Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Даже если под «теми» подразумевается единственный наследник Сайтаншесса?
Удар не в бровь, а в глаз.
Резкий, безжалостный, прямолинейный… да еще и произнесенный в непередаваемой саркастичной манере Владислава.
Так он сразу и правильно расставлял все важные точки в разговоре.
Но одним лишь Хранителям известно, как в этот момент болезненно заныло мое сердце.
- Однако, - с ноткой удивления протянул темный эльф, вскинув золотисто-платиновую, как и его длинные волосы, бровь. – Ариатар здесь?
- Эльсами является его подопечной на весь срок обучения в Академии Некромантов, - равнодушно пожав плечами, ответил Владислав. – Так же как и Кейн. Именно они является теми, кто нашел ее, защитил и приютил. Боюсь, без их участия род ТаꞌЛих окончательно прекратил бы свое существование.
Размышлял Владыка эльфов недолго.
Едва усвоив услышанное, он просто кивнул, отдавая равнодушное распоряжение:
- Что ж, в таком случае, думаю стоит продолжить разговор в моем кабинете. Эльсами, Кейн… гостевое крыло, как и прежде, в вашем распоряжении. Надеюсь, раздельные покои вас устроят?
- Тю-ю… Что за неоднозначные намеки, Вашество?
- Кей!
- Нет, ну а че он? – кое-как собравшись в кучу (причем выглядело это именно так, как и звучало), встал некромант и, сильно запинаясь, подошел ближе. Правда, в конце короткого пути его пошатнуло настолько, что мне пришлось его поддержать, закидывая его руку себе на плечо, чтобы не упал. – Пф-ф-ф… Не, претензия снимается с рассмотрения. Лап, я сегодня валяюсь исключительно в поле твоего зрения. Согласен даже на коврик под порогом.
- Прошу прощения, Ваше Величество, - смущенно кашлянула я, с трудом подавив глубокий вздох. – Ему и правда, досталось. Не хотелось, чтобы мои слова прозвучали двусмысленно, но Кейну действительно лучше остаться со мной. Мы…
- Оставьте, Эльсами, - окинув нас каким-то новым, задумчивым взглядом, перебил Владыка. – Магия на вас говорит лучше тысячи слов. Вашу связь не увидит только слепой. Принимая ее во внимание, препятствовать столь очевидному нарушению приличий я не стану. Однако надеюсь, вы осознаете всю двусмысленность ситуации?
- Что, опять нехорошие слухи пойдут, да? – вскинув голову, с грустной улыбкой и затаенной радостью заявил Кейн.
Уж кому-кому, а ему только дай повод поразвлечься.
- Возвращение Эльсами и без того вызовет множество сплетен, - как ни в чем не бывало, напомнил Владислав. – Одной больше, одной меньше.
- На моей памяти никогда еще не возникало массовых ситуаций, так или иначе порочащих честь Жрицы Латимиры, - словно невзначай заметил Владыка. – Но какое совпадение: и первый, и второй случай происходит именно в стенах моего замка. Кажется, присутствие вашей семьи в империи дроу приносит больше хлопот, чем пользы.
А вот это было уже обидно.
- Ни я, ни моя мать не сделали ровным счетом ничего, чтобы навредить собственной репутации, - я даже сама не заметила, как мой голос начал звенеть от злости. – Как и Старшему Дому Аллианэр. У всех есть враги, Ваше Величество. Как и завистники. И не мне напоминать Вам, какие слухи с давних пор окружают Ваш замок… и Ваши личные покои.
Кейн восхищенно присвистнул в полной, напряженной тишине, повисшей во внутреннем дворе замка.
А я… а мне уже было всё равно. Я просто устала что-то кому-то доказывать.
Даже если этот «кто-то» был темноэльфийским Владыкой.
- Прекрасно, - на этот раз дроу молчал недолго. И, хотя глаза его блестели закаленной сталью, голос, как мне показалось, звучал сухо, но с какими-то неуловимыми нотками, которые я так и не сумела распознать. – Как я вижу, произошедшее заставило вас повзрослеть, леди ТаꞌЛих. Теперь, в случае чего, вы сможете дать отпор самым матерым сплетницам при дворе, не прячась за спину моего цепного пса. Ваш острый язычок вам пригодится сегодня вечером. На балу.
Я на мгновение опешила. Да так, что чуть не выпустила руку Кейна, практически висящего на мне.
Кажется, меня только что очень нелицеприятно проверяли.
- Не думаю, что наше присутствие будет уместно, - попытался было оспорить решение Владыки Владислав, но был остановлен властным жестом.
- Оставь. Это не обсуждается. Продолжим разговор в моем кабинете. А вас двоих проводят.
И, круто развернувшись, он ушел, непрозрачно намекая на неизменность своего решения. Владислав, бросив на нас неоднозначный взгляд, вынужден последовать за ним… а я так и не поняла – меня только что наказали за чрезмерную болтливость, или столь завуалированно наградили?
«Это Летрак, лапуль. Он поощрять не умеет. Только наказывать», - невесело усмехнулся некромант прямо в моей голове.
Всё-таки вздохнув, я, как могла, поправила его сползающее тело и, медленно переставляя ноги, поволокла нас в сторону высокого арочного прохода, куда мгновением раньше направился один из стражников.
Как бы ни хотелось признавать, но Кей был прав.
Летрак де Кэр хвалить не умеет.
Получить даже признание из его уст невозможно априори, как, впрочем, и что-то иное: понимание, благодарность… Сочувствие.
Отсутствие последнего ощущалось особенно остро, и особенно сейчас. Ведь даже мысль о торжестве вызывала лишь отвращение, а сопутствующие переживания об отсутствии платья отсутствовали как таковые. Как, впрочем, и мысли о том, какие сплетни обо мне и о моей семье будут сегодня на слуху у всего Карата – они волновали меня столь же «сильно», как планы о том, где достать модные в столице тряпки.
Нет… я просто не могла себе позволить даже такие сомнительные развлечения, пока тот, кто был мне дорог, находился в опасности.
«М-м-м, Сами, да ты паникерша?».
Вместо ответа, я просто невежливо сгрузила язвительного некроманта на кушетку – благо мы как раз добрались по длинным коридорам до гостевого крыла замка, и вошли в выделенную мне комнату. Сопровождавшая стража молча покинула нас, вежливо закрыв дверь с другой стороны, а я без сил опустилась на кресло, невольно сгорбившись и пальцами зарываясь в волосы.
От отчаянья хотелось лезть на стену.
- С-с-спасибо, душа моя, - уже вслух прошипел Кейн, кряхтя и охая, пытаясь занять удобную позу. Гладкий черный бархат кушетки скользил и, кажется, парень умудрился в одном месте даже оторвать темно-серебристую кисть, висящую на витом шнуре.
В этих покоях, как и во многих других, по-прежнему сохранились родовые цвета правящего Дома – черный на серебре. Однако теперь, как когда-то в детстве, они ни казались столь мрачными.
- Тю-ю-ю… Лап, да после застенок нашей милой
