беременна. Знал, но старался не думать об этом, пока воочию не убедился – ее жизнь продолжается. Моя же тарахтит как колымага.

– Так о чем?

Мия на миг нахмурилась, но ослепительная улыбка от этого не дрогнула. Лишь тень проскользнула в дивных глазах. Несмотря ни на что я все еще считал ее красивой, своевольной и чужой.

– Вот об этом.

Я взглянул на руки, опустившиеся на округлый живот. И что она опять задумала?

– Слушай, ты тут уже сама.

Мия заразительно расхохоталась.

– Расслабься, Ян. Я в няньки тебя нанимать не собираюсь.

Вот теперь я узнавала свою Мию. Ту самую девчонку из нашего общего прошлого.

– Тогда что тебе нужно.

– Опять грубишь?

– Даже не начинал. Так что поторопись.

Мия фыркнула, исказив улыбку. Моя Мия вернулась. Мираж развеялся, оставляя за собой горький след и вкус металла на языке.

– Слышала, что ты решил поступать.

– Я не отказывался от продолжения учебы.

– Но ты планировал отправиться в армию.

Я пожал плечами.

– Если не поступлю.

– Но ты поступил!

– Мия, что тебе нужно.

Она покачала головой, явно недовольная тем, как нетерпелив был я. Да я, черт побери, убраться отсюда хотел, а не разводить с ней беседы ни о чем. К сожалению, Мия этот факт понимала и игнорировала.

– Ладно, не вредничай. Я просто рада за тебя и хочу кое о чем попросить.

Я напрягся, вслушиваясь в каждое слово, которое произносила Мия. Что ей опять понадобилось от меня? Напряжение нервировало.

– Присядешь? – Она тем временем затягивала наш разговор, указывая на кресло.

– Постою. Поторопись.

Мия вновь фыркнула, но сама села, продолжая поглаживать живот. Казалось, ей доставляло особое удовольствие касаться выпуклой округлости своего тела, когда меня это неимоверно бесило.

– Я хочу поговорить о твоем будущем.

– Может, тебе стоит подумать о своем? – парировал я, чувствуя, как злость разрасталась черной паутиной.

– Ян!

– Ладно, говори.

Я знал, что Мия строила планы на свое будущее. Она хотела продолжить заниматься фотографией, работая над техникой и получая новый опыт. Дмитрий от жены не требовал ничего. Лишь давал всё, что она желала. А вот в мою жизнь Мия то и дело пыталась сунуть свой длинный нос.

– Дима еще поговорит с тобой на эту тему, – Мия будто читала мои мысли, – но я хотела его опередить. Объяснить, почему мы планируем предложить именно это.

Я выдохнул. Она раздражала.

– После учебы мы бы хотели, чтобы ты присоединился к компании Димы. Для тебя всегда будет хорошее место.

– Мия…

– Просто дослушай! – отрезала она, взмахнув рукой. – Армия, служба. Ян, это не для тебя. У тебя может быть отличное будущее, просто прими нашу помощь. В компании ты сможешь достичь намного больше, чем на службе.

– Не веришь в меня?

– Верю! И знаю, чего ты достоин.

– И чего?

Мия замолчала, а у меня в горле комок собрался.

– Лучшего. Ты же мой брат.

Комок полный горечи и металла рухнул в желудок. Брат. Для нее я всегда был мальчишкой или братом.

– Я подумаю, – с трудом выдавил слова. – И буду говорить об этом только с Дмитрием.

Мия выдохнула, а у меня в груди невидимой рукой сдавило легкие. Дышать становилось трудно.

– Конечно- конечно! Я больше не лезу, – взмахнув руками, пролепетала Мия, явно удовлетворенная моим ответом.

– Всё?

Она вздрогнула и отрицательно покачала головой. Я злился и задыхался. Боль резала ножом, распарывая внутренности.

– Есть еще одна маленькая просьба, – прошептала Мия, положив руки на живот. – Я хочу, чтоб у моей малышки был самый замечательный дядя.

Выстрел, который убивает. Мия знала, что я не смогу отказать, даже если в ее словах не было настоящей правды.

Для Эрики я никогда не был дядей. Лишь человек, на плечи которого в итоге рухнул весь мир».

Я слишком погружен в свои мысли, чтобы отреагировать немедленно.

Автомобиль скользит по асфальту плавно, но резко начинает тормозить. Меня дергает сначала по инерции вперед, потом назад, а после, тряхнув, впечатывает в дверь.

Перед глазами кружат звезды.

Я не сразу понимаю, что произошло. Мы возвращались из офиса в мой дом, где меня ожидала Эрика, появившаяся там без предупреждения. Я понимал, почему она приехала. И понимал, что выгнать ее из дома не мог, но и позволить ждать себя долго тоже. Нам нужно договорить, довести прошлый разговор до конца. И лишь потом позволять чувствам взять верх над разумом. Поэтому я и рванул из офиса, намереваясь как можно скорее увидеть Эрику, наплевав на дела. Подождут. Самое важное уже решено, остались детали, которые могут урегулировать и помощники. Несколько часов, которые я хочу посвятить Эрике, стоят того, чтобы рискнуть.

Поэтому резкое торможение и последующий удар для меня являются шоком. Кажется, что сквозь гул, нарастающий в голове, я слышу и иные звуки. Скрежет металла, голоса.

Жмурюсь, пытаясь ясно мыслить и успокоить разбушевавшуюся кровь. До меня наконец-то долетают фразы водителя.

Мы попали в аварию. Кто-то совершил запрещенный маневр перед нами, создав опасную ситуацию, но кое-кто не успел отреагировать, и нас припечатало с двух сторон. Отвратительно, но не смертельно. Есть лишь один минус – мне досталось. Голова гудит, челюсть ноет. Тянет плечо.

– Вы как? Вызвать скорую? Сообщить нашим?

Вопросы наваливаются на меня оглушающей волной. Реагирую с некоторой заторможенностью.

– Действуй по инструкции, – то немногое, что мне удается произнести, не сжав челюсти от боли. Будет синяк, и я надеюсь, что им и обойдется, и ничего не сломано. Но все же отказаться от помощи не могу, даже тогда, когда понимаю, что Эрике все-таки придется меня подождать.

Глава 25

Я глажу страницы, мысленно погружаясь в то время, когда до них касалась моя мама. Она любила этот фотоальбом, впрочем, как и все остальные. У меня хранятся десятки подобных альбомов, но именно такой, наверное, единственный. Ведь здесь среди снимков мамы я нахожу Яна. Совсем мальчишка, который растет фотографией за фотографией, и везде он на вторых ролях. Ему не нравится позировать на камеру, но мама упивается вниманием и счастлива по-настоящему.

Сожалею, что у меня так мало вот именно таких снимков. Есть что-то со временем ее школьной жизни, но не так много, остальное уже из той части, когда она стала замужней женщиной. Мама увлекалась фотографией, став со временем тем, кто делает снимки, а не позирует перед объективом. Ее хобби могло стать успешной карьерой, если бы жизнь не оборвалась так резко.

Горечь скапливается в горле, и я закрываю альбом. Как бы сильно я ни хотела просмотреть каждый снимок, запоминая детали и эмоции, я не могу позволить себе