На Лазло было жалко смотреть. Он серел буквально на глазах, беспомощно открывая и закрывая рот, не в силах произнести ни слова. Но дракон прекрасно знал, что это временно, и лучше сейчас спуститься вниз, иначе от воплей и плача можно будет оглохнуть. Валентин прекрасно знал свое дело.

И, как назло, весь последний месяц император продержал преданного Вильгельму полукровку под арестом. И за что? Приревновал к императрице, заподозрив в том, что мозгоправ пытается склонить ту к адюльтеру. Хелвину пришлось применить все свои связи и навыки дипломатии, чтобы вытащить подчиненного. Он так надеялся с его помощью наконец узнать, кто стоит за попыткой грабежа, раз уж пытки и допросы с применением силы в отношении сбежавшего пленника ни к чему не привели.

Стоило спуститься, как входная дверь приоткрылась.

— Шеф, тут к вам ваш адвокат.

Вильгельм кивнул, приказывая пропустить.

— Достопочтимый… — старичок протиснулся внутрь, испуганно оглядываясь по сторонам и то и дело вжимая голову в плечи. — Вы сказали, если будут результаты — отчитаться в любое время дня и ночи. Ваш секретарь на работе дал этот адрес, узнав по какому вопросу я беспокою.

Увидев трупы, адвокат вздрогнул и попятился обратно к двери, затем резко остановился и, вытягивая голову, окинул взглядом накрытый огненными чарами стол.

— Там что, «сайлас»?

— Всего лишь ликвидация притона. Не обращайте внимание, Рудольф. — Спокойным голосом ответил Вильгельм. — И так, вам удалось выяснить, где она?

— Пока нет. — Замялся адвокат, то и дело поглядывая в сторону стола. — Весь день проторчал в палате по контролю и надзору, идентификатор нигде не всплывал. Но как только это случится, она будет тут же возвращена вам, как владельцу. Также я изучил все записи с праздника достопочтимого Нокса, которые вы мне передали. Могу с уверенностью сказать, что она оттуда не телепортировалась. Ей явно кто-то помог. Еще мне удалось приостановить рассмотрение апелляции. Думаю, это должно вас порадовать.

— Плевать я хотел на рассмотрение. — Теряя над собой контроль, прошипел Хелвин. — Пересмотрите список всех, кто был на вечере. Не могла же она пешком уйти!

— К чему такие сложности из-за сбежавшей рабыни? Я вас сразу предупреждал насчет покупки диких особей. Если вы так безразличны к результату спора с Дивуарами, то могли бы сэкономить, взяв любую другую.

— То, что я к нему безразличен, еще не значит, что я собираюсь его исполнять.

— Но, Достопочтимый, позвольте. Вы же знаете, что магия не приемлет неисполнения долга. Даже для человека вашего ранга… вы не сможете просто взять и…

Вильгельм пренебрежительно отмахнулся, устало потирая виски. Как же все запуталось. Еще недавно такой четкий и продуманный план летел в пасть Геры, и все из-за того, что когда речь заходила о маленькой дерзкой рабыне, у него напрочь отключало голову, и он действовал на одних эмоциях. Верил ей, даже когда она говорила что-то в пылу страсти, вызываемой зависимостью. Знал, что это неправда, но верил.

С ней он совершал одну ошибку за другой. Непростительная роскошь для человека его профессии.

Все, что было нужно, это посадить ее на цепь сразу после покупки, связать по рукам и ногам заклинаниями и подождать одиннадцать месяцев. Так нет же! Он даже не мог запретить ей дерзить ему. Слышали бы подчиненные, как к начальнику обращается собственная рабыня, давно бы решили, что ему пора на покой.

И, между тем, ребенок. Его ребенок. Вот уж кого он точно недооценил. Что представляют собой дети в утробе матери через месяц после зачатия? Да по сути — ничто. Но это существо оказалось способно разрушить сложные чары. Заготовки, которыми он пользовался для сигнальных и охранных контуров, были изготовлены лучшими специалистами. А окно в доме Августа? Да просто быть не могло, чтобы Агата действовала в одиночку. Не мог его сын обладать такой мощью… или мог? Иррациональная гордость окончательно сбивала с толку.

В том, что у него будет сын, он даже не сомневался. Со времен проклятья в семье не родилось еще ни одной девочки.

Не слушая адвоката, бубнящего про важность исполнения клятв, он подошел к столу. Не обращая внимания на заклинания, словно для него их не существовало, поднял один из недавно разлитых флакончиков. Всего пару капель, и не останется ни проблем, ни волнений. Только спокойствие и уверенность, только холодная отрешенность и концентрация. То, что на людей оказывало эффект удара дубинки по голове, в драконах и полукровках будило мощнейшую целеустремленность, работоспособность. Возможность забыть об эмоциях и сосредоточиться на главном. Как раз то, что ему сейчас было так нужно.

Отшвырнув наркотик в сторону, Хелвин, подобрался, поворачиваясь к адвокату. В это же время раздался истошный крик сверху.

— Рудольф, скоро сюда прибудет наряд для составления протокола. Думаю, вам лучше покинуть здание. — Не обращая внимания на вопли, произнес дракон.

— Если только вы обещаете подумать над тем, чтобы предпринять меры для отмены решения. — адвокат произнес это почти у самой двери, хватаясь за ручку. Работа Валентина всегда производила на окружающих нужное впечатление.

«Можно подумать, я их не предпринимал» — ехидно ответил внутренний голос, но на лице, он знал, не дрогнул ни один мускул.

— Обещаю.

Адвокат ушел. Крики наверху становились все сильнее. Что ж, пора задуматься о следующем шаге.

Вильгельм не соврал Агате. Охоту он любил всегда. Особенно, если добыча стоила того, чтобы гнать ее.

Все было без толку. Агата изрезала руки в кровь, да только выбраться так и не получилось. В туалет, как бы ни было противно, пришлось идти прямо в углу повозки, надеясь, что этого никто не заметит, но в результате стало только хуже.

В глаза будто насыпали песку, во рту пересохло, все суставы и мышцы болели так, словно не она все это время ехала в повозке, а повозка ездила туда-сюда по ней. И несмотря на то, что она почти весь день провела в дреме и ничего не делала, чувствовала себя разбитой и усталой.

Еще немного, и Агата была готова сдаться — начать звать помощь. Ради малыша, не себя. За него она переживала гораздо больше. На нее снова нацепят ошейник, и уж на этот раз Вильгельм сдержит свое обещание. Посадит на цепь в комнате, из которой она не выйдет до самых родов.

Агата сидела, прижав одно ухо к тенту, пытаясь услышать, что происходит снаружи. В ночной тишине не было ни шороха. Оставалось надеяться, что она не в закрытом ангаре, в который заходят только по праздникам. Днем сквозь щели был виден свет, так что возможно все было не настолько плохо.

Послышались чьи-то торопливые шаги и тихие всхлипывания.

— Гера, помоги, защити свою дочь!.. — Голос, шептавший молитву, был девичьим.

Агата забыла, как дышать, не веря своему счастью. Теперь главное не вспугнуть эту плаксу, а заставить помочь.