Распространение мобильных телефонов действительно способствовало повышению уровня жизни, но в наибольшей степени этот положительный эффект проявился в развивающихся странах, где отсутствуют какие-либо другие средства связи и нет соответствующей инфраструктуры. Об этом свидетельствует и самый обсуждаемый пример успеха, связанный с мобильной связью: история рыбаков, промышляющих ловом сардин в Керала — одном из регионов на юго-западном побережье Индии. В статье 2007 г. экономист Роберт Дженсен рассказал, как благодаря мобильным телефонам рыбаки получили возможность находить рынки с максимальной ценой на их рыбу{115}. До появления беспроводных технологий рыбаки выбирали деревню для сбыта своей рыбы наугад, что часто приводило к несовпадению предложения и спроса. Однако теперь, когда у них есть новые телефоны, рыбаки точно знают, где их ждут покупатели, значит, рынок в целом функционирует более эффективно, цены стабилизировались, а отходов стало значительно меньше.

Рыбаки из Карала стали своего рода символом, подтверждающим правоту оптимистического взгляда на будущее технологий, во всяком случае применительно к развивающимся странам, а их история оказалась на страницах многочисленных книг и в журнальных статьях{116}. Впрочем, даже если мобильные телефоны и приносят огромную пользу рыбакам третьего мира, у нас нет практически никаких данных, которые свидетельствовали бы о том, что простые жители развитых стран — или даже бедных стран, если уж на то пошло, — смогут получить сколь-нибудь ощутимый доход от пользования смартфонами. Даже высококвалифицированные разработчики ПО не могут обеспечить себе достаточный доход от продажи мобильных приложений, сталкиваясь с колоссальными трудностями, главная из которых, как можно легко догадаться, — вездесущее распределение по принципу «длинного хвоста». Зайдите на любой форум разработчиков для Android-устройств или iPhone, и вы наверняка наткнетесь на обсуждения, полные жалоб на доминирование принципа «победитель получает всё» в экосистеме мобильных устройств и невозможность монетизировать свое приложение. Таким образом, с практической точки зрения большинству потерявших работу представителей среднего класса наличие смартфона не дает никаких преимуществ, кроме возможности поиграть в Angry Birds в очереди центра занятости.

Если вернуться к удвоению одного пенса как средству измерения экспоненциального роста в мире цифровых технологий, становится очевидным, что текущий громадный баланс счета технологий является результатом усилий бесчисленного числа людей и организаций, трудившихся на протяжении многих десятилетий. А если попытаться прочертить траекторию прогресса, то начинать ее придется по крайней мере с начала XVII в., когда Чарльз Беббидж изобрел свою механическую разностную машину.

Несмотря на всю свою безусловную значимость, инновации, которым обязана своим фантастическим богатством и влиянием современная информационная экономика, не идут ни в какое сравнение с революционной работой, проделанной такими первопроходцами, как Алан Тьюринг и Джон фон Нейман. Вся разница в том, что сегодня для дальнейшего увеличения накопленного громадного баланса достаточно даже небольших поэтапных изменений. В известном смысле современных успешных инноваторов можно уподобить участнику Бостонского марафона, который прославился тем, что в 1980 г. присоединился к бегущим всего лишь за полкилометра до финишной линии.

Разумеется, все инноваторы опираются на достижения предшественников. Например, Генри Форд вряд ли бы придумал «Форд-Т», если бы не использовал опыт других. Однако, как мы уже могли убедиться, в мире информационных технологий все совершенно иначе. Уникальная способность информационных технологий обеспечивать масштабирование машинного интеллекта в рамках организаций с последующим сокращением штата, а также присущая им тенденция к созданию ситуаций, развивающихся по сценарию «победитель получает всё», будут иметь очень серьезные последствия как для экономики, так и для общества.

Наступит момент, когда нам придется ответить на фундаментальный этический вопрос: должны ли все остальные заявить о своем праве на часть этого накопленного на технологическом счету баланса? Конечно, стремительное развитие цифровых технологий приносит обществу немалую выгоду в виде снижения затрат и свободного доступа к информации и развлечениям в удобной форме. Но это возвращает нас к проблеме, упомянутой в связи с замечанием Курцвейла о мобильных телефонах: все эти вещи не приносят никакого дохода.

Кроме того, следует помнить, что в значительной мере фундаментальные исследования, обеспечившие прогресс в секторе информационных технологий, финансировались из кармана американских налогоплательщиков. Например, компьютерная сеть, эволюция которой в конечном итоге привела к появлению Интернета, была создана на деньги Управления перспективных исследований Министерства обороны США (Defense Advanced Research Projects Agency, DARPA)[23]. Сам закон Мура отчасти является результатом университетских исследований, проводившихся при финансовой поддержке Национального научного фонда (National Science Foundation). Ассоциация полупроводниковой промышленности (Semiconductor Industry Association), защищающая интересы производителей на политическом уровне, активно лоббирует выделение дополнительных инвестиций на исследования из федерального бюджета. В какой-то мере современные компьютерные технологии существуют благодаря тому, что миллионы налогоплательщиков из среднего класса поддерживают финансирование фундаментальных исследований за счет федерального бюджета на протяжении нескольких десятилетий после Второй мировой войны. С большой долей уверенности можно сказать, что, выступая в поддержку такого финансирования, налогоплательщики рассчитывали, что плоды этих исследований помогут обеспечить процветание их детям и внукам в будущем. Однако, если судить по тенденциям, рассмотренным нами в предыдущей главе, мы движемся в совершенно другом направлении.

Если оставить в стороне вопрос о том, является ли этичным фактический захват всего накопленного обществом технологического капитала горсткой людей, образующих элиту, остается ряд проблем практического характера, касающихся общего состояния экономики, в которой неравенство доходов достигает столь высокого уровня. Непрерывность прогресса зависит от сохранения потребности в будущих инновациях на рынке, а это, в свою очередь, предполагает рациональное распределение покупательской способности.