Нам было известно, что этот полицейский поддерживает контакты с сотрудниками американского посольства, в числе которых были и разведчики. Правда, никакой тайны он из этого не делал, потому что в его непосредственные служебные обязанности как раз и входило поддерживать деловые контакты с представителями посольств тех стран, чьи суда швартовались в морском порту.

Но все же нам хотелось убедиться, что его отношения с американцами не выходят за рамки вопросов, связанных с получением и отправкой различных грузов, а неофициальные отношения он поддерживает только с нами. Особых оснований затевать какое-то сложное мероприятие мы не видели, потому что поводов подозревать его в работе на американцев у нас не было, и мы решили провести какую-нибудь простенькую проверку. Но простенькую — это еще не означает примитивную!

И вот в один ничем непримечательный день мы вызвали его на внеочередную встречу, хотя нам было доподлинно известно, что в этот день он при всем желании не сможет прийти, потому что в это время обязательно должен будет присутствовать на совещании в Дирекции национальной безопасности. Так и случилось: мой коллега даже не поехал на место встречи, рассчитывая, что на следующий день встреча состоится по запасному варианту, который всегда предусматривается на случай непредвиденных обстоятельств.

Еще мы заблаговременно договорились с помощником капитана одного из советских судов, стоявшего у причала морского порта под разгрузкой, и на следующий день этот моряк, экипировавшись соответствующим образом, посетил комиссариат портовой полиции, зашел в кабинет нашего полицейского и на хорошем английском языке предложил ему приобрести что-нибудь из того «мебельно-разведывательного» гарнитура, в котором, кроме славянского шкафа, кровати и тумбочки к ней, содержится много разнообразных предметов, притом на любой случай и на любой вкус.

Полицейский с недоумением посмотрел на моряка и сказал, что не понимает, о чем идет речь. По нашему замыслу, он должен был принять его за американца, потому что его родным языком был французский, а английским он владел постольку, поскольку работал в морском порту и ему приходилось изъясняться по-английски, так как именно на этом языке моряки всего мира общаются между собой и с портовыми властями.

Наш «американец» тоже изобразил недоумение, пожал плечами, немного потоптался в дверях, потом даже вышел из кабинета, но через некоторое время снова зашел и вновь повторил ту же странную фразу. На этот раз полицейский не выдержал, вспылил и потребовал, чтобы «американец» удалился и не мешал ему работать, после чего моряк покинул комиссариат, вернулся на свой корабль и на берег больше не сходил. В тот же вечер корабль отчалил к берегам другой развивающейся страны.

Ну а вечером, как и было предусмотрено, состоялась запасная встреча с полицейским. Мой коллега обосновал вызов на внеочередную встречу тем, что у нас якобы возникла срочная необходимость передать важный пакет «нашему человеку», который должен прибыть на одном из иностранных судов. Но поскольку нам по соображениям безопасности встречаться с ним не следует, он должен посетить комиссариат, зайти в кабинет к полицейскому и произнести соответствующий пароль.

Стоило моему коллеге произнести ту самую фразу, которую полицейский несколько часов назад дважды слышал в своем кабинете, как тот воскликнул, что сегодня «наш человек» уже был у него, но он его выгнал, потому что не был предпрежден и не имел ни малейшего представления о его возможном визите.

Мой коллега был до невозможности «расстроен» тем, что из-за невыхода полицейского на основную встречу произошел такой срыв. Полицейский тоже был расстроен, и притом совершенно искренне, и начал оправдываться, что никак не мог выйти, потому что был занят по работе. В конце концов они пришли к такому решению: полицейскому следует взять пакет на тот случай, если «американец», который должен сообразить, что произошла какая-то нестыковка, на следующий день попытается еще раз нанести визит в комиссариат.

Так и поступили: полицейский взял пакет и на следующий день добросовестно ждал «американца» в своем кабинете, но тот так и не появился.

Через два дня мой коллега снова встретился с полицейским и забрал у него пакет, объяснив, что «американец» уже уплыл (а накануне из порта действительно вышли два подходящих судна), и теперь мы попытаемся перехватить его в каком-нибудь другом порту.

Осмотрев пакет, мы пришли к однозначному выводу, что он подвергался квалифицированному вскрытию, а такими возможностями — мы это знали совершенно точно — довольно хиленькая местная контрразведка не располагала. Из этого следовало, что потрошить пакет могли только американские разведчики.

Таким образом, со всей очевидностью стало ясно, что полицейский не только наш «друг», но что еще более тесными узами он связан с американской разведкой и сотрудничает с нами по ее заданию.

Казалось бы, в этом случае мы использовали избитый прием, но тем не менее резидентура ЦРУ «клюнула», а «клюнула» потому, что за пакетом действительно приходил живой человек, притом по внешнему виду натуральный американец. Этого сотрудники ЦРУ пережить не могли, и поэтому решили, невзирая на известный риск, во что бы то ни стало установить личность предателя и обезвредить его.

Кстати, о важности пароля, вернее, тех слов, которые в него входят. Славянский шкаф и кровать с тумбочкой недаром стали общепризнанной классикой. Можно сколько угодно иронизировать по этому поводу, но этот пароль в наибольшей степени отвечал всем основным требованиям: был привязан к месту действия и исключал возможность случайного совпадения. Насколько это важно, можно проиллюстрировать примером из практики нашей работы в бывшей французской колонии.

Мы получили из Центра задание обеспечить передачу пакета с очень ценным содержимым одному иностранцу, который должен был проследовать транзитом через столичный аэропорт. Поскольку передача пакета могла произойти только в зале для транзитных пассажиров, эта не такая уж сложная операция была поручена одному моему коллеге, имевшему в этот зал постоянный пропуск.

Он продумал, как это лучше осуществить, и все у него получилось грамотно, но вот в качестве пароля он предложил такую фразу: «Вы не скажете, где здесь можно купить газету «Фигаро»? Этот пароль я забраковал, так как он показался мне слишком простым и поэтому недостаточно надежным, хотя исполнитель не разделял мою точку зрения и даже обиделся на меня за эту, как ему показалось, пустую придирку. Но я отвечал за успех этого мероприятия и настоял на своем, предложив ему придумать фразу посложнее.

И надо же было таком случиться, что жизнь преподнесла нам предметный урок!

Передача прошла успешно, и мы бы, наверное, не вспомнили о наших разногласиях по поводу