Он рассказал о Лорел, миссис Эдгар Сандерсон, как бы ниоткуда появившейся в Бате, имеющей связи со знатными людьми, с которыми прежде не была знакома.

— Скажу еще, что эта леди что-то скрывает. Я, например, даже не верю, что она вдова.

Он знал, что сообщает агенту слишком мало, скрывая множество деталей, подтверждавших его сомнения. Например, он не упомянул о ее стремлении вести партнера во время вальса или какой невинной она выглядела для побывавшей замужем женщины. Не рассказал, как она искренне изумилась, когда он поцеловал ее в тот день в Лондоне.

Или как самое легкое прикосновение ее пальцев к его руке могло вызывать в нем волнение и разжигать желание.

Как он и задумал, он не видел Лорел уже три дня после того, как Мелинде стало плохо в курортном зале, несмотря на то что оставался в ее доме, занимая свою прежнюю гостевую комнату, и следил, чтобы Мелинда отдыхала, как и прописал доктор Бейли.

Когда они проводили время вместе, он пристально всматривался в лицо Мелинды и не мог определить, продолжала ли сказываться на ней ее болезнь или это просто возраст напоминал о себе. Она всегда казалась ему такой жизнерадостной, вечно молодой. Он пытался расспрашивать ее, как она чувствовала себя последние месяцы, но та добродушно ворчала на него и спешила перевести разговор на другое. Согласно запрету доктора Бейли, он еще не спрашивал о ее участии в «Бат корпорейшн».

Лорел обычно приезжала днем и привозила Мелинде заботливо выбранные подарки: книги, цветы, пирожные к чаю. И каждый раз Эйдан находил предлог избежать их общества. Но не уходил далеко. На террасу, в соседнюю комнату, достаточно близко, чтобы сознавать истину, что он сгорает от нетерпения увидеть ее, быть с нею наедине, снова касаться ее в надежде узнать: молниеносный обжигающий пыл, охватывавший его, был настоящим или воображаемым?

Именно потому, что не переставал думать о ней, он понимал, что должен избегать ее — по крайней мере до тех пор, пока побольше узнает о ней. Оставалось еще слишком много вопросов, требующих ответов, слишком много причин, по которым он не мог полностью доверять ей. Он не позволял себе отвлечься от задания, которое должен был выполнить в Бате, а расследование дела о Лорел Сандерсон неожиданно стало частью этой задачи.

Миклби с веселым любопытством наблюдал за ним, но Эйдан предпочел не замечать этого. Он поднялся.

— Выясните о ней все, что сможете, и от какой болезни умер ее муж.

— Если он существовал.

— Да, конечно. Я договорился провести сегодняшнюю ночь в обществе личности, которая может незаметно для себя дать необходимые нам ответы. Пожелайте мне удачи.

Не прошло и десяти минут, как он вышел из кабриолета у изящных арок Королевского театра на Бофор-сквер. Войдя в здание, Эйдан отдал пальто и шляпу гардеробщику и направился в фойе, по дороге здороваясь с встречавшимися знакомыми. Услужливый лакей предложил ему бокал шампанского, который он взял.

У подножия величественной лестницы собралась толпа, в которой он заметил знакомые лица. Здесь были: Фиц, Беатриса и Девонли, маркиз и маркиза Харкорт. Неподалеку Джеффри Тафт и Маргарет Уитфилд болтали с Клодом Руссо. И миссис Уитфилд можно было бы принять за респектабельную замужнюю даму. На ее шее и на запястье сверкали бриллианты. Видимо, Тафт хорошо относился к своей любовнице.

Эта мысль заставила Эйдана остановиться: он вспомнил, как всего три дня назад тот предавался отчаянию в курортном зале. Он осуждал задержки в строительстве павильона и намекал, что может еще подумать, прежде чем вложить свои деньги.

Возможно, отставной капитан испытывал недостаток в средствах.

Продолжая свои наблюдения за этой группой, Эйдан заметил, что горячие разногласия между Беатрисой и Девонли, казалось, еще не остыли. А ведь любой не знающий их человек принял бы их за счастливую пару, глядя, как они улыбались, здоровались с друзьями, производя впечатление милой аристократической пары.

Но дальнейшее наблюдение показало бы их нежелание обменяться хотя бы одним словом или взглядом. Они стояли бок о бок, разделенные стеной ледяного раздора. Эйдан догадывался, что они все еще жили под разными крышами. В данный момент Беатриса демонстрировала свои чары, направленные на капитана Тафта, а миссис Уитфилд терпела выходки Беатрисы просто потому, что была моложе и красивее.

Эйдана часто удивляло, почему Беатриса старается включить Маргарет Уитфилд в круг своих друзей. Правда, капитан Тафт был членом тех же клубов, что и Девонли, но это не делало их друзьями. Возможно, Беатрисе доставляло удовольствие раздражать своего мужа, у которого хватало нахальства считать любовницу капитана недостойной его внимания.

Беа и Дев со своим дурным настроением не были исключением в этот вечер. Стоя немного в стороне от других, Джулиан Стоддард опирался на свою трость и сердито смотрел на окружающих из-под пряди светлых волос. Временами его тяжелый взгляд устремлялся на Девонли, как будто ему хотелось растерзать этого человека. Еще более необычно для молодого джентльмена было то, что его не интересовали многочисленные молодые леди, заполнявшие зал, которые пытались уловить его взгляд.

Когда Анри де Вер поздоровался с ним, Стоддард коротко и, по мнению Эйдана, почти грубо ответил ему. Эйдана заинтересовало, что же могло привести Стоддарда в мрачное расположение духа, затем он переключил внимание на де Вера.

Эйдан видел Анри де Вера последний раз на балу в зале Ассамблеи. Он был уверен, что француз появится на сегодняшнем представлении, и пригласил его в свою ложу в нижнем ярусе. Будучи ранее шпионом, де Вер, без сомнения, замечал все мелкие детали, которые оставляли без внимания другие. Эйдан надеялся, что он может пролить свет на старую ссору между лордом Харкортом и Роджером Бэбкоком.

Пробираясь к своим знакомым, Эйдан думал о Лорел. Приехала ли она сегодня или предпочла провести тихий вечер с Мелиндой, а может, захотела посетить какой-то другой светский раут? Он искал ее среди этой блестящей утонченной публики, и разочарование, которого он не должен был чувствовать, окутало его как удушающий туман. Он убеждал себя, что ему просто хотелось понаблюдать, как она общается с другими.

Но почему сердце у него екнуло, когда он неожиданно увидел ее в другом конце фойе? Ее золотистые волосы были высоко зачесаны, и только один длинный локон, кокетливо падал на плечо. На ней было коричневое шелковое платье с низким вырезом. Простые жемчужные серьги и металлическая траурная брошь, которую она постоянно носила, придавали ей вид, по элегантности превосходящий даже Беатрису.

Как, черт побери, он не заметил ее раньше?

Он видел, как она вежливо отделилась от собравшейся группы и направилась в его сторону. Она шла, и головы в восхищении оборачивались ей вслед — мужчины с жадным интересом, женщины с завистью. Эйдан смотрел, тяжело дыша, как покачивались под шелковым платьем ее бедра.

Их взгляды встретились, и ее поведение резко изменилось. Улыбка исчезла, ее неудовольствие ранило его, как пуля, полученная им однажды в одном из лондонских игорных притонов. Боль пронзила его плечо при этом воспоминании, а желание обладать ею пробудилось в его теле.