– Он очень интересный юноша, деточка, – как-то сказала Симе бабушка после очередного длинного диалога с Ивановским. Гость недавно ушел, и Берта Яковлевна делилась впечатлениями по горячим следам. – Однако он не так прост, каким хочет казаться. Он многого добьется в жизни, но, боюсь, ему нужна другая спутница, нежели ты. Два сильных человека уживаются редко, а ты ведь у меня с характером!

– Что ты, бабуля, нам еще школу нужно окончить, а ты о таких вещах думаешь, – отмахнулась Сима. – Через пару лет поговорим.

– Твоя мама рада вашему знакомству, дружбе, но Саша не твой. Послушай меня, девочка. Ты поймешь это позднее. Вы никогда не станете одним целым.

Сидя в огромной столовой, Сима вдруг поняла, что бабушка, как всегда, оказалась права. Не Саша, а этот высокий юноша в очках, робко поглядывающий на нее, прислушивающийся к каждому ее слову, именно тот, с кем она будет счастлива. Это не поддавалось мгновенному объяснению, но чувство было сильным, без подтекста. «Неужели я влюбилась с первого взгляда? – Сима отвела взгляд от Олега. – И это происходит со мной! Ивановский говорит, что моя рациональная натура просчитывает свою жизнь на три шага вперед, и в ней нет места романтике. Не прав. Он хочет, чтобы я была сухой и рассудительной, тогда ему обязательно найдется место в моем сердце. Сашка, Сашка, ты не видишь, что я меняюсь. Ты не хочешь этого замечать…»

Сима почувствовала себя неловко из-за того, что смогла так быстро освободиться от хороших воспоминаний, связывающих ее с Ивановским.

Даже в жар бросило! Нельзя вот так, сразу отказываться от человека, с которым столько связывает. Он чувствует ее по-своему, он любит ее, наконец. Любит, но ни разу не заговорил о том, что хочет видеть ее своей женой. Просто давно подразумевается, что они будут вместе, все воспринимают это как состоявшийся факт. Родители Саши и Симы вместе проводят праздники, зачастую – выходные, с энтузиазмом обсуждают будущее своих детей. Но Симе все труднее проводить с Сашей свободное время. Он давит на нее своей иронией, подчеркнутой собранностью, на фоне которой начинаешь чувствовать себя никчемной. С ним находишься в постоянном напряжении. Он заставляет держать форму, следить за движениями, словами, мыслями. Будто и нет в этом ничего плохого, но устаешь постоянно ждать оценки и зачастую получать не самый высокий балл. Даже целоваться с ним толком не получается – никак не удается полностью расслабиться и предаться фантазиям. Сима вспомнила, как, открывая глаза, всегда наталкивалась на его изучающий взгляд. Как бы не хочется ему ничего такого, но раз уж природой положено, так и ладно. За долгие годы Сима привыкла к этому, но в какой-то момент такая внутренняя напряженность обязательно даст о себе знать. В чем она проявится?

Покачав головой, Сима отхлебнула остывший чай. Она не должна накручивать себя против Саши. И ничего не значит это глупое предложение, которое сделал ей вчера этот улыбающийся юноша со звучной фамилией Пырьев. Какой-то болтун за один вечер смог так глубоко запасть ей в душу! Сима была недовольна собой. Она пыталась думать о чем-то другом, но мысли возвращались к тому, что отношения с Ивановским давно зашли в тупик, только оба не желают в этом признаваться. Значит, возвращение в ***торск будет носить революционный характер.

Сима усмехнулась и снова ушла в воспоминания о том нелегком времени, когда не стало бабушки. До сего дня эта потеря оставалась самой ощутимой, непоправимой. Ведь они были так близки – словами не передать, и Сима почувствовала себя осиротевшей при живых родителях. Говорить с ними об этом – исключено. И тогда рядом снова оказался Ивановский. Сашка мог часами молчать, поглаживая кудрявые волосы Симы, когда она уходила из дому, чтобы не видеть, как изо всех сил старается держаться мама. Долгие вечерние прогулки с все понимающим Сашкой были нужны, чтобы дать ей возможность нареветься вволю, а потом снова появиться на кухне с каменным лицом, на котором словно и не было никогда улыбки. Это была первая потеря и для Елизаветы Львовны. Отец ушел из жизни, когда девочка была совсем маленькой. Никаких воспоминаний, даже мимолетных. Только несколько черно-белых фотографий, с которых на нее смотрел мужественный, интересный мужчина с ироничным взглядом. Наверное, он смог передать его Симке, только и в ней пока все умерло, заморозилось, что ли. Погасли огоньки карих глаз. Оставалось ждать врачевания от самого терпеливого доктора – времени. Он лечит наверняка, но никогда – сразу.

Сима упросила маму разрешить ей перебраться в бабушкину комнату. Та сначала была против, а через два месяца сдалась. Обстановка, конечно, претерпела изменения: появились книжные полки, рабочий стол Симы, магнитофон, масса безделушек, но атмосфера всегда напоминала девочке о незримом присутствии бабушки. Так было легче смириться с тем, что никогда больше не будет ни их задушевных разговоров с нею по вечерам, ни искрометного юмора и всегда по-доброму без ядовитой желчи. Сима скучала по бабушке, жалея, что не всегда дослушивала ее неспешные рассказы до конца. Но и тех, которые довелось дослушать, было достаточно для того, чтобы теперь вспоминать. «Как было бы здорово поговорить с нею об Олеге, – с грустью подумала Бреславская. – Наверняка она смогла бы понять: а вдруг это тот человек, с которым мне будет легко шагать по жизни?» Одно было совершенно ясно – Ивановского в этом качестве дальновидная Берта Яковлевна никогда не воспринимала.

Мимо Симы проходили юноши и девушки, быстро покончившие со своим завтраком. Очнувшись от мыслей о Пырьеве, бабушке, жизненных перспективах, она поняла, что практически не притронулась к еде. Положив в кулек ароматные булочки с корицей, Сима поднялась и сразу увидела на выходе из столовой Олега. Он стоял и восторженно наблюдал за нею. «Интересно, что он увидел на моем лице?» – спросила себя Бреславская и не спеша направилась к выходу.

– Ты меня обманула, – улыбаясь, заметил Олег, когда Сима подошла к нему.

– В чем?

– Ты вообще не ела.

– Не хочется, – опустив глаза, ответила Сима. – Пойдем. Я отнесу булочки девчонкам, и мы можем идти кататься.

– Хорошо, встречаемся внизу. Я вчера разведал местоположение прокатного пункта. Коньки на твою ногу нам будет подобрать трудно, – глядя на маленькую ножку Симы, произнес Олег.

– Я восемь пар носков надену.

– Договорились, буду ждать.

Вернувшись в комнату, Сима обнаружила там одну Дашу. Она лежала в кровати, одевшись в спортивный костюм, и читала Ремарка.

– Пользуешься Машкиным отсутствием? Где наша Мата Хари?

– Отбыла за шоколадом со своим новым знакомым.

– За шоколадом? Теперь это так называется. Торопится она, по-моему, – недовольно проворчала Сима. – Что у нее за манера такая?

– При чем тут манеры? У нее вместо головы матка, вот это факт!

– Хватила ты, Дашуня, – засмеялась Бреславская.

– Нет, столько, сколько она обжигалась, так другая бы и на холодную воду дула, а она все ныряет в кипяток. Неисправимая!

– Оставь ее в покое. Ты же знаешь, какие у нее планы. Девчонка мечтает выйти замуж. Хотя, честно говоря, кто не думает об этом? Другое дело, что при этом происходит.