Представительный африканец посмотрел на нее долгим внимательным взглядом и спросил, есть ли у них пальмовое вино.

– Конечно, есть! – ответила та, как только пожилой переводчик перевел вопрос.

– Настоящее пальмовое вино? – уточнил африканец.

– Честно говоря, я никогда не бывала в Африке и не знаю, с чем сравнивать, но наши клиенты никогда не жаловались.

– Хорошо, – милостиво кивнул африканец, – принеси мне большой стакан пальмового вина. А моему другу… – Он повернулся к Сергею Константиновичу. – Что ты будешь пить, отец?

– Минеральную воду, – уныло ответил тот. – Только без газа, пожалуйста.

Темнокожая официантка удалилась, чтобы вскоре принести напитки и принять заказ. Африканец заказал бифштекс из антилопы, переводчик – суфле из брокколи.

Едва официантка отошла от столика, африканский вельможа попробовал вино, слегка поморщился и отставил стакан. Затем он оглянулся по сторонам и высыпал в свой стакан содержимое небольшого бумажного пакетика.

Когда обед подходил к концу, официантка снова подошла к столику, чтобы спросить, всем ли довольны посетители.

– Довольны, весьма довольны! – пророкотал африканец. – Так довольны, что просим тебя пригласить к нашему столу повара. Я хочу поблагодарить его лично.

Официантка кивнула, и через минуту к столику подошел Жан, вытирая руки полотенцем и поправляя высокий белоснежный колпак в аккуратных складках.

– Молодец, парень! – довольным басом проговорил африканец, улыбаясь своей хищной улыбкой. – Антилопу ты приготовил отлично, не хуже, чем готовила ее моя бабушка. Ты хорошо вымочил мясо и добавил в него изрядную порцию тимьяна и дикого чеснока…

– Я рад это слышать, – вежливо ответил Жан, когда Сергей Константинович перевел ему комплимент.

– Да, но вино… – Лицо африканца вытянулось. – Разве это можно назвать настоящим пальмовым вином? – Он поднял недопитый стакан. – Попробуй это!

– Но за вино я не отвечаю! – забеспокоился Жан. – Вино поставляет сам хозяин, он говорит, что у него отличные поставщики в Кении… первоклассные поставщики…

– Но ты все же попробуй! – настаивал странный клиент. – Попробуй, сынок!

Жан из вежливости пригубил вино. Говорят же, что желание клиента – закон, а этот клиент, сразу видно, не из бедных.

– Сынок, так ты ничего не почувствуешь! – не унимался африканец, – Сделай добрый глоток, как положено. Сделай настоящий глоток, как положено настоящему мужчине. Ты ведь настоящий мужчина, я это вижу по твоим глазам.

Против такого аргумента Жан не мог устоять, он отпил четверть стакана и поставил вино на стол.

– Что скажешь? – осведомился клиент.

– Я не большой специалист… – замялся Жан, – сам я обычно пью пиво…

– А зря, – Африканец покачал головой. – Ты ведь матабеле?..

– Что, извиняюсь? – переспросил повар.

– Ты принадлежишь к племени матабеле, сынок.

– С чего вы взяли? Моя мама вообще была русская.

– Мама – может быть, но твой отец был матабеле, я вижу это по твоему лицу, по твоим волосам.

– Как это возможно? По-моему, все негры одинаковые… то есть я хотел сказать, все африканцы.

Африканец покачал головой:

– У нас некоторые тоже думают, что все белые на одно лицо. А ведь вы, белые, легко отличаете итальянцев от скандинавов? Так и мы отличаем матабеле от зулусов или бхуту. Так что не сомневайся, сынок, ты – матабеле!

– Допустим… – Жану уже надоел этот бесполезный разговор. – Допустим, и что с того?

– Плохо, сынок, что ты не знаешь обычаев своих предков, – доверительно проговорил африканец, перегнувшись через стол. – Ты даже не почувствовал в вине привкус укунджаку.

– Чего? – удивленно протянул Жан. – Какой еще ахеджаку?

– Укунджаку, сынок! – наставительно произнес африканец. – Это старинное снадобье племени матабеле, приготовленное из засушенных скорпионов и слюны гиены.

– Что? Что за снадобье? – Лицо Жана перекосилось, его замутило. – Я, пожалуй, пойду…

– Не ходи, сынок, не стоит, – остановил его африканец. – Уже поздно, снадобье проникло в твой организм.

– И что теперь? – Жан посерел. – Я умру?

– Нет, сынок, ты не умрешь, – ласково проговорил собеседник. – Ты не умрешь, но ты не сможешь удовлетворить ни одну женщину! Даже самую невзыскательную!

– Но это… но это хуже смерти! – простонал Жан.

Тут же в его глазах вспыхнуло сомнение:

– Но я выпил совсем немного!

– Твое счастье, сынок, твое счастье. Полная доза рассчитана на слона, половинная – на буйвола, а ты выпил примерно четверть. Но тебе и этого хватит.

– За что вы так со мной? Что я вам сделал?

– Не бойся, сынок, ты мне ничего не сделал. Но сделаешь… ты сделаешь то, что я тебе скажу, – и тогда я дам тебе другое снадобье, которое избавит тебя от действия укунджаку.

– Совершенно избавит? – взволнованно переспросил Жан. – Я снова смогу?..

– Совершенно, сынок, совершенно! Все будет как раньше, и даже лучше, чем раньше! Ты будешь силен, как молодой буйвол. Или как молодой носорог.

– Говорите скорее, что я должен для вас сделать!

– Я знал, сынок, что мы с тобой найдем общий язык, ведь мы – соотечественники, больше того – почти соплеменники…

За полчаса до окончания рабочего дня Жан сам вышел из кухни и нашел Асю.

– Ну что, сестренка, – обратился он к ней с широкой улыбкой, – сегодня я могу подвезти тебя прямо до дома! Надеюсь, сегодня нам никто не помешает.

– Что, твой «персик» все еще вне зоны доступа?

– Да понимаешь… – Жан развел руками, – муж все еще дома… что за странный человек!

– Хорошо, я буду готова, как только скажешь.

Ася немного удивилась, что Жан сам проявил инициативу и даже сам ее нашел. Может быть, чувствует неловкость из-за того, что несколько раз ее подвел. Но, в конце концов, дареному коню в зубы не смотрят. Раз он согласен ее подвезти – нужно радоваться, независимо от мотивов. Тем более что Николай сегодня опять не пришел. Что ж, Ася почти не удивилась, вчера расстались они не очень-то дружелюбно. Недоволен был он, когда уходил, а чем – Ася и сама не знает. Как-то сложно все с этим Николаем, а ей, Асе, сложностей и так хватает.

Она закончила смену, переоделась и вышла на парковку.

Жан уже поджидал ее возле своей машины. Он выглядел каким-то смущенным.

– Садись, сестренка! – Жан распахнул перед ней дверцу. – Домчу за минуту!

Ася удобно устроилась на пассажирском сиденье и прикрыла глаза: устала за смену.