Капитан гарвардцев тут же вызвал Беллу на матч-реванш на своём поле — с командой, целиком состоящей из игроков первого состава.

Редклифу пришлось заказать несколько автобусов, чтобы организовать перевозку всех болельщиков, количество которых резко увеличилось, когда Гарвард объявил, что после матча будут танцы.

Белла опять избрала тактику, которую трудно было не назвать сомнительной: каждая из девушек получила указание играть не столько в мяч, сколько в конкретного соперника. Безжалостная атака на уязвимые голени позволила им свести первый тайм к нулевой ничьей.

Команда Редклифа едва не забила на первых минутах второго тайма, что придало ей новые силы и позволило подняться существенно выше своего обычного уровня, но вскоре стало казаться, что матч так и окончится безрезультатно. И в этот момент центральный нападающий Гарварда, юноша, не сильно уступавший по габаритам Белле, прорвался к воротам и получил отличную возможность открыть счёт. Он уже добежал до круга, когда Белла выскочила из ворот и ударила его плечом в грудь. Это было последнее, что он видел в игре, и несколько минут спустя его унесли на носилках. Оба судьи засвистели и назначили пенальти в ворота Редклифа всего за минуту до окончания игры. Выполнять удар должен был левый крайний нападающий. Стройный юноша ростом около метра девяносто подождал, пока команды займут позиции. Затем он сильно ударил по мячу, который взлетел и попал прямо в нагрудные щитки Беллы, которая отбила его вправо, где он и лёг точно на клюшку левого крайнего нападающего. Белла кинулась на худощавую фигуру, и наиболее чувствительные болельщики закрыли глаза, но на этот раз ей попался достойный соперник. Левый крайний ловко отступил в сторону, заставив капитана команды Редклифа распластаться на траве, а сам отправил мяч в сетку. Прозвучал свисток, и Редклиф проиграл 1:0.

То был единственный раз, когда Флорентина видела, как плачет Белла, хотя трибуны встали и устроили ей овацию, когда она уводила команду с поля. Белла проиграла, но взамен получила две компенсации: её пригласили в женскую команду Соединённых Штатов, и она встретилась со своим будущим мужем.

На приёме после игры девушек познакомили с героем матча Клодом Ламонтом. В блейзере и фланелевых брюках он казался ещё меньше.

— Милый парнишка, — сказала Белла и погладила его по голове. — Прекрасный гол.

К удивлению Флорентины, Клод не выразил никакого протеста.

— Ну разве она не первоклассный игрок? — только и спросил он.

Когда Белла и Флорентина переоделись к танцам, Клод проводил обеих девушек на мероприятие, которое Белла, наблюдая за тем, как юноши роятся вокруг её подруги, назвала выставкой племенного скота. Все юноши хотели потанцевать с Флорентиной, поэтому Клод был отправлен за едой и напитками, которые он принёс в таком количестве, что хватило бы на целую армию. Белла съела всё без остатка, наблюдая за тем, как её подруга кружится по паркету.

В первый раз Флорентина увидела его, когда танцевала, а он разговаривал с девушкой в углу зала. Рост под метр девяносто, вьющиеся волосы… Его ровный загар говорил о том, что зимние каникулы он проводил не в Кембридже. Флорентина безотрывно смотрела на незнакомца, он обернулся, и их взгляды встретились. Она быстро отвернулась и попыталась сосредоточиться на том, что говорит её партнёр — что-то насчёт продвижения Америки в компьютерную эпоху и о том, как он собирается участвовать в этом. Когда танец закончился, разговорчивый партнёр отвёл Флорентину к Белле. Флорентина увидела, что незнакомец стоит рядом.

— Хочешь перекусить? — спросил он.

— Да, — соврала она.

— Пойдём к моему столику.

Они оставили Беллу и Клода продолжать дискуссию о том, как важен перевод игры с фланга на фланг в хоккее на траве и на льду.

Первые несколько минут никто из них не произнёс ни слова. Он сходил к буфету и вернулся с закусками. И тут они заговорили одновременно. Его звали Скотт Робертс, и в Гарварде он специализировался по истории. Флорентина как-то читала в колонке, посвящённой общественной жизни Бостона, что он был одним из наследников бизнеса семейства Робертсов и одним из самых завидных женихов Америки.

— Жаль, что мы не встретились раньше, — сказал Скотт. — Между прочим, я был в Редклифе несколько недель назад — на поле, когда мы так позорно проиграли.

— Ты играл в том матче? А я тебя не заметила.

— Неудивительно. Я бо́льшую часть игры провалялся на земле от тошноты. Никогда в жизни так не напивался. Когда ты трезв, то понимаешь, как велика Белла Хеллман, но когда ты пьян, она превращается в настоящий танк.

Флорентина засмеялась и с радостью слушала, как Скотт рассказывает о Гарварде, о своей семье и о жизни в Бостоне. Остаток вечера она танцевала только с ним, и, когда танцы закончились, он проводил её обратно в Редклиф.

— Увидимся завтра? — спросил Скотт.

— Да, конечно.

— А давай съездим за город и пообедаем.

— Давай.

Бо́льшую часть той ночи Белла и Флорентина рассказывали друг другу о своих новых друзьях.

— Как ты думаешь, повлияет ли на отношения его положение в обществе?

— Нет, если юноша сто́ит того, чтобы принимать его всерьёз, — ответила Белла. — У меня нет ни малейшего представления о том, какое положение в обществе занимает Клод.

На следующее утро Скотт Робертс и Флорентина уехали за город на его новеньком «Ровере». Ей никогда в жизни не было так хорошо. Они пообедали в небольшом ресторане в Дедхеме, который был полон людей, знавших Скотта. Флорентину познакомили с какими-то Лоуэллом, Уинтропом, Кэбботом и ещё одним Робертсом. Ей стало легче, когда она увидела, что от столика в углу к ней идёт Эдвард Винчестер в сопровождении красивой темноволосой девушки. «Как хорошо, что здесь есть хотя бы один человек, которого знаю я», — подумала Флорентина. Эдвард представил ей свою невесту Даниэль, и было заметно, как он счастлив.

Когда они ушли, держась за руки, Флорентина долго смотрела им вслед.

По возвращении в Редклиф Скотт нежно поцеловал Флорентину в щёку и сказал, что позвонит на следующий день.

Он позвонил в обед и спросил, не придёт ли она поболеть за него в субботу, когда ему предстоит играть в составе университетской команды. А потом можно будет вместе поужинать.

Флорентина согласилась, с трудом скрывая радость, — она не могла дождаться дня, когда снова увидит Скотта. Неделя показалась ей вечностью.

После окончания субботнего матча они пришли в ресторан «Лок Обер», где Скотт опять был знаком со всеми, но на этот раз Флорентина видела вокруг себя лица с журнальных обложек. А он не замечал их, внимательно ухаживал за Флорентиной, и это помогло ей расслабиться. Они ушли последними. На прощание Скотт поцеловал её в губы.

— Приедешь завтра к обеду в Редклиф? — спросила Флорентина.

— Не могу, — сказал он. — У меня курсовая, которую я должен закончить завтра, и я не уверен, что успею до двух. Ты не против приехать ко мне на чай?