— Давай, Квентин! Давай!

— Сделай его!

— Вспомни петлю Дженклинса!

Казалось, я оглохла. Крики неслись со всех сторон, порядком пугая Аврору и Армель. А я… какая-то неправильная мадемуазель. Но мне совсем не страшно! Скорее, да, азартно. Я совсем забыла про аристократичный вид. Мое лицо раскраснелось, а глаза бесстыже блестели. Да и губы были искусаны едва ли не в кровь. То ли дело Аврора! Бледна, взволнованна, испуганно прикрывает рот платочком.

Перевела взгляд на дофина и его свиту. Мужчины весьма напряжены. Пажи тоже что-то выкрикивают, сложив ладони рупором, но разве им перекричать нашу толпу? Вот вам! Знай наших! Как-то счастливо рассмеялась и в этот момент встретилась глазами с месье де Грамоном.

Менталист нахмурился и покачал головой. Считает, что я веду себя неаристократично? Улыбка медленно гасла на моем лице. Опьяняющее ощущение схватки отступало, возвращая воспоминания, что я собиралась быть самой лучшей и воспитанной мадемуазелью, пока дофин на территории академии.

Посмотрела на его высочество и окончательно смутилась, принц вместе с фаворитами смотрел в нашу сторону. Один из них что-то сказал дофину, и тот усмехнулся, потом коротко поклонился нам и продолжил следить за боем.

В кои-то веки у меня на лице, наверное, отобразился благоговейный ужас. Я пропала. Конечно, все видели мою невоспитанность. Я… я вела себя ужасно. Подначивала дерущихся, словно… крестьянка. Боже, позволь мне провалиться сквозь землю.

Между тем, пока я отвлеклась на дофина, граф успел закончить поединок. Квентин отлетел от соперника на пару метров и упал, гулко ударившись о землю. Вся рубашка юноши была залита кровью — определение победителя не вызывало сомнений. Де Армарьяк мог давно прекратить этот фарс, но предпочел дать поединщику шанс отыграться. Увы. Не студенту сражаться с офицером королевской гвардии.

Пока я приходила в себя от перенесенного позора и поражения Квентина, граф и дофин успели скрыться. Даже менталист и пажи пропали, словно растворились. Удивленно оглядела поле боя, где однокурсники помогали Квентину подняться, а декан объяснял ученику ошибки.

— Если мы не поспешим, то опоздаем на урок рукоделия, — пробормотала приходящая в себя Армель.

Удивленно поглядела на центральную башню. Неужели уже прошло полчаса? Казалось, бой закончился за пару вздохов.

— Ты права, — решительно кивнула и, пока на нас никто не обратил внимания, поспешила к корпусу, где должно было проходить следующее занятие.

— Видели? Как де Армарьяк покончил с Квентином? А ведь он один из лучших на курсе, — взволнованно зашептала отчего-то раскрасневшаяся Аврора. — Граф вообще какой-то жуткий. И глаза такие…

Удивленно покосилась на подругу. По-моему, это совершенно неправильное определение фаворита. Опасный, хищный, быстрый, но… жуткий? Разве это так? Я почти влюбилась в этого мужчину. Ну, немножечко. Совсем чуть-чуть. Не так, как в детстве, но щеки предательски начинали гореть при воспоминании о де Армарьяке.

— А когда он у Эвон попросил шнур, я думала, что не могу дышать, — согласно закивала Армель. — Все-таки, Эвон, ты очень храбрая. Я бы не смогла даже слова вымолвить, а ты так царственно подняла руку.

Царственно! Придумают тоже. У меня душа ушла в пятки, пока он разматывал «ленту» с моего запястья.

Остановилась как вкопанная.

— Что случилось, Эвон?

Часто заморгав, уставилась на подругу. До меня только сейчас дошло.

— Кажется, я не верну шнуры в умывальную комнату.

— Почему? — удивилась Аврора.

— Граф же… забрал один в качестве «ленты от благородной дамы».

Девочки посмотрели на меня в ужасе. Да я и сама не рада произошедшему. И как теперь подойти к фавориту дофина и потребовать шнур назад? Цирк какой-то!

К залу, где должны были состояться занятия по рукоделию, шла в смешанных чувствах. Надеюсь, дофин не решит посетить именно наш урок, хотя от восточной галереи было совсем недалеко. Иначе я провалюсь от стыда.

Девочки молчали, то ли находились под впечатлением от поединка, то ли не могли прийти в себя от действий графа. Я же мысленно пыталась собрать воедино происходящее.

С одной стороны, на меня обратил внимание де Армарьяк. Ведь обратил же? Попросил «платок» именно у меня, а не у Армель или Авроры. Должно же это что-то значить? С другой… в каком свете я выставила себя на тренировочном поле… Стыд и срам! Смотрела, словно… да даже придумать не могу, как кто.

— Значит, его высочество считает нас чудными, — неожиданно подала голос Аврора, легко касаясь пальчиками стены.

Была у баронессы такая привычка. Когда она волновалась, ей просто необходимо было выписывать руками невидимые узоры.

— Немудрено, — вздохнула я. — Наверняка мы очень отличаемся от столичных модниц. А уж то, как мы на него глазеем… Разве так смотрят благородные девы?

— А поступок Квентина? Вот это благородство! Заступился за Жаннет.

Хотела было возразить, что уж кто-кто, а де Арнуа рыцарским духом ни на грош не обладает, раз распускал о Жаннет грязные слухи, из-за которых ее едва не затравили. Да и ведет себя с баронессой хуже некуда, постоянно командует и злится, если что-то идет не так. А сам даже не пытался поговорить с родителями Жаннет. Или попросить ее руки.

Мельком взглянула на подругу и решила промолчать. Судя по всему, Авроре хотелось всеми силами отвлечься от произошедшего на поле, поэтому она уцепилась за упоминание о благородстве. Пусть уж будет Квентин рыцарем в сияющих доспехах, ведь поступков, «как в романе», в академии днем с огнем не сыщешь.

— А вы заметили, что граф подошел к нам только после того, как дофин указал в нашу сторону? — задумчиво проговорила Армель, изучая меня.

Мне даже не по себе стало от подобных взглядов. Что имела в виду подруга? Да, что-то подобное я припоминаю, но разве это не было простым жестом покрасоваться перед толпой? Найти взглядом единственных девушек и вывести всех из равновесия, попросив у них платок?

— Думаешь, дофин обратил внимание на Эвон?

Таких огромных глаз у Авроры я еще никогда не видела. Подруга взволнованно обежала меня и, всмотревшись в мое лицо, кажется, расстроилась.

— Хотя на очарование Эвон можно поддаться, — с некоторой досадой выдала она, возвращаясь в наш импровизированный строй.

Я? Понравилась дофину? Да нет же. Нет-нет. Или да? Чем дольше я об этом думала, тем больше чувствовала, как кровь приливает к щекам. Как же так? Ведь я обычная. Да на мне даже белил нет и воротничка. И прическа странная. Почему, собственно, я? Вдруг Аврора или Армель. Его высочество же любит блондинок. Кивнули-то на нас всех, а не конкретно на меня.

— Обещай, Эвон, что когда станешь королевой, то вспомнишь и о подругах.