноград, вино, пшеницу, обувь