— Скажете тоже, — возмущенно побормотала, силясь скрыть покрасневшее лицо руками. Не то чтобы я подобные слова воспринимала всерьез, но само предположение заставляло щеки предательски гореть.

Ой! Едва не врезалась в преградившего наш путь пажа. Этого юношу я знала. Жан-Луи. Именно он увел бедняжку Марию-Элену.

Вокруг заточения девушки ходит много слухов, даже не знаю, каким верить, но причину недовольства менталистов так и не удалось узнать. Как уверяют шепчущиеся по углам мальчишки, ситуация два-тридцать — это государственная измена. Но как может быть замешана в измене девушка, которая за время обучения ни разу не выезжала из академии? Покушение на короля? Чушь! Никто не мог предположить два года назад, что отбор доберется и до нашей провинции. В общем, задавать вопросы относительно судьбы Марии-Элены не решился никто. Даже я при всей своей легкомысленности. Кому хочется в башню? Мне уж точно нет.

Паж с любопытством оглядел нашу троицу и склонился в глубоком поклоне. Точно так же, церемониально, кланялся дофину наш директор утром.

Мы с подругами растерялись. После памятного завтрака и уж тем более ситуации перед кабинетом менталиста, когда поведение пажей было нарочито грубым, я ожидала брезгливой гримасы или пренебрежения, возможно, смешков за спиной. Ведь о моем триумфальном выходе с дофином не знал только глухой. Но… поклон?

— Мадемуазель де Сагон, граф де Армарьяк просит вас принять этот скромный подарок и приносит свои извинения за недавний инцидент.

Паж протянул мне сложенный квадратиком шелковый кусок ткани. Растерялась. Платок? Но разве это не привилегия женщин дарить возлюбленным изящные платочки? Неужели в столице так принято? Надо спросить у преподавателя по этикету. Или, может, граф посчитал меня излишне чумазой? Рука взметнулась к щеке, проверить, не осталось ли следов от белил, которые могли придать лицу неряшливый вид.

Остановилась на полпути. Нет, даже если у меня на лице слой грязи, нельзя допустить, чтобы я «созналась» в этом — даже грязь на щеках не повод выставлять себя на еще большее посмешище.

За недавний инцидент? Какой? Неужели, говоря про чудных девиц, граф все-таки имел в виду именно меня? А теперь извиняется… Совесть проснулась после поединка?

Густо покраснела и быстро взяла платок из рук пажа.

— Благодарю, месье, — присела в реверансе.

— Ах, Эвон! Ты такая счастливица! — всплеснула руками Аврора, едва паж исчез, словно провалился сквозь землю.

— Счастливица? — Я шмыгнула носом. — Это извинение за то, что именно меня признали чудной, и я это услышала. И за завтраком вся их компания смеялась не просто так. Я… я посмешище!

Не выдержала и расплакалась. Слезы жгли щеки. Как теперь можно участвовать в отборе, смотреть на дофина с фаворитами и представлять, как гаденько хихикают мужчины, когда я этого не вижу. Лучше бы мы не ходили на этот глупый поединок. Вечно я попадаю в дурацкое положение. Как же стыдно!

— Что ты, Эвон! — пораженно воскликнула Армель и принялась вытирать слезы с моих щек.

— Прости меня, Эвон, — залепетала Аврора, видя, какие эмоции вызвали ее слова.

Всхлипнула. Понимаю, что глупо, ведь участие в отборе в любом случае добавит мне «очков» на брачном рынке, но как теперь себя заставить идти на занятия?

— Он же извинился! — попробовала утешить меня Аврора. — Может, он раскаивается в своих словах и поступках? Не верю, что дофин и фавориты такие жестокие.

— Нет, — мрачно возразила, растирая глаза. — Они именно такие. Самое веселое — пошутить над провинциальной девочкой, которая даже не красавица. Хорошо хоть назвали чудной, а не как-нибудь похлеще.

— Разве может быть что-то хуже этого?

Услышав «сомнительное» утешение от подруги, закусила губу, чтобы не разрыдаться еще сильнее. Армель возмущенно зашипела на растерянную блондинку.

— Прости, Эвон, я не хотела…

Зато платок пришелся очень к месту. Им хотя бы можно промокнуть глаза. Мысленно отругала себя. Дедушка никогда бы не разрешил мне плакать. Особенно прилюдно. И все равно, что вокруг только верные подруги. Ты же дворянка, Эвон.

— Идите в класс, девочки, я сейчас подойду. Умоюсь и приду. Мадам Тьюри скажите, что мне соринка в глаз попала и я скоро буду.

Подруги посмотрели на меня с сомнением, но перечить не стали. Проследила за их удаляющимися спинами и вздохнула. Я же васконка! А мы в Васконии не плачем по пустяк. Даже если очень хочется. Не хватало только, чтобы меня все видели в таком виде — с заплаканными глазами.

Свернула в восточную галерею, благо мы не успели далеко уйти. Поднялась на балкон, с которого утром наблюдала за приездом дофина, и вздохнула. Подумать только — утром приехал принц, а уже столько произошло! И мое… глупое знакомство с его высочеством, и боевая тренировка с Квентином. Столько событий в академии, бывало, и за месяц не случалось, сколько за сегодняшнее утро.

Присела на корточки и вытерла слезы. Обидно все-таки, что все так получилось. Я всегда знала, что далеко не первая красавица в академии, но ведь не урод же! Почему дофин так поступил со мной?

— Черт ногу сломит в этих коридорах. Надо было брать сопровождающего. Берт! Какого дьявола мы потащились сюда?

Едва не ахнула. Ну надо же сколько сквернословия! И голоса незнакомые. Аккуратно выглянула из-за балконной двери и тут же юркнула назад. Святые угодники! Это же дофин и фавориты. Что они здесь забыли? Заблудились?

И что мне теперь делать, разве они подумают, что я тут случайно? И никто не поверит, если я выйду сейчас и предложу проводить принца куда надо. Да и как быть с горящим от смущения лицом и с заплаканными глазами?

— Чуть что, так сразу Берт, — огрызнулся один из фаворитов голосом графа де Армарьяка. — Карта потайных ходов у тебя, Луи. И, между прочим, ты сам решил пройти незамеченным.

Потайных ходов? У нас в академии есть потайные ходы? Желание выйти на свет и помочь мужчинам отпало, гораздо интереснее было послушать о карте. Хотя, если подумать, замок старый, принадлежал одной из ветвей королевской фамилии еще до большой смуты. Почему бы в родовом имении не быть секретным путям? И почему, естественно, совершенно случайно, карте с обозначением тайных проходов не попасть к дофину?

— Вы бы поменьше ругались и были менее эмоциональны, а то мы этак еще на одну дуэль нарвемся, — нехотя буркнул один из фаворитов.

— Кто же знал, что этот мальчишка выскочит как черт из табакерки! — возмутился граф. — Да еще начнет кидаться перчатками. Девицы тут и впрямь странные. У меня все утро кусок в горло не лез от любопытных взглядов.

— Деревня, что ты хотел!

— Деревня… Эх, сейчас бы в Ло-Ланш, на берег океана, — мечтательно протянул один из парней. — Отсюда же море совсем недалеко, может, съездим?

— Угу, а отбор оставим на дядюшку, — скептически отозвался дофин.