Только в одиннадцать часов вечера Кевин проник в административное здание. К тому времени основное освещение было выключено, осталось только дежурное, фонари вдоль дорожек тоже погасли, кроме небольших лампочек, освещающих дорожки от одного бунгало к другому. Но едва Кевин проник в нужный кабинет и закрыл за собой створку окна, как услышал, что кто-то вставляет ключ в замочную скважину. Мысленно кляня на чем свет стоит какого-то трудоголика, Кевин спрятался в гардеробной, где и сидел с тех пор.

Кажется, белокурая амазонка наконец закончила работу. Кевин давным-давно мог бы ее обезвредить, но Джордан запретил ему поднимать шум. Синтия не должна узнать, что старший брат присматривает за ней и в санатории.

Амазонка закрыла большую тетрадь, убрала ее в выдвижной ящик письменного стола, встала и пошла к выходу. Для верности Кевин выждал еще несколько минут и только потом выбрался из укрытия. Поиски нужной информации заняли не более пяти минут. Неудачно получилось, думал Кевин, если бы я проник в кабинет всего на пять минут раньше, то узнал бы номер бунгало Синтии еще до того, как этой бухгалтерше вздумалось поработать ночью, и я не потерял бы столько времени впустую.

Кевин быстро нашел нужный номер на карте, висевшей на стене. Оказалось, что бунгало, где поселилась Синтия, находится недалеко от административного корпуса. Что ж, похоже, для разнообразия ему наконец повезло.

Вскоре он достиг цели. Одно из окон было освещено. Неужели в этом треклятом санатории вообще никто не спит по ночам? Пригнувшись, Кевин подошел к бунгало, вжался в стену и медленно выпрямился. Тихо. Он рискнул заглянуть в щелочку между стеной и занавеской. Это было окно спальни. Обитательница бунгало читала, сидя в кровати, к счастью, Кевина она не видела.

Но это не Синтия! Кевин отпрянул от окна и бесшумно двинулся к парадной двери. Все правильно, номер тот, какой ему нужен, значит, он ничего не перепутал в темноте. Он вернулся к окну и снова заглянул в спальню. Парик! На туалетном столике на специальной подставке покоился светлый парик, уложенный в прическу, которую обычно носит Синтия!

Бывали моменты, когда Кевин ненавидел свою интуицию. Кевин выпрямился и снова пошел к входной двери. Прятаться больше незачем, пришло время задать вопросы и получить ответы.

Постепенно переходя из мира снов в мир реальный, но еще не до конца проснувшись, Бет обнаружила, что они с Джорданом лежат, словно две ложки, вложенные одна в другую. Ее ухо согревало тепло его дыхания, спиной она ощущала его тело, одна нога запуталась между его ногами, рука Джордана обнимала ее за талию, а другая прочно обосновалась на бедре. Как будто Джордан не желал отпускать ее даже во сне.

Но она и не хочет никуда уходить.

Бет приоткрыла глаза. В комнату заглядывал сероватый предутренний свет. Она снова закрыла глаза и постаралась вспомнить сон. Ей снилось, что ночью Джордан забрался в кровать и прижал ее к себе. Он прикасался к ней так бережно, любил ее так нежно, что она знала: такое бывает только во сне. Наяву Джордан занимался с ней любовью совсем по-другому, но во сне в его ласках не было привычной настойчивости. Никогда еще Бет не ощущала себя такой любимой, такой обласканной. Несколько раз она чуть было не проснулась, но Джордан шептал, что ей нужно спать и чувствовать во сне, как он ее хочет.

Во сне Джордан желал ее саму, желал сам, а не под влиянием эротических фантазий. Когда он прошептал ей на ухо, что хочет Бет, ее охватила блаженная истома. Это был самый прекрасный сон из всех, что ей доводилось видеть. И самый фантастический. При всей его несбыточности Бет хотелось, чтобы он никогда не заканчивался. Более того, ей хотелось, чтобы сон стал явью. Лежа в объятиях Джордана в предрассветных сумерках, Бет поняла, что полюбила его. У нее не осталось сомнений, она интуитивно знала, что это правда, как порой в лаборатории интуитивно чувствовала, когда эксперимент пройдет успешно. Если бы ей захотелось проанализировать свои чувства с научной точки зрения, то достаточно было вспомнить исследование. Когда восхищение смешивается с физическим влечением, образуется взрывоопасная смесь. А если добавить в эту смесь симпатию и доверие, то получается идеальная формула любви. Но Бет и безо всякой науки знала, что это правда. Она никогда не сделала бы того, что вытворяла в бильярдной, ни для кого, кроме Джордана. Она его полюбила.

Бет крепко закрыла глаза, цепляясь за это открытие и за остатки сна. Пока она спит, рациональная часть ее натуры, которая называется доктор Ормонд, не сможет все испортить. А испортить нетрудно – достаточно привести длинный список причин, по которым у нее нет и не может быть будущего с Джорданом Хэйуордом. Действительность и так скоро вторгнется в ее сон, но пока она еще немного побудет не доктором Ормонд, а просто Бет. Потому что Бет умеет мечтать.

Зазвонил мобильный телефон. Бет попыталась высвободиться, но Джордан только крепче прижал ее к себе. Она потрясла его за плечо.

– Джордан, телефон. Мне нужно взять трубку.

– Это мой, – сказал Джордан.

Бет повернулась и только сейчас осознала, что они спали обнаженными. Ее одежда аккуратно лежала на стуле рядом с брюками Джордана. Она не помнила, как раздевалась. Если разобраться, последнее, что она запомнила, это как они ехали в такси. Бет обычно не спала без рубашки, но, когда ей снилось, что Джордан занимается с ней любовью, одежды на ней точно не было. А во сне ли это было?

– Слушаю! – Джордан потер глаза. – Нет, все нормально. – Он опустил телефон и повернулся к Бет. – Один из моих охранников хочет сообщить что-то срочное. Я видел в номере кофеварку, ты не могла бы приготовить…

– Конечно.

Бет шагнула к шкафу за одеждой, но Джордан протянул ей свою рубашку.

– Надень. Я хочу пить кофе с Бет, а не с доктором Ормонд.

Он хочет пить кофе с Бет! Эта мысль согрела Бет лучше любого кофе.

Джордан проводил ее взглядом, сдерживая желание последовать за ней. То, что он занялся с Бет любовью еще и ночью, не притупило, а лишь еще сильнее распалило его аппетит. Ему хотелось большего, хотелось, чтобы она в полной мере осознавала, что происходит, кто к ней прикасается, пробует ее на вкус, доводит ее до экстаза. Джордан пошел к двери, мысленно посылая к черту и кофе и Кевина с его отчетом. И то, и другое могло подождать.

– Я перезвоню позже, – бросил он в телефон.

– Синтии нет в санатории.

Джордан замер.

– Это точно?

– Последние два часа я потратил на то, чтобы это подтвердить – или опровергнуть. Когда я обнаружил, что в ее бунгало живет другая женщина, я перестал прятаться и решил действовать открыто. Мне даже удалось убедить директрису разрешить мне взглянуть на всех обитательниц санатория, когда они собрались на занятия йогой.

Слушая отчет Кевина, Джордан взволнованно расхаживал по комнате.

– Говоришь, они поменялись местами в аэропорту Берна?

– И это произошло вскоре после звонка Синтии из аэропорта.