далеко не в каждом храме на Руси есть мощи святого мученика, то в каждый храм правящий архиерей выдает антиминс – вот такой плат, в который зашивается малая частица мощей святых. Только на таком плате можно совершать таинство Евхаристии. Антиминс: ἀντι – приставка из греческого языка, mensa – стол для трапезы – латинское слово.

Это очень интересно, что самый священный из всех предметов в православном храме имеет греко-латинское название: «ἀντιmensa» – «вместопрестолие». Это очень важный для нас знак того, что Церковь – вселенская, она в себя включает и православный Восток, и православный Запад. И трудно представить себе Церковь без великих вселенских учителей Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоустого, византийских Отцов Церкви. Но так же трудно представить себе Церковь без святителя Григория Двоеслова, Папы Римского, литургию которого мы совершаем в дни Великого поста по средам и пятницам. Так же трудно представить себе Православную Церковь без святителя Киприана Карфагенского, без блаженного Августина, без Иеронима. Если мы с вами откроем церковный календарь и внимательно его изучим, то увидим, что святые первых веков есть и у Греции, и у Рима. Есть среди Учителей Церкви те, кто писали по-гречески, и те, кто писали по-латыни. Церковь – она вселенская. И как было две половинки у древнего мира – греческая и римская, латинская, – так и у Церкви тоже есть эти две необходимые составные части, два необходимых элемента: греческий и римский, о чем даже само слово «антиминс» нам говорит. Итак, только на освященном епископом антиминсе можно совершать таинство Евхаристии. Великое таинство.

Само слово «таинство» говорит нам о том, что постичь умом, что это такое, невозможно. Давайте будем именно от этого отталкиваться в момент, когда готовимся к литургии, когда идем на литургию и когда участвуем в литургии. Дело в том, что мы с вами – люди конца XX века – привыкли ко всему подходить с точки зрения разума, и от этого очень многое в нашей жизни мы теряем. Потому что это наше умственное направление в жизни, умственный характер нашей жизни приводит к страшному: сердце перестает работать.

Свидетельство подлинно в том случае, если оно нам трудно дается. Мы только что говорили о том, что таинство Евхаристии может совершаться только на мученической гробнице по одной простой причине: потому, что через это место погребения мученика мы свидетельствуем о подлинности нашей веры, о подлинности нашего религиозного опыта. И нам, всем христианам: и духовенству, и мирянам, – тоже очень важно, чтобы наше с вами свидетельство было таким же подлинным. А всё подлинное дается трудно.

Почему Евхаристия всегда совершается во время обедни и никогда во время вечерни?

Что касается таинства Евхаристии, то, действительно, оно совершается только во время обедни, потому что обедня – это и есть другое название таинства Евхаристии, той божественной службы, которую, по заповеди Греческой Церкви, мы совершаем только до полудня, утром, и в чине которой предусмотрено это таинство. Обедня – это перевод греческого слова δεῖπνον – вечеря, трапеза. Но только в Евангелии мы употребляем слово «вечеря», когда говорим о последней вечере Христовой, а в богослужении мы употребляем другое слово – «обедня». Но и то и другое славянское слово восходят к одному греческому слову, имея в виду одно и то же: последнюю трапезу Христову с Его учениками, участниками которой мы все становимся во время совершения литургии, обедни, таинства Евхаристии.

Я нигде не нашел в Новом Завете, что в чаше, которую держал Христос, было именно вино.

Спаситель говорит: «Я не буду пить от сего плода лозного, доколе не буду этого совершать в Царстве» (ср. Лк 22: 18). Откройте Евангелие от Луки, и вы там найдете, что речь идет о плоде виноградном. И потом, молитва, которая с глубокой древности читается над евхаристической Чашей, восходит к той молитве, которую иудеи читали именно над чашей с вином: «Благословен Ты, Боже, сотворивший плод виноградный»[20]. Так вот, ясно и из этого молитвенного текста, и из того, что сказано в Евангелии от Луки, что это чаша с вином виноградным, чаша от плода лозного. И потом, мы знаем с вами из ритуала иудеев, который Иисус повторяет в Тайной вечере, что они на таких трапезах пили вино виноградное. И поэтому с древних времен ничто другое, кроме как виноградное вино, для совершения таинства Евхаристии не употребляется. Об этом многократно говорится в разных богослужебных книгах и богослужебных указаниях: что ни в коем случае нельзя употреблять яблочное или ягодное вино или сок – только виноградное. Потому что это «плод лозный», плод виноградный.

Когда сложился чин литургии, и насколько та литургия, что сейчас служится, отличается от литургии первых христиан?

Похоже, что та литургия, которая совершается ныне, не так уж сильно отличается от литургии первых христиан. Потому что у нас есть довольно много литургических памятников первых веков, восходящих и к эпохе священномученика Ипполита Римского (II век), и к эпохе святителей Василия Великого и Иоанна Златоуста. В проповедях святителя Иоанна Златоуста очень много цитат из Божественной литургии; по этим цитатам можно восстановить последование. У нас есть другие древние литургические памятники, и похоже, что в основном чин литургии почти апостольских времен был уже близок к нашему.

Замечательный православный ученый, священник и проповедник отец Киприан (Керн), который, увы, трудился не на родине, а во Франции (потому что он оказался в эмиграции, был директором Свято-Сергиевского института в Париже), – написал прекрасную книгу, которая так и называется: «Евхаристия». В первой части этой книги он дает довольно подробный обзор всех древних литургических памятников. К счастью, эта книга нам доступна, потому что, изданная парижским издательством «YMCA Press», которым руководит Никита Алексеевич Струве, она затем была переиздана здесь, в России и довольно широко продавалась в православной книготорговле. Так что всех, кто интересуется древними чинами разных литургий, я адресую к книге отца Киприана, действительно замечательной книге удивительного нашего православного пастыря, богослова и свидетеля о подлинности Христовой веры.

Через таинство Евхаристии мы становимся участниками не какой-то новой вечери, а всё той же вечери, которую совершил Сам Господь наш Иисус Христос. По сути, Евхаристия – это не повторение Тайной Вечери, а это наше, абсолютно логически не объяснимое включение в ту Тайную Вечерю, которую совершил Христос. Именно потому так важно поминовение во время литургии всех живых и особенно всех усопших, что, по большому счету, это единственное место, где мы встречаемся со всеми, кто жил даже в незапамятные времена.