Хоть она и не вышла из своей каюты, ее голос наполнял все палубы дирижабля. Казалось, такие звуки не могло издавать человеческое горло, они были похожи скорее на волчий вой, протяжный и разнотонный.

«Хотели нас тут усыпить, – рассмеялся Шулер. – А эта лесная девчонка ничего».

– На борту! – закричал Чус, и его голос дрогнул от напряжения. – Посмотрите на «Ягелло»!

Из-под борта вражеского дирижабля из узкого отверстия выползала темная фигура, гуманоид с нечеловеческими пропорциями тела. Он был не высоким, а каким-то длинным. Неестественно худая фигура напоминала змею, сотканную из дыма, когда поднималась на длинных, худых как палки руках, чтобы забраться на верхнюю палубу «Ягелло».

Обстрел из бортовых карабинов сразу же сосредоточился на этой фигуре, но пули не причиняли ей никакого вреда. Гуманоид встал на носу дирижабля и расправил плечи. Теперь на его ладонях клубились грозовые облака. Из них выстрелили лозы, оплетая пространство над дирижаблем и втягивая влагу из воздуха. Через минуту множество грозовых туч, связанных с погодником лозами, вырастающими из его ладоней, набухали над «Ягелло», постоянно увеличиваясь. В них плясали разряды разбуженных молний.

– Я могу его убрать! – даже завыл Мочка. – Могу!

– Только защита, – прикрикнул на него Новаковский. – Понятно?

– Так точ-ч-ч-ч-чно, – прошипел обиженный одержимый и издал дикий крик, словно в него только что попала пуля. Он упал на колени, но быстро встал. Его глаза горели красным, из ушей и носа шел дым. – Он убил моего Шестуя, – простонал Мочка.

– Только защита, – напомнил Новаковский холодным тоном, не терпящим возражений. – Господин Кутшеба?

«Шулер! Что там, мать ее, с этой Пущей? У них там какой-то чрезвычайно толковый маг!»

«Злится. Ещё минута».

– Появился второй! – прокричал Чус. – А чтоб меня! Их там двое!

– Подготовились, – марсианин улыбнулся, явно довольный новым вызовом. – Они ожидали сражения. Вы были правы, господин Кутшеба. Нужно их уничтожать по одному. Что с Пущей?

– Они ее дразнят.

– Надеюсь, она не слишком терпелива.

Первый залп разбуженных молний ударил в оружейные отверстия. «Баторий» задрожал, а его карабины на мгновение замолчали.

– Без потерь! – доложил первый офицер. – Только ослепили!

Второй погодник вылез на шар «Ягелло», уселся на нем верхом и замахал руками, словно мельница. Призывал вихрь.

– Не больше тысячи метров от нас, – доложил Чус.

Чем ближе находился «Ягелло», тем сильнее на них действовали его чары. Очередной залп молний целился в мостик. Мочка отбил его, хотя и не без труда. Потеря одной из душ ослабила его. Он вытер пот со лба, кашлянул, сплюнул кровь и дико рассмеялся. А мгновение спустя вскрикнул от боли совсем другим голосом – переполненным жалобных стенаний.

– Девятьсот метров!

Первый удар вихря прошел стороной, нейтрализованный общими усилиями Мочки и Сары. Погодник быстрее замахал руками. Второй тоже активизировался. Всё новые лозы вырастали из его рук и тянулись к небу. Тучи расцветали на них слишком быстро, по мнению Кутшебы.

«Они разозлили ее! – в мыслях Шулера звучало мстительное удовлетворение. – Теперь внимание!»

Кутшеба обернулся к марсианину и с улыбкой доложил, что, похоже, всё начинает идти согласно их плану.

* * *

Май 1967 года по старому календарю, пятьдесят второй год Предела, пятнадцатый год Мира, Краков

Он посмотрел на часы. Скоро четыре тридцать дня. Банда вооруженных до зубов бандитов начинала терять терпение.

– Повторим всё еще раз, – решил он. – Я должен быть уверен, что вы помните план.

Кто-то простонал, как школьник, которого вызвал учитель. Конечно, это был Дунько. И естественно, герр Кунтц сразу же отругал его и высказался насчет полезности повторения. Эти двое были похожи на персонажей из уличных анекдотов. Но они упрощали Кутшебе задачу.

– Мясистый, Кубок, Бритва, Копер! – бросил он.

– Мы с Бритвой сейчас мчим на Болота, – пробубнил Мясистый. Невысокий, бритоголовый, много раз арестованный и даже изгонявшийся из Кракова за разбой, он всегда находил способ вернуться в город. У него везде были знакомые, и он мог договориться с каждым, за исключением болельщиков «Краковии», которых искренне ненавидел, болея за «Вислу». – Там нас будут ждать мои парни. Я перетер с ними, всё четко. Мы устроим такую заварушку, какой Краков еще не видел.

Бритва, наполовину великан, не склонный злоупотреблять разговорами, только улыбнулся и кивнул головой, которая напоминала яблоко – круглое и румяное. Ума там не было в принципе. Он держался за Мясистого и охотно выполнял его поручения, если они касались драк. Остальные занятия, кроме мордобоя, казались Бритве скучными. А когда ему было скучно, он злился, и поэтому все вокруг заботились, чтобы полувеликану хватало развлечений. Он любил футбол, хотя и не понимал его правил. Ему достаточно было того, что после каждого матча можно переломать кому-нибудь кости.

На них обоих были майки футбольного клуба, лица разрисованы тотемными символами «Вислы Краков», головы гладко выбриты, чтобы на них можно было нанести герб команды, а в уши воткнуты футбольные амулеты.

– У нас то же самое в «Краковии», – отчитался немногословный, как и Бритва, но чуть более разговорчивый, чем его товарищ, Копер. И если он был обычным человеком, то прибывший с Сербских гор Кубок твердил, что его родила охмуренная отцом вила [3].

В связи с чем он придерживался мысли, что предназначен для великих дел, как герои легенд, как все принцы, рожденные от союзов мужчин и вил. Он почти никогда ничего не говорил, так как ввиду своего происхождения не хотел иметь дело с шушерой. Копера же он считал своим слугой, что не очень мешало этому силачу родом из Подолья. Возможно, Копер ценил серба за его талант перегрызать глотки, но больше всего он любил песни Кубка о великих свершениях сербских героев, о битвах и вероломстве женщин. На самом деле серб пел всегда на сербском, однако Копер быстро научился его понимать.

В отличие от Бритвы и Мясистого, эти двое не болели ни за один краковский футбольный клуб, однако им удалось затесаться в ряды болельщиков «Краковии», вычислить их главаря и убедить его, что болельщики «Вислы» сразу после субботних дерби готовят исключительно грязную провокацию. Благодаря этому самые активные болельщики «Краковии» специально подготовились к этому матчу. Они притащили в город не только болельщиков дружественных команд, но и их шаманов и даже искусственно выведенных существ. Недалеко от Болот, в защищенных соответствующим образом подвалах, держали обращенных собак, котов, рысей, лесных кошек и даже кабанов и медведей. Было приложено много стараний, чтобы это дерби вошло в историю города.