«Не иначе гнездо маленькой птички, а мы его чуть в землю не утрамбовали, – подумал он. – И, кажется, мы ему горловину пережали».

Он колупнул эту самую горловину и убрал руку в сторону. По-хорошему мог бы сразу припомнить, что за двое суток не видел здесь ни единой птицы, но эта ошибка неприятностями не обернулась. Из горлышка показалось все же крылатое существо. Вернее, поначалу он принял его за обычного жучка, но жучок быстро развернул прозрачные крылья и к тому же сделался пушистым. Как пчела или шмель, разве что в расцветке черного цвета не было, его заменял веселый зелененький.

– Сейчас улетит, – решил Семен, но пчелка не улетала. Сидела и вроде как таращилась на него. Семен невольно заглянул в фасетчатые глазки и… тут очень сложно объяснить, потому что вроде бы между ним и этой только что проклюнувшейся пчелой произошел некий коротенький безмолвный разговор. Ну или обмен информацией. С ходу эту информацию Семка не осознал, понял только, что пчела выказала ему… гм… свое уважение и… и показала, что испытывает к нему, Семену Кольцову, нечто вроде нежности… Пока он соображал что к чему, из гнезда вылезла следующая пчела, и все повторилось. И еще четыре раза повторялось.

– Ну вы того, – шепнул Семка, – вы летите уже по своим делам, а нам пора дальше топать по своим.

Пчелки послушно взлетели, сделали над ним круг почета и улетели куда-то.

– Отчего это мы улыбаемся? – спросил Барсук, протягивая ему руку, чтобы помочь встать.

– Пчелок видел. Здесь не так часто встретишь кого-то приятного и не желающего тебя слопать.

– Понятно.

– Как там полковник и Ефремов?

– Поели, как все, и сидят спокойно. Вроде уже понимают, что вокруг них происходит, только заторможенные сильно.

– К вечеру очухаются.

– Хорошо бы, а то надоело их отлавливать – все норовят куда-нибудь свернуть в неподходящий момент.

– Ладно, сейчас мы им процедуры проведем, постараюсь их послушнее сделать.

Травяное поле закончилось, когда всех уже начало тошнить от этого насыщенного запаха, от того, что ни черта не видно вокруг, что ноги приходится задирать, и от этого заболели те мышцы, которые обычно не получали такой сильной нагрузки. Бояться надоело, что из зарослей кто-то выскочит неожиданно, тем более подходящих для нападения на них невиданных зверей ощущалось немало. Ну и спотыкаться, цепляясь за эту траву, стали чересчур часто.

А тут раз, и трава кончилась.

Местность вновь перестала быть ровной, как стол, появились многочисленные взгорки. На одном из них решили устраиваться на ночлег.

Обитателей в этом холме не водилось, трава на вершине не росла, так что обустроились быстро. Но пока устраивались, вокруг Семки стали кружить пчелы. Крупные, побольше обычной земной, хоть и поменьше шмеля.

– Вам тут что, медом намазано? – отмахнулся Семка. – Человек с ног валится, а дел у него еще невпроворот. Летите за медом, пока цветы на ночь закрываться не стали.

Семен чувствовал, что его бессилие подходит к концу, что завтра он будет во всеоружии и тогда передвигаться они смогут намного быстрее. Но для этого ему необходимо как следует отдохнуть. И подкрепиться. Очень хотелось киселя или сладкого чая, но пришлось довольствоваться куском рыбы – последним, к слову сказать.

Пока все готовились к ночевке, купол не ставили. Тем более что местные насекомые на них внимания не обращали, пусть и изрядно надоели в травяных джунглях, где периодически взлетали испуганные полчища всевозможных мушек, мух, крылатых червячков и жучков, микромотыльков с булавочную головку размером, чуть более крупных стрекоз с тремя парами крыльев и прочих летунов. Ну и пчелы, встречавшиеся в травяных зарослях, некоторые едва не с кулак размером, произвели неизгладимое впечатление. Все это так или иначе мешало, порой пугало, но кровососов здесь, похоже, не имелось. Что радовало.

А на холмике, обдуваемом ветерком, вовсе никаких летучих неприятностей не водилось. Пока повторно не прилетели пчелы. На этот раз они не стали кружить вокруг Семки, а просто выбрали его своим аэродромом. Уселись на левое плечо и чем-то деловито занялись. Он и не сразу их заметил. Просто вдруг с плеча медом запахло. Он голову повернул, а там пчелы. Прилепили к его плечу крошечную бадейку вроде маленького наперсточка.

– Ты смотри какие умные, – похвалил их Семен. – Послал за медом…

И вот тут до него дошло, что это те самые малюсенькие пчелки, что встретились ему в середине дня и которым он помог вылупиться. И что они его полагают кем-то вроде… ну не иначе вроде своей мамы. Днем они кормились на пастбище, тьфу ты, на маковом поле или другом лугу, ближе к вечеру прилетели к нему вроде как домой, а он как злая мачеха, вместо того чтобы приютить и приласкать, послал их работать. Вон, пару капель меда насобирали.

Честно сказать, Семка поначалу все эти свои размышления полушутя размышлял, но тут одна из пчел зависла у него перед самым носом и, заглянув в глаза, что-то сообщила. Вернее, Семен понял, что она сообщила, но не поверил себе. Пчела повторила.

– Нет, спасибо. Вы сами ешьте, вам расти нужно, – смутился Семен.

Но ему объяснили, что таким медом эти пчелы не питаются, что он собран специально для него. Он пожал плечами и двумя пальцами взял в руку емкость. С подушечку жевательной резинки размером. На ощупь ему показалось, что состоит она из самого настоящего воска, так что в рот он ее сунул целиком. Осторожно надавил языком и зажмурился от удовольствия. Во рту разлилось сладкое блаженство.

– Товарищ Семен, не шевелитесь! У вас пчела на плече, я ее прихлопну.

– Контора! Я тебя самого сейчас прихлопну. Это мои домашние пчелы!

– А! Понял!

Рядовой Кантур отошел, сильно озадаченный, и стал переводить взгляд с еще не пришедших в себя полковника Разуваева и рядового Ефремова на Семена и обратно. Явно решал, кто из них сейчас в более здравом рассудке. Семка хохотнул, но объяснять ничего не стал. Потом. От дикого меда, собранного его домашними пчелами, то ли в самом деле ощутимо прибавилось сил, то ли просто настроение поднялось, и он принялся за оставшиеся на сегодня дела с большим энтузиазмом, а не через силу, как последние дни. Пчелы мирно восседали на плече, изредка взлетая и делая круг – охраняли.

Вечер был тихим, солнце безмятежно закатилось за горизонт, а в небе появилась Маленькая луна, которая, поднимаясь по небосклону, становилась все ярче и ярче. Вскоре выползла Большая луна. Так что света вполне доставало, чтобы обойтись в этот раз без огоньков. Но продолжалось это недолго, меньшая, но более яркая из лун, быстро пройдя высшую точку своего движения, скрылась в облаках. Стало темно, но клоны сами сообразили, где и сколько огоньков засветить, чтобы спать не мешали, а охране помогали.

Ночью неожиданно стало очень шумно. Трещали какие-то местные цикады или сверчки, мало уступавшие в шумности лягушкам с Дальнего болота. Временами некто грозно рычал. И вообще вокруг их холма кипела жизнь. Кто-то за кем-то шумно охотился, те, кого отлавливали, пищали и визжали, а удачливые охотники взрыкивали и урчали от удовольствия.