— Слушаю, — сказал Турецкий важным голосом. Он, конечно, ни на минуту не представлял себя заместителем генерального прокурора, но почему-то, разговаривая по этому телефону, невольно менял интонацию. Тут нужна была привычка, чтобы оставаться самим собой, а у Турецкого ее не было.

— Саня, смотри, что я прочитал. — Это звонил Грязнов, и Александр Борисович сразу же расслабился. — «Британский медицинский журнал» назвал сто семьдесят четыре надуманные болезни.

— У тебя что теперь, какой-то медицинский крен?

— Подожди, не перебивай. «Среди них: проблемы пожилого возраста, целлюлит, облысение, болезни, связанные со сменой часового пояса, веснушки, седина, похмелье. Абсолютно резонно пропагандируя необходимость профилактики болезней, их предотвращения и недопущения развития, фармацевты все же иногда перегибают палку и говорят о проблемах, которые, может быть, и являются проблемами, но не являются болезнями. Дошло до того, что на рынок лекарственных средств выпущен препарат для застенчивых людей…»

— Да брось, — недовольно сказал Турецкий. — Процентов девяносто из всего этого форменное надувательство, просто развод на бабки! И…

Грязнов остановил его:

— Подожди, еще не все: «…еще один прибыльный рынок — препараты от облысения. Рекламные кампании не только апеллируют к косметическим (эстетическим) аспектам этой проблемы, но и говорят о скрытых заболеваниях, стоящих за ней. Зачастую естественный процесс появления седины также стараются представить как патологию. Естественная реакция пищеварительной системы на стресс выдается за „синдром раздраженного кишечника“. Другой класс лекарств призван сделать из людей суперменов: изобретаются средства, способные бороться с сонливостью на работе, трудностями концентрации, забывчивостью». Как тебе это, Александр Борисович? Сонливость на работе, а?

— Никак.

— Эх, — сказал Грязнов, — надо срочно наводить в медицине порядок.

— А ты освободи своего Великанова, — посоветовал Турецкий. — Он всех кого надо просто постреляет — этих проклятых убийц в белых халатах.

— Иди ты, умник, — обиделся Грязнов, — лучше почту свою проверь, — и положил трубку.

Действительно, подумал Турецкий, сидя в меркуловском кабинете, он совершенно позабыл свои обычные привычки и ритуалы — в том числе трижды в день проверять электронный почтовый ящик, письмо в котором действительно было.

«Своим секретом готова поделиться американка Диксин Хардести, которая курила шесть лет, но вот бросила и разработала собственную методику, благодаря которой от пагубной привычки избавились многие ее соотечественники:

«Вы должны быть готовы к неизбежным неприятным ощущениям, которые могут длиться от сорока восьми до семидесяти двух часов с момента, когда вы отказались от курения. Это может быть слабый озноб или жар, возможен кашель. Все это происходит потому, что организм возвращается к норме и, значит, отказ от курения проходит успешно. Не бойтесь неприятных ощущений, их просто нужно пережить. Но помните, что вам будет очень, очень, очень тяжело!»

— «Вы должны быть готовы к неизбежным…» Вот гад, — с чувством сказал Турецкий, закрывая почтовый ящик. — Опять купил.

Он подумал немного и сам позвонил Грязнову.

— Ну чего? — недовольно отозвался тот, видно предполагая, что Турецкий позвонил еще немного поругаться.

— Слава, помнишь, я просил тебя помочь с этой историей насчет компании сотовой связи, которая Юрке Гордееву насолила…

— «Вест-Телеком».

— Вот-вот.

— Ты узнал что-нибудь?

— Работаем, — недовольно сказал Грязнов. — Новости будут — узнаешь первый.

18

«Разговоры о сотовой связи — нынче непременная составляющая светской беседы наряду с обсуждением футбола, погоды, дел друзей и домочадцев. Ругать МТС, „Би-Лайн“ или „Телеком“ за то, что связь прерывается, до дачи не дозвониться, а GPRS-интернет работает слишком медленно, стало едва ли не правилом хорошего тона. В структурах, занимающихся контролем качества мобильной связи, считают, что за последнее время оно улучшилось. Однако претензий к операторам у абонентов по-прежнему множество. По мнению некоторых экспертов, компании связи сейчас больше заботятся о привлечении абонентов и маркетинге, чем об улучшении работы сетей…»

В комнате, видимо, работал телевизор. По крайней мере, кто-то бубнил не переставая.

Сотовая связь… мобильный телефон… почему-то его это интересовало, но мысли путались. Очень неприятно просыпаться, приходить в себя и обнаруживать над головой незнакомый рисунок обоев. И еще люстра какая-то дурацкая.

«А ведь я жив, между прочим», — подумал Гордеев. Адвокат окончательно пришел в себя и глянул на часы. Прошло восемь-девять минут с того момента, как он вошел в квартиру Архипова.

Гордеев поднялся с пола. В глазах сильно щипало, но он все видел. Экс-фельдшер валялся рядом. Гордеев кое-как добрел до ванной и подставил голову под струю холодной воды. Помогло. Через минуту-другую он был уже более-менее в порядке и вернулся в комнату.

Архипов по-прежнему лежал без движения.

«Ну не убил же я его, в конце концов, — подумал Гордеев. — А вот он меня, кажется, мог. Где же эта штуковина?»

Рядом с Архиповым валялся пистолет, то есть не совсем пистолет, а скорее нечто напоминающее пистолет — рукоятка со спусковым крючком. Ствол был как бы обрублен. Аэрозольный пистолет, понял адвокат, для самозащиты. Но таких он прежде не видел.

Гордеев выключил телевизор и с опаской взял пистолет в руку, взвесил на ладони: легкий и странный. На рукоятке было написано: «Па-3».

— Это вообще что, собственно говоря? — последнюю фразу он сказал вслух. Язык немного заплетался.

Владелец оружия тем временем тоже очнулся от нокаута. Гордеев повернулся к нему, доброжелательно улыбаясь.

— Не подходите ко мне! — заорал Архипов.

Кажется, Малышкин насчет него был прав, подумал Гордеев. Рехнулся фельдшер. Надо же, какие у нас тут шизоиды живут. А я и не знал, думал, тихий, мирный городок. Впрочем, я и о Великанове ничего не знал.

Гордеев решил взять грубовато-дружеский тон:

— Что на тебя нашло? Ты зачем стрелял, дубина?

— Я решил… я думал… Вы мне голову морочите. Не знаю, что я думал. Не помню. При чем тут Великанов? Великанов сидит давно… А вы вообще кто?

— Я же сказал: адвокат. Представляю интересы Сергея Великанова. — Тут, конечно, Гордеев немного покривил душой — Великанов о его существовании еще и не подозревал.

— Но ведь он в тюрьме! Его же посадили!

— Он в колонии, — поправил педантичный Гордеев. — Но я собираюсь его оттуда вытащить.

— Вы правда адвокат?

Гордеев показал удостоверение члена Московской адвокатской коллегии.