Заметив этот факт моей невнимательности, обеспокоенный мужчина рядом решил сменить тон с детско-оберегательного на саркастичный. Видимо, эта Королева Язвительности слышит только эту волну.

Где-то вдалеке послышался потешный гогот команды. Судя по радостному свисту, мужчины нашли для себя способ снять стресс после пожара на корабле, заставив стрессовать других, то есть моих мучителей. Как мальчишки, ей Богу!

— Что-то Вам не везёт в бизнесе, да? — участливо спросил конь королевских кровей.

Я подняла широко-распахнутые глаза на него. И попыталась в возмущении протестующе просипеть в ответ. Но нет, из звуков вышел только хрип.

— Ещё и голос совсем потеряли? Ну надо же, не слушались меня утром, вот и получили болезнь, — вот же ж зараза! Что же он меня “калить” начал с утра пораньше?!

Мы подошли ко входу в трактир, что располагался на первом этаже постоялого двора. Максимилиан галантно распахнул передо мной дверь и замер в реверансе.

Перехватив поудобнее поросёнка и, закатив на пару секунд для демонстрации вредности глаза, я прошла внутрь. Вот ведь позёр, но приятно, ничего не сказать!

— Прошу, сюда, — он указал на угловой стол рядом с окном. Большая бочка перед нашим местом харчевания с пышным зелёным растением наверху придавала этому трактирному закутку флёр приватности.

Вместо лавочек здесь были небольшие диванчики. К слову, удобные. Да… Видимо, вчера я была так увлечена Ревомейзом, что взлетела в свою комнату на автопилоте, не замечая ничего. Уютненько.

Вокруг было чисто, вкусно пахло, и контингент, по доносившимся до нас разговорам, веял приличием.

Я взглянула на своего компаньона, Максимилиана, что расположился напротив меня. Ми-дя, не место ему среди разбойников, пьяниц, дебоширов. Осанка, манеры, стать. Породу не пропьёшь. Она либо есть, либо её нет. Вот только это ехидство в озорных глазах…

К нам подошёл официант. Или подавальщик. Кто его знает.

— Нам, пожалуйста, салат, стейк полной прожарки, чай с мистой, десерт дня, — он посмотрел на бедовую меня и моего питомца. Тень усмешки пробежалась по породистой морде, — Миску зелени и овощей для поросёнка, блюдце с водой, и теплоё молоко с мёдом, — я нахмурилась. И молоко горячее поросю? Странные, однако, здесь нравы и диеты у свиней.

Официант откланялся. Максимка подался вперед, всё ещё вальяжно держа руки на диване под столом.

Я же в свою очередь, почёсывая хрюнделя, нахально кивнула крупному парнокопытному, мол: “Что надо тебе, конская живодёрня?”.

— Сейчас мы вылечим Ваше горло, дорогая Диона, и Вы запоёте у меня соловьём, рассказывая о своих делах, которые чуть не стоили Вам жизни, — последнее он произнёс, пикантно понизив голос.

Спустя небольшой промежуток времени нам стали выносить яства. Ну как нам. Коню Пржевальского, конечно же.

Ладно хоть поросёнка не обделил. Когда принесли тазик с овощами, воду, кружку молока с мёдом, я аккуратно поставила всё на пол под стол, затем взяла розовую живность, что звонко хрюкнула на моих коленях, предвкушая еду, и опустила её рядом. Максимилиан сказал официанту что-то типа: “Повторить, чуть позже”, а потом повернул свою голову на меня.

— А зачем поросёнку Вы отдаёте своё молоко? — с искрами веселья в глазах спросил Максимилиан.

Я и хрюндель подняли свой взгляд на сдерживающего конский ржач Капитана. Он же сам сказал официанту, когда давал заказ!!! В моих глазах яростно блеснул гнев.

— Ну если Вы тоже считаете себя за порося… — он облокотился на спинку дивана. Мне захотелось треснуть его ложкой по лбу! — Диона Лорелай, пожалуйста, поднимите кружку и отпейте уже скорее молока. Я вижу, как Вам нужно высказаться!

Я вернулась в сидячее положение, сделала глоточек молока, чтобы, мать его, быстрее начать говорить! Максимилиан засмеялся в голос.

— Действительно теперь понимаю, почему Вы хотели отдать молоко поросёнку, — он ласково посмотрел на “молочные пенные усы” над моей верхней губой и протянул салфетку.

Я выхватила из рук бесстыжего наглеца тряпицу, а после перевела взгляд на своего новоиспечённого питомца, взявшись за сердце от страха. Враг рода человеческого! Люси! Из меня вырвался страдальческий хрип.

— Люси, что же ты пугаешь нашу драгоценную русалку? — сказал наглец, не желая отводить взгляд от безумно красивой и такой живой девы перед ним.

Змея не обратила и капли своего внимания на него. Она будто замерла с торца стола, медленно опуская свою зелёную голову вниз. Из пасти показался раздвоенный розовый язык.

Остановившись над самым кончиком розового хвостика, она всё-таки лениво повернулась к своему хозяину. В чёрных глазах-бусинках читался немой вопрос: “ЭТО для меня?”.

— Нет, Люси, — смеясь, ответил Максимилиан, — Это не твоя еда. Это наш новый член команды. Этот поросёнок спас нашу русалку от верной погибели. Для тебя я заказал страусиный стейк …

В этот момент он посмотрел на свои руки, что всё это время были на адреналине сжаты от пережитой ярости в крепкие кулаки и наконец-то, ослабив хватку, обратил внимание на то, что было в его руке. На лице Капитана отразился шок. Я резко опустила взгляд в свой молочный бокал. Темечком своей тыковки я почувствовала, как конь смотрит на меня в упор.

— Это тот самый бизнес, о котором Вы говорили? — произнёс он со странной интонацией.

Я кивнула.

— Ты смогла разгадать… — послышался тихий, словно шелест листьев, голос.

Люси???

Заметив мой ошарашенный взгляд, Максимилиан поспешил объясниться:

— Люси умеет говорить. Просто не любит реакцию на свой дар. Да и вообще говорить надо по делу, — задумчиво произнёс он, смотря на ключ.

Возникла пауза. Каждый думал о своём. Только поросёнок счастливо чавкал и крутил закрученным хвостиком под столом. Хоть кому-то хорошо.

Максимилиан опустил металл на стол и уже собирался подвинуть его к девице перед ним, как ключ зажил своей жизнью и потянулся к его ладони. Капитан с отрешённым видом отвел руку влево — ключ последовал за ладонью.

— Так вот что Вы сказали там в подворотне! Но… Зачем? — конь будто разозлился, — И с какой это радости, Вы, деловая бизнесменша, взяли и отдали МНЕ то, что по сути является возможностью для ВАС?

Его тон мне абсолютно не понравился. Вот ведь гад! Я спасла нам жизни! И корабль ему “подарила”! А он что?! Развалился на диване и “воняет”?! Хоть бы спасибо сказал, лошадь оскотинившаяся!

Непроизвольно мои руки сложились в неприличный жест, возглавляемым средним пальцем. Мой вид, включая взмах ресничек, выражал всё, что я думаю о нём.

— Максимилиан, не улыбайся так. Она показала тебе в ответ знак мужской несостоятельности, — голос Люси был преисполнен пофигизма.