Предводитель пиратов поднялся на борт последним – спрыгнул на палубу с кинжалом в зубах и с пистолетом в руке. Разумеется, он совсем не походил на отпрыска английского аристократического семейства. Да и одет был как простой портовый рабочий. Маленький красный мак такой же, как на пиратском флаге, – был вытатуирован под его правым глазом.

– Рад видеть вас, сэр Гриффин Берри… – сказал Джеймс, склонив голову ровно настолько, насколько положено графу, приветствующему баронета.

Джеймс с невозмутимым видом стоял среди своих распростершихся на палубе людей. И он умышленно надел причудливый придворный наряд – камзол, расшитый золотыми нитями, с пуговицами из витого золота. Он даже надел парик – кое-как второпях напялил на голову.

Берри на мгновение опешил при этом зрелище, затем, опершись спиной о поручни, расхохотался. Конечно, смех его нельзя было назвать доброжелательным, но тем не менее он смеялся.

Джеймс приободрился – все-таки не пристрелили на месте.

– По морскому закону я могу вызвать вас на дуэль, – заявил он, изображая бесстрашие.

Баронет прищурился и, крепко сжав пистолет, кивнул:

– Да, верно.

– Но мы можем просто пойти ко мне в каюту и выпить, – продолжал Джеймс. – В конце концов, мы с тобой не виделись… уже сколько? Пять лет? – Его кузен молчал, и он добавил: – Полагаю, наша покойная тетушка Агата предпочла бы последнее.

– Будь я проклят!.. – Глаза пирата широко раскрылись; было ясно, что он наконец узнал Джеймса. – Так ты сын Придурковатого герцога?

Джеймс церемонно поклонился, взмахнув изысканными кружевами на манжетах.

– Граф Айлей, Джеймс Рейберн к вашим услугам. Пожалуй, я даже рад видеть тебя, сэр Гриффин Бартол…

Кузен прервал его непристойной руганью, – очевидно, опасался разглашения своего второго имени – Бартоломью.

– Какого черта? Что ты здесь делаешь? Может, ждешь, когда я тебя ограблю?! – проревел он.

Но баланс сил уже сместился. Статус Джеймса как наследника герцогства уравнял их положение на игровом поле. Хоть Берри и был пиратом, он оставался баронетом.

Все такой же невозмутимый Джеймс отвечал:

– Я добываю себе состояние, после того как мой отец потерял одно и растратил другое. Может, ты, кузен, мог бы научить меня, как это сделать? С помощью «Мака II», например… – Глядя прямо в глаза Берри, Джеймс скинул расшитый золотом камзол, открыв грубую рубаху под ним. Еще одним быстрым движением он сорвал с головы парик и швырнул его за борт. – Я являюсь капитаном этого судна уже девять месяцев. Я изучил ветра, воды и звезды. У меня трюмы полны специй. Но мне бы хотелось попробовать что-нибудь новенькое. Можно сказать, кузен, что склонность к преступлениям – наследственная черта в нашем семействе.

Неизвестно, что Берри ожидал услышать от кузена, – только не это. Джеймс затаил дыхание. Что же ответит ему родственник-пират?

Берри довольно долго молчал. Наконец изрек:

– Я бы, пожалуй, выпил бренди.

– Мои люди не вооружены, – спокойно заметил Джеймс, как будто говорил о погоде.

Берри кивнул кому-то из своих людей.

– Собери их всех и помести у поручней. А я пока переговорю с его светлостью. – Он взглянул на Джеймса с холодной беспощадностью пирата. – Если я не вернусь на палубу через час, убей их всех, Слай. Убей всех.

Прошел час, а Берри все не появлялся. Однако Слай был не настолько глуп, чтобы выполнить приказ своего капитана, не заглянув предварительно вниз. К тому моменту, как он спустился, Джеймс и Гриффин приканчивали уже вторую бутылку бренди.

А ночью «Персиваль» продолжил свой путь с «Летучим маком» на буксире. Команды обоих судов вернулись к своим обычным обязанностям, хотя нескольких пиратов оставили приглядывать за Скуибом и его людьми.

Джеймс же с кузеном продолжали возлияния.

– Обычно я не могу так пить… – пробормотал Гриффин в какой-то момент. – Капитан не может общаться со своими людьми, как с равными.

– Да… верно, – сказал Джеймс, с трудом выговаривая слова. – Помнишь, что мы сделали, когда впервые встретились?

– Влезли на крышу, – ответил Гриффин, немного помолчав. – А потом привязали веревку к одной из труб, сбросили ее вниз и, спустившись по ней, постучали в окна детской, чтобы напугать няню до смерти.

– Таков был план, – подтвердил Джеймс, снова отхлебнув бренди. Они пили прямо из бутылки. – Но план не удался.

– Верно. Моя сестра с криком убежала, а твоя – нет. Она открыла окно, помнишь? Я думал, она втащит нас внутрь. Но вместо этого она швырнула в нас тазик с водой, хохоча как безумная. Она могла убить нас.

– Она мне не сестра, – пробурчал Джеймс. – Я женился на ней. Теперь она – моя жена. – И прежде чем сам осознал это, Джеймс уже рассказывал о том, что произошло с ним девять месяцев назад. И он поведал кузену почти все. Умолчал только о том, чем они с Дейзи занимались в библиотеке.

– Проклятье! – воскликнул Гриффин. – Значит, она это слышала? Абсолютно все?

Корабль резко накренился на волне, и Джеймс едва не свалился со стула. Но ему, хоть и с трудом, удалось удержаться.

– Пьян… как никогда… – пробормотал он себе под нос. – Да, она слышала каждое слово. Сказала мне, чтобы я не показывался ей на глаза. Я ушел на «Персивале» на следующее же утро.

– У меня тоже где-то есть жена, – сказал Гриффин без тени сожаления в голосе. – Без нее лучше.

Они осторожно чокнулись бутылками.

– За «Мак», – сказал Джеймс.

– И за «Мак II», – добавил Гриффин. – Видишь это? – Он похлопал себя не по той щеке, но Джеймс понял, что кузен имел в виду, и его охватили мрачные предчувствия. Человек с татуировкой на лице никогда не сможет вернуться в английское высшее общество. Татуированные не попадают на прием к королеве, не танцуют менуэт в «Олмакс», не целуют своих жен на ночь.

Бывали моменты темными ночами, когда Джеймс так тосковал по Дейзи, что едва мог дышать. Моменты, когда он думал, что должен вернуться к ней и умолять принять его обратно. Спать на пороге ее дома, если понадобится. Они были друзьями всю свою жизнь и в конце концов стали любовниками…

И он до сих пор просыпался, дрожа от возбуждения после снов о ней.

Но если он сделает татуировку, то эти сны закончатся. Не останется никакой надежды на возвращение. Увы, она именно этого и хотела. Она сказала ему, чтобы он не возвращался. Что она больше никогда не захочет видеть его лицо. А Дейзи ведь никогда не говорила то, чего не думала. В отличие от него…

– Правильно, – сказал Джеймс и встал, шатаясь из стороны в сторону. – Пойдем к тебе на корабль. Нужно сделать мне татуировку, чтобы я стал настоящим пиратом.

– Можешь зайти туда, но никакого мака не будет, – ответил Гриффин. – Ты должен заслужить свою татуировку. Ее не делают просто так…