А потом спросила:

— Неплохая квартирка, да?

Квартира и впрямь была неплохая. Пока что они могли видеть лишь прихожую и часть кухни. Но и то и другое было просторным, с высокими потолками и стильной дорогой мебелью.

— Сколько тут всяких красивеньких штучек-дрючек! — восхитилась Светка.

Перед огромным зеркалом в красивой резной раме стоял бронзовый слон. Ростом он был Саше до пояса. Единственным предназначением этой фигуры было служить подставкой для зонтиков. На стене висели пейзажи, на Сашин взгляд, очень неплохие и совсем недешевые. Кто бы мог подумать, что в самом обычно доме может располагаться такое гнездышко, буквально набитое антиквариатом.

— Интересно, чем эта тетя Ира зарабатывает себе на жизнь?

Они продолжили путь дальше. В кухне никого не оказалось. Но разложенные на столе продукты говорили о том, что тут еще совсем недавно собирались готовить ужин. Мясо было упругим и розовым, оно не успело заветриться и покрыться коркой, а зелень, вся в мелких капельках воды, еще не успела завянуть. Почему-то зрелище этих незаконченных приготовлений к ужину понравилось Саше еще меньше, чем все то, что ему уже довелось увидеть в этой квартире.

— Пошли дальше.

Дальше была гостиная, очень красиво обставленная. И как-то сразу было ясно, что живет тут свободная одинокая женщина, которой заняться больше решительно нечем, кроме как наводить вокруг себя красоту. Белая мебель. Серебристые шторы. Белоснежный ковер, и это на полу! Ковер, да еще такой маркий и легко пачкающийся! Это же постоянная дикая головная боль. Ясно, что у хозяйки других интересов в жизни нет. Ни мужа, ни детей, ни даже животных. Почему Саша так решил? Потому что дети давно бы уже расправились со всеми этими фигурками, а домашнее животное с ковром. Ну а мужчина… Мужчине тут тоже не было места.

Вся мебель была выполнена в таком кокетливо-завитушечном стиле, выбрать который нормальному мужчине и в голову не придет. Он и жить в нем не сможет. Всюду лежали салфеточки, скатерочки, фарфоровых безделушек было такое количество, что от них рябило в глазах. Но все фигурки были безукоризненно чистенькими, нигде не было и следа пыли. Каковы бы ни были мотивы, побуждавшие хозяйку столь фанатично следить за своим домом, результат того стоил.

— Такую красоту я видела только в музее, — прошептала простодушная Светка. — Блин, как бы узнать, чем хозяйка занимается?

— Думаю, она актриса. Вон сколько у нее фотографий.

И Саша указал на стены, где и впрямь было множество фотографий, на которых были запечатлены театральные подмостки, фойе театра, гримуборные и прочие театральные штучки.

— Тут какие-то разные тетки.

— Нет, это одна и та же женщина, просто снята она в разных сценических образах.

Светка присмотрелась внимательней и поняла, что Саша прав. Женщина из высшего света в боа из страусовых перьев и в платье начала двадцатых годов прошлого века и задиристого вида вихрастая служанка из восемнадцатого века — это был один и тот же человек. У этой женщины были огромные выразительные глаза, изящный носик и красивый немного капризный рот. Как-то сразу становилось ясно, что натура она незаурядная, хотя характер у нее непростой.

И все же Светка смотрела на фотографии с восхищением. Образ актрисы оказался для нее невероятно притягательным. Огни софитов, зрительный зал, полный восхищенных поклонников, букеты цветов, гастроли!

Потом девушка обвела взглядом окружающую ее обстановку и воскликнула:

— Может, бросить ветеринарию и пойти на сцену? Я тоже так хочу жить.

— Погоди, раньше времени не завидуй, — отчего-то предостерег ее Саша и, как ни странно, оказался прав.

Потому что уже в следующей комнате они нашли нечто, что сразу же изменило ход Светкиных мыслей. И жить так, как жила хозяйка этой квартиры, ей решительно расхотелось. Как ни хорош был фасад, но то, что скрывалось за ним, Светку совершенно не устраивало.

Следующая комната оказалась спальней. Но в каком она пребывала состоянии! От идеального порядка в этой комнате не осталось и следа.

— Тут как Мамай прошел.

И это было еще очень мягко сказано. Все мелкие предметы были раскиданы по полу и по углам. Ящики и дверцы шкафов открыты и из них высовывалось нижнее белье и прочие мелкие предметы женского гардероба. По ковру раскатились шарики пудры, сама пудреница, разломанная на кусочки, валялась тут же. Создавалось такое впечатление, что кто-то, вытряхивая косметичку, не заметил упавшей пудреницы, наступил на нее, часть шариков раскрошилась, а часть разлетелась по спальне.

Но самым скверным был даже не этот бардак. Хуже всего было то, что именно в этой комнате, посреди разломанных или испорченных вещей лежала сама хозяйка квартиры.

О том, что женщина именно хозяйка, а не гостья, говорил одетый на ней шелковый пеньюар с меховой оторочкой. Такую одежду гостья не наденет, только сама хозяйка. Но в каком виде она предстала перед своими гостями! Вся одежда на ней, даже нижнее белье было разодрано в клочья. Лифчик, чулки, пояс, все было изничтожено и испорчено. Прическа, когда-то элегантно уложенная в салоне, сейчас находилась в страшно беспорядке. Часть прядей отвалилась, часть была вырвана, и длинные светлые волосы валялись прямо на полу и на ковре.

— Что… что тут случилось?

Саша подошел ближе, стараясь разглядеть, что с женщиной. В обмороке она или как? Увиденное вблизи расстроило его еще больше. Видимо, до трагедии на лице женщины был умело наложен макияж. Но сейчас он размазался, и все лицо представляло собой одно размытое цветовое пятно. Было даже нельзя разглядеть ее черты и понять, хороша или дурна собой была эта женщина. От полученных ударов лицо чудовищно распухло, потеряло природные очертания.

— Похоже, ее сильно избили.

Вдобавок, на лбу, где индусы старательно рисуют тику, виднелась ярко-алая клякса, что уже вообще ни в какие рамки не лезло.

— Саша, что с ней? — пролепетала Светка. — Она хотя бы жива?

— Мне кажется, нет.

Саша дотронулся до руки женщины. Она была мягкой и податливой, но при этом совершенно безжизненной. И цвет кожи был такой бледный!

— Теплая.

— Пощупай пульс.

Саша попытался найти пульс, но это у него не получилось.

— Похоже, все.

— Что?

— Пульса нет. И голова…

— Что?

— Под ней кровь.

Приглядевшись, Саша понял, что красная клякса в середине лба лежащей на полу женщины — это пулевое отверстие. И красное у нее под головой — это кровь. Также влажным был и темно-бордовый с черными узорами ковер, на котором лежала несчастная. Он отлично впитывал в себя жидкости. И лужу крови тоже впитал, так что вначале даже заметно ничего не было. Но стоило Саше дотронуться до ворса, как юноша почувствовал, что шерсть ковра совсем влажная. И рука Саши, несмотря на то что он ее сразу отдернул, успела окраситься алым.