— Чизбургер, — сказала она, взглянув на Пауэлла. Он опять смотрел на нее. — И чашку кофе.

— Чизбургер и кофе, — повторил он и улыбнулся.

Улыбка была не очень веселой и почти тут же исчезла, словно мускулы его лица были непривычны к такому упражнению. Он повернулся, открыл шкафчик под рашпером и достал оттуда кусок мясного фарша, лежащий на восковой бумаге. Закрыв ногой дверцу шкафчика, он положил фарш на рашпер и содрал с обратной стороны восковую бумагу. Мясо тут же начало шипеть. Пауэлл взял булочку из корзинки, стоявшей рядом с рашпером, и разрезал ее длинным ножом вдоль. Эллен следила в зеркале за выражением его лица. Он поднял глаза и опять улыбнулся. Она ответила мимолетной улыбкой: дескать, ты мне не очень интересен, но и не совсем неинтересен.

Он положил две половинки булочки на рашпер рядом с гамбургером и повернулся к Эллен:

— Кофе подавать сейчас или попозже?

— Если можно, сейчас.

Он достал из-под прилавка бежевую чашку с блюдцем и чайную ложку. Поставил их перед Эллен и пошел к другому концу прилавка за кофейником. Медленно наполнив горячей жидкостью чашку, он спросил:

— Вы учитесь в Стоддарде?

— Нет.

Он поставил кофейник на прилавок и достал из-под прилавка кувшинчик со сливками.

— А вы? — спросила Эллен.

С другой стороны прилавка послышался звон ложки о стекло. Пауэлл пошел на зов. Его лицо опять приняло хмурое выражение.

Через минуту он вернулся, взял лопаточку и перевернул гамбургер. Потом опять открыл шкафчик, достал ломтик сыра и положил его поверх мяса. Они смотрели друг на друга в зеркале. Пауэлл положил булочку на тарелку и добавил несколько долек маринованного чеснока.

— Вы, кажется, раньше сюда не заходили?

— Нет. Я приехала в Блю-Ривер два дня тому назад.

— Да? Собираетесь здесь задержаться или поедете дальше?

— Собираюсь задержаться. Если найду работу.

— Какую работу?

— Секретарши.

Он оглянулся, держа в одной руке лопаточку, а в другой тарелку.

— Такую работу найти нетрудно.

— Ха!

Они помолчали.

— Вы откуда приехали?

— Из Де-Мойна.

— Но там, наверно, легче найти работу, чем здесь.

Она покачала головой:

— Все девушки, которым нужна работа, приезжают в Де-Мойн.

Повернувшись к рашперу, он снял лопаткой с огня чизбургер и положил его на булочку. Потом поставил перед Эллен тарелку и достал бутылку кетчупа.

— У вас здесь родные?

Она покачала головой:

— Не знаю в городе ни души. Кроме женщины в агентстве по найму.

С другой стороны прилавка опять раздалось позвякивание ложечкой о стакан.

— Черт бы их побрал, — пробурчал Пауэлл. — Хотите мою работу?

Он ушел, но через несколько минут вернулся и принялся скрести рашпер лопаткой.

— Ну, как чизбургер?

— Очень вкусно.

— Хотите чего-нибудь еще? Еще чашку кофе, например?

— Нет, спасибо.

Рашпер был абсолютно чист, но он продолжал его скрести, глядя на Эллен в зеркале. Она вытерла бумажной салфеткой губы.

— Будьте добры, счет.

Он повернулся, достал карандаш и блокнот.

— Послушайте, — сказал он, не поднимая глаз с блокнота. — В «Парамаунте» сегодня идет очень хороший старый фильм — «Потерянный горизонт». Может, сходим?

— Да как-то…

— Вы говорили, что у вас нет ни одной знакомой души в городе.

Минуту поколебавшись, она сказала:

— Хорошо.

— Вот и отлично. Где встречаемся?

— В вестибюле «Нью-Вашингтон-Хаус».

— В восемь, согласны? — Он оторвал от блокнота страничку. — Меня зовут Дуайт. Как Эйзенхауэра. Дуайт Пауэлл. — Он выжидающе глядел на нее.

— А меня Эвелин Киттеридж.

— Будем знакомы, — улыбаясь, сказал он.

Она широко улыбнулась в ответ. В глазах Дуайта мелькнуло какое-то удивление. Или воспоминание?

— В чем дело? — спросила Эллен. — Вы как-то странно на меня смотрите.

— Вы улыбаетесь точно так же, как одна моя знакомая девушка…

Наступило молчание, потом Эллен решительно сказала:

— Джоан Бэкон или Бэском… за эти два дня мне уже дважды говорили, что я похожа на эту Джоан…

— Нет, — сказал Пауэлл. — Ту девушку звали Дороти. Считайте, что я угостил вас завтраком. — Он помахал рукой кассиру около двери, показал ему чек. Потом ткнул пальцем в Эллен и себе в грудь. Потом сунул чек в карман. — Вот и все дела.

Эллен стала надевать пальто.

— В восемь часов в вестибюле «Нью-Вашингтон», — повторил Пауэлл. — Вы там остановились?

— Да. — Эллен заставила себя улыбнуться. Она легко представляла себе ход его мыслей: легко пошла на знакомство, в городе никого не знает, остановилась в гостинице. — Спасибо за завтрак.

— Пустяки.

Она взяла сумочку.

— До вечера, Эвелин.

— До восьми часов.

Она повернулась и пошла к выходу, стараясь не спешить и чувствуя у себя на спине его взгляд. У двери она обернулась. Он помахал ей рукой и улыбнулся. Она тоже помахала ему в ответ.

Выйдя на улицу, она почувствовала, что у нее дрожат ноги.

Эллен спустилась в вестибюль в половине восьмого — чтобы Пауэллу не вздумалось попросить администратора позвонить в номер мисс Киттеридж. Дуайт прибыл без пяти восемь. Тонкая полоска усиков поблескивала над его нервной улыбкой (легко пошла на знакомство… никого не знает в городе…). Он уже позвонил в кинотеатр и узнал, что «Потерянный горизонт» начинается в 20.06, и они взяли такси, хотя до кинотеатра было всего несколько кварталов. Где-то на середине картины Дуайт обнял Эллен за плечи. Краем глаза она поглядывала на руку, которая ласкала Дороти, которая столкнула ее в колодец… может быть, столкнула…

Здание муниципалитета было в трех кварталах от кинотеатра и в двух от ее гостиницы. Они прошли мимо него по дороге назад. На верхних этажах было освещено несколько окон.

— Это самое высокое здание в городе? — спросила Эллен.

— Да, — ответил Дуайт. Его взгляд был устремлен вперед на тротуар.

— Сколько в нем этажей?

— Четырнадцать. — Направление его взгляда не изменилось.

Эллен подумала: «Когда человека спрашиваешь о высоте здания, рядом с которым он находится, его взгляд невольно обращается к зданию, даже если он знает ответ. Разве что у него есть особая причина не смотреть на него?»