Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Но, Гевин, эта бутылка, должно быть, стоит пять сотен долларов, и я не могу...
— Мы будем спорить? — тихо заговорил он.
Дори почувствовала дрожь возбуждения от того взгляда, который он бросил на нее.
— Нет, — наконец ответила она. — Я соглашусь не спорить, но это будет против моего желания.
— У тебя есть другие слабости, о которых я не знаю? — вкрадчиво спросил Гевин.
Дори изо всей силы старалась сохранить спокойствие, поэтому лишь пожала плечами и опустила взгляд к шампанскому.
— Тушенная в воде или в белом вине рыба.
Что-то похожее на улыбку коснулось его губ, когда он подал знак официанту и заказал тушеную рыбу «Провансаль», которая готовилась с применением по крайней мере восьми видов морской рыбы. Кроме того, Гевин заказал салат из сердцевины пальмы. Забрав у них меню, официант покинул их столик, и вскоре после этого к столу вернулся сомелье, чтобы вновь наполнить бокалы.
Дори расслабилась и положила локти на стол. Шампанское уже ударило ей голову, и она каждой клеточкой своего тела чувствовала жар.
Попробовав тушеную рыбу, она пришла к мысли, что в этом месте это блюдо куда вкусней, чем она пробовала где-либо еще. Вино, которое заказал Гевин к еде, было мягким и приятным на вкус.
А после они долго сидели за чашкой крепкого черного кофе, и Гевин свободно говорил о себе в первый раз с того вечера, когда рассказал о своей женитьбе. Он рассказывал о своем посте в компьютерной компании и о длительных командировках, которые приходилось порой совершать. Работа подходила ему идеально, потому как предоставляла свободу для комментирования игр в течение футбольного сезона. Гевин был совладельцем фирмы, и это давало значительные выгоды, в том числе и свободное время, которое он мог тратить по собственному усмотрению. Паркер говорил о своих целях на будущее, о любви к дочери, рассказывал о мечтах, которые у него были насчет Мелиссы.
Дори никогда не думала, что увидит у Гевина подобный трогательный взгляд. Его горящий взор был невероятно глубоким и пылким, и в нем можно было прочитать желание счастья и процветания тому, кого он любит. Он не затрагивал прошлое или те победы, которых он достиг на футбольном поле. И он не сказал ни слова о Дейдре.
Каждая частичка Дори чувствовала Гевина, каждый нерв, каждая клеточка. Она никогда не надеялась, что ее ожидает подобная близость с каким-либо мужчиной. Она видела в нем нежность и ранимость — те чувства, которые он так редко проявлял.
К ним приблизился официант с кофеваркой, но Дори покачала головой. Гевин взглянул на часы и спросил:
— Пойдем обратно в номер? Нас не было всего два часа.
Она чувствовала, что сегодня ночью для нее нет безопасного места, только не в том случае, если она будет рядом с Гевином. Она хотела быть в его объятиях так сильно, что практически жаждала его прикосновения. Дори искала причину, чтобы остаться.
— Они будут ужасно разочарованы, если мы вернемся так рано.
— В холле играет какая-то группа, — ответил он. — Хочешь потанцевать?
— Да. Я с удовольствием. — Ее голос слегка дрожал.
Гевин не стал искать столик, когда они вошли в холл. Звучала мягкая, мелодичная баллада, и он повел ее прямо на площадку для танцев и там повернул к себе лицом.
Дори глубоко вдохнула. Она положила ладонь на его шею и прижала голову к твердой линии его подбородка. Их тела были так близко, что Дори могла чувствовать неровный ритм его сердца, но она понимала, что и ее собственный пульс буквально зашкаливал. Они делали лишь вид, что танцуют, держа друг друга так тесно, что казалось, в течение нескольких секунд было невозможно дышать. Втянув воздух в легкие, Дори закрыла глаза и отдалась на волю полноты ощущений, которые волной нахлынули на нее. Неделями она боролась с чувствами к Гевину. Она не хотела влюбляться в него. Сейчас за несколько коротких минут, которые прошли с того момента, как он взял ее руки в свои, Дори осознала, что уже слишком поздно. Она любила его. Целиком и полностью. Но признание в своих чувствах лишь напугает его. Ее интуиция кричала, что Гевин не готов к принятию ее любви или же к признанию своей собственной. Если сейчас последовать за этой пока еще маленькой искоркой, то можно ее затушить еще до того, как появился бы шанс раздуть ее до огромного пламени.
— Дори. — В его голосе звучали необузданные эмоции, которые растопили ее сердце. — Давай уйдем отсюда.
— Давай, — прошептала она в ответ.
Гевин повел ее к выходу из холла, а затем по заполненному людьми вестибюлю. Он на мгновение помедлил, очевидно никак не решаясь, куда им следует пойти.
— Дети будут в кроватях, — напомнила ему мягко Дори.
Лифт был пуст, и, как только тяжелые двери закрылись, Гевин обвил ее тело своими руками. Она так сильно желала его поцелуя! Дори улыбнулась и смело посмотрела на него. Она увидела, что его глаза потемнели от страсти. Потянувшись к нему, она встретила губы, устремившиеся к ней со всей жаждой, что пробудилась в этот вечер. Гевин целовал ее с глубокой нежностью до тех пор, пока они оба не стали задыхаться, а затем лифт остановился.
Глубоко вздохнув, Гевин усилил объятие, придвигая Дори еще ближе.
— Если ты будешь целовать меня так каждый раз, когда мы заходим в лифт, мы никогда отсюда не уберемся.
— Этого я и боюсь, — пробормотала она и внимательно посмотрела ему в глаза.
Он долгое время молчал, а затем все же произнес:
— Тогда нам необходимо выйти сейчас, пока мы все еще можем.
Его хватка слегка ослабла, когда они выходили из лифта.
Из-под двери их номера не пробивался свет, но Дори сомневалась, что у них будет настоящее уединение. Несомненно, Мелисса и Денни были просто за дверьми спален, стремясь стать свидетелями наиболее интимных подробностей в отношениях их родителей.
Гевин тихо открыл дверь. В комнате было темно, а тот неяркий свет, который пробивался через окно, исходил от яркого серпа луны. Они вошли в номер, и рука Гевина по-прежнему лежала на талии Дори. Он повернулся, закрыл дверь и прижал ее тело к стене. Они неотрывно смотрели друг на друга.
— Мне не следует целовать тебя здесь, — хрипло пробормотал он, будто надеясь, что она откажет ему.
Дори не могла найти слов, чтобы отговорить его, — она хотела его всем сердцем. Казалось, время застыло. Наконец, Дори очень медленно подняла руки, чтобы погладить его напряженный подбородок. Кончики ее пальцев скользнули в его темные густые волосы, она поднялась на цыпочки и нежно накрыла его рот губами. Прикосновение было настолько легким, что их губы едва соприкасались.
Постепенно к активным действиям перешел и Гевин. Он легонько исследовал ее губы, нежно двигаясь от одной стороны ее рта до другой. Поцелуй был настолько чувственным, что по телу Дори прошла дрожь. Вздох удивления сорвался с ее губ, а горло судорожно сжалось. Следом послышался тихий стон, когда поцелуй стал невероятно страстным и в нем засквозило желание. Все это было слишком ново и неожиданно. Она думала, что эти чувства, эти ощущения умерли вместе с Бредом. Но сейчас она хотела Гевина и не смогла бы остановить его, даже если бы он поднял ее на руки и понес в спальню. И эта мысль шокировала ее.