Вдали яркий свет, музыка, шум толпы и море разноцветных огней: фонарей, вывесок и всяческих лампочек. Кажется, фестиваль какой-то, и у них там отдельный мир. Вверху парят воздушные шары, то и дело в разных точках что-то вспыхивает с громовыми раскатами, похоже на отголоски сражения. Ещё и громкоговорители с разных сторон, вроде далеко, а каждое слово отчётливо слышно.

Представляю, какой там балаган, но хочется и увидеть.

Проходим стоянку, вижу вход. Точнее, узкий, но яркий просвет между двумя рядами, и таких тут… по одному на каждые десять метров. Но что важнее, нет никакой охраны, а вот людей – море, нищета в основном.

– Внимательнее будьте, это бедная часть рынка, – предупреждает Гелей. – Воришек много, и банды целые орудуют. Да и Пожиратели здесь затариваются, потому и охраны нет почти, – поясняет, озираясь по сторонам.

Крайний магазин со специями, рядом хрень всякая сушёная, живность, вроде насекомых, и кусочки мяса какого-то зверья.

Пересекаем невидимую черту, обозначающую границу района, и набегает толпа детей, мелочь просят.

Сразу же пристаёт пара торгашей. Сладости, сухофрукты, орехи, снова специи. Здесь в основном пищевые ларьки.

Тесно и шумно, в толпе, будто в реке, плывём. Местами уходим в другие проходы, а рынок – настоящий лабиринт, все проходы заканчиваются перекрёстками.

Нас ведёт Гелей, и видно, что ориентируется хорошо, ибо после каждого перехода по рядам народа становиться всё меньше.

Выходим к крупному крытому складу, правее него просторные полуоткрытые павильоны, три одинаковых под одной крышей, они выгодно отличаются от мелких магазинчиков. Здесь фрукты и овощи.

Пара стражников ругает торговца. Продавцы сильно выделяются яркими одеяниями. Но в целом атмосфера праздничная: рожи довольные у всех, громко разговаривают, затариваются или просто гуляют, торгуются иль в пустые споры вступают. Эмоциональные люди здесь, в разговоре активно руками жестикулируют.

Кожа местных смуглая, а ещё они очень татуировки разноцветные любят. Особенно видно по низшему персоналу – уборщикам и грузчикам, ибо у многих открыт торс, а на нём места свободного нету.

Почти у каждого есть оружие, даже у тех, кто с нейтральными индикаторами, но чаще всего нож иль кинжал. Замечаю пару Пожирателей. Четвёртый ранг, к нам спиной стоят, выбирают полотенце иль тряпку какую-то в магазине тканей.

Интересно наблюдать за поведением Миары: глаза горят, вечно убегает вперёд, суетится, при этом обязательно замедляется у каждого ларька, у многих вообще останавливается, трогает всё подряд.

Ещё через десять минут – одёжные ряды, ну всё к этому и шло, портных проскакивало всё больше.

Делаем долгую паузу у одинокой ювелирной лавки, казалось бы, поставленной совершенно не на месте, но, видимо, я чего-то не понимаю, ведь королева покупает дорогущий браслет. Мы, конечно, никуда особо не спешим, но, честно говоря, не за покупками здесь, но королева на нас особо и не ориентируется.

Забавно, что Акс во всём ей потакает, да и рядом постоянно крутится, очень старается выглядеть оживлённым, заинтересованным, очевидно, нравится ему Миара, и я его понимаю.

Вкус одобряю.

Впрочем, он для неё просто друг, чувствуется, и, судя по всему, этого уже парню не исправить.

Пока наблюдаю и размышляю, ко мне подбегает Миара, глаза сияют от радости, сразу же выдаёт:

– Смотри, – суёт мне под нос обновку – золотой браслет и ожерелье. Превосходно выполненная работа, плюс инкрустация драгоценными камнями, стоит, вероятно, прилично, впрочем, она же королева, может позволить, главное, чтобы не за счёт казны. – По десять к интеллекту, а в комплекте регенерацию увеличивает! – ликование и не пробует сдерживать. – Редкий раз такие украшения попадаются.

– Ну конечно, – с лёгким осуждением в голосе негромко произносит Акс, стоя позади неё.

– Идёмте! – торопит Гелей. – Через два часа в храме ритуал проводиться будет, и наш связной смену сдаст. Не успеем, проблемы обеспечены.

Подталкивает Акса рукой, королева сама идёт, никак не нарадуется новой побрякушке.

У входа в магазин, меж дверью и коробкой, на полу постелена красная тряпка, и всё это время в позе лотоса на ней сидит дед. Несколько раз обращал на него внимание: не двигается, мимика не меняется, как и положение головы, прямо на меня смотрит, но будто сквозь, чуть улыбается, но кажется, он слеп. Глаза не просто закрыты, а именно повреждены. Седой и очень худой, в шапке забавной, индикатор нейтральный, на коробке поднос, на нём кальян и кружка горячего красного напитка.

Делаю шаг, взгляд держу на нём, голова деда поворачивается за мной. Что странно.

Стараюсь не придавать большого значения, ещё два шага – и с ним равняюсь, и тут старец неожиданно тянется рукой, касается моего колена, пальцы сжимает, хватаясь за штаны. Впрочем, сил в нём осталось немного, едва тянет.

Но я останавливаюсь и весь во внимании.

– Я знаю тебя, – захрипел старец, тяжко вздохнув и закашлявшись. Тут же прикусывает мундштук кальяна, глубоко затягивается, а на выдохе продолжает, причём голос звучит бодрее: – Будь осторожен, скоро тебя найдут! – говорит очень серьёзно.

«Пугать вздумал?» – первая мысль.

Значения не придаю. Сколько таких психов повидал! Мало ли что с ним жизнь учудила, отношусь с сочувствием:

– Спасибо, отец. Непременно буду, – фактически отмахнувшись, ухожу.

– Он уже здесь. Вырвался из Лимба и теперь мечется в поисках укрытия! – громче кидает старик мне в спину. Я игнорирую, но тот никак не угомонится: – Не бойся мглы, Антимаг, тьма не желает тебе зла! Наметь путь и иди к своей цели, а Нефилимы помогут…

Меня как молнией шандарахнуло. Замираю, позади чувствую сильнейший энергетический перепад, на миг аж сознание ускользает, едва в обморок не падаю.

Зафиксировано высокоранговое заклинание – неизвестно. Завершите настройку системы

Оборачиваюсь, а старика нет! Шок, злость и немного паники…

Подлетаю к ларьку, а старца и след простыл, только лёгкая чёрная дымка повисла в воздухе.

– Эй, а где старик, что здесь сидел? – кричу владельцу, отвлекая его от разговора с помощником.

– Ай? Чего ещё за старик? – с недоумением, враз стерев с лица оставшуюся после удачной продажи ухмылку, спрашивает тот.

Мой внешний вид пугает его, и дело не только в отсутствии внятного статуса, а в явно выраженной тревоге.

– Чай пил, курил, – прихожу немного в себя. – Только что здесь сидел, – показываю, но становится ясно, что происходит неладное, а потому стараюсь скрыть беспокойство.

– Эй, извини, – с южным акцентом отвечает ювелир. Я уже отличаю местных. – Мой чай, кальян. Отвлёкся, оставил. Но никого не видел! – Отворачивается.