– Поэтому, девочка моя, – сказал он, – будь осторожна, держись от них подальше.

Я вышла из кабинета, Андрея нигде не увидела и подумала: «Зачем мне его искать, это некрасиво, да еще и после таких напутствий!» – и ушла домой.

Плучек зачислил меня в театр и разрешил продолжать съемки…»

Между тем Татьяна Егорова, поставив жирный крест на своем любовном романе с Андреем Мироновым, пыталась забыться в общении с другим мужчиной – тем самым известным сценаристом, с которым судьба свела ее некоторое время назад. Будучи большим знатоком антиквариата, он водил ее по комиссионным магазинам Москвы, где они подолгу выуживали из груды старинных чашек, тарелок, блюдец ценные экземпляры, чтобы затем купить их и с особым пристрастием разглядывать уже дома. При этом сценарист рассказывал такие интересные вещи про редкую посуду, что Егоровой никогда не было с ним скучно. Однако нет-нет, но она ловила себя на мысли, что даже несмотря на идиллические отношения с новым партнером, ее прошлый возлюбленный – Андрей Миронов – никак не идет у нее из головы.

А что же сам Миронов? Не желая отставать от своей бывшей возлюбленной, он тоже нашел себе новый объект страсти – Екатерину Градову. Как мы помним, впервые они увиделись в мае, когда девушка пришла устраиваться на работу в Театр сатиры. Их свидание было мимолетным и ни к чему не обязывающим. Так, во всяком случае, считала сама Градова. Миронов был иного мнения. Спустя месяц он позвонил Екатерине домой и попросил ее о свидании, как он сказал, «по очень важному делу». Эти слова чрезвычайно заинтриговали Градову, и она согласилась. Свидание выпало на вторник, 22 июня. Однако никакого «дела» на самом деле не было. Миронов просто отругал девушку за то, что она не смогла найти его в тот день, когда была у Плучека. «Мы же договорились!» – в сердцах молвил Миронов, хотя никакого уговора между ними на эту тему лично Градова не помнила. Но разубеждать своего кавалера не стала. В тот день они мило провели время, чередуя пешие прогулки по Москве с катанием на мироновском автомобиле. Расставаясь, договорились встретиться через неделю.

А вот что рассказывает о том дне актриса Театра сатиры Вера Васильева, муж которой – Владимир Ушаков – дружил с Мироновым:

«Однажды Андрюша сказал Володе: «Владимир Петрович, я вас сейчас с одной девушкой познакомлю! Мне нужен ваш совет, жениться или нет. Мы поедем на машине. Вы будете сидеть сзади. Если она вам понравится, то вы покажите большой палец. А если не понравится, сидите себе спокойно». Этой девушкой оказалась актриса нашего театра, из новеньких – Катя Градова. Она незадолго до этого перешла к нам из Театра Маяковского, и толком узнать ее мы еще не успели. Володя потом рассказывал: «Посмотрел я на нее – такая она хорошенькая, такая потрясающая! Так что не успели мы тронуться, как я уже показываю Андрею большой палец. А тот – тут же останавливает машину и говорит: «Владимир Петрович, вы, кажется, хотели здесь выйти?» И высадил меня, чтоб остаться с Катей наедине…»

Двадцать девятого июня состоялось новое свидание Миронова и Градовой, на котором наш герой внезапно сделал девушке официальное предложение руки и сердца. И Градова его приняла, несмотря на то что влюбленные виделись до этого друг с другом всего лишь пару-тройку раз! Чем объяснить подобную скороспелость – непонятно. Ладно Миронов: он, видимо, хотел досадить Егоровой, зная о том, что она проводит все свободное время на даче у сценариста, но вот Градова – что двигало ею? Непонятно. Но факт есть факт: на той встрече молодые определили, что поженятся 30 ноября. Сначала выбрали другое число, 22 октября, однако родители Миронова заставили их поменять дату, поскольку в эти дни они уезжали на гастроли в другой город. Как вспоминает Е. Градова:

«Всю ту неделю, пока Андрей за мной ухаживал, он с родителями отдыхал на Красной Пахре, на даче, и по утрам приезжал в Москву, предварительно обламывая всю сирень и набивая банки клубникой. И все это он привозил на съемки в павильон (имеются в виду съемки фильма «Семнадцать мгновений весны». – Ф.Р.) и во время перерывов кормил меня клубникой и засыпал сиренью…

А для родителей его поведение в эту неделю было загадкой. Он чуть свет вставал, пел, брился, раскидывал рубашки, галстуки, без конца переодевался.

И вот когда Мария Владимировна приехала в Москву – они жили тогда еще на Петровке, в Рахмановском переулке, – Андрей привел меня к ней домой. В тот день мы подали заявление, 29 июня, и пришли к его ничего не подозревающей маме.

Мария Владимировна сидела в своей комнате, держала ноги в тазу, и возле нее хлопотала их семейная, очень милая педикюрша. Мария Владимировна не могла в тот момент встать, выйти и встретить меня. Андрей – краснея, а я – бледнея, зашли. Я держала гигантский букет роз. Мария Владимировна сказала:

– Здравствуйте, барышня, проходите. – Спросила: – По какому поводу такое количество роз среди бела дня?

Андрей быстро схватил меня с этими розами, запихнул в соседнюю комнату со словами:

– Я тебя умоляю, ты только не нервничай, не обращай ни на что внимания, все очень хорошо.

И остался наедине с мамой. Перед тем как мы подали заявление, он не поставил ее в известность. Я только услышала какой-то тихий ее вопрос, какой-то шепот. Потом вдруг она сказала:

– ЧТО?!! – и – гробовая тишина. У меня все тряслось от страха. Он еще что-то объяснял. И она пригласила меня войти. Говорит:

– Андрей, посади свою невесту, пусть она засунет ноги в таз.

Я села, ни слова не говоря, мне принесли чистую воду. Я ничего не соображала, и педикюрша Зиночка сделала мне педикюр. Если бы мне в тот момент отрезали не ногти, а целый кусок ноги, мне кажется, я бы не почувствовала. Я была теперь прикована к этому злополучному тазу, все плыло перед глазами, а Мария Владимировна мимо меня ходила и сверлила взглядом. А я и не знала, какое мне делать лицо. Я чувствовала себя завоевателем, каким-то похитителем, вором, и мне давали понять, что так и есть на самом деле.

Потом мы быстро убежали… Мы праздновали нашу помолвку в гостях у Вали Шарыкиной…»

После этого отношения между Мироновым и Градовой пошли по восходящей. Правда, Андрей пока не был готов к тому, чтобы об этом романе узнали в его театре. В качестве хранителя своих секретов он выбрал мужа своей партнерши по театру Веры Васильевой – Владимира Ушакова. Тот после спектакля приходил в гримерку к Градовой и сообщал ей место, где ее будет ждать Миронов. Она скоренько смывала грим, облачалась в цивильную одежду и выскальзывала из театра. Миронов ждал ее неподалеку – на другой стороне Садового кольца, возле гостиницы «Пекин». Там он сажал Градову в свой автомобиль, и они мчались в какой-нибудь ресторан. Конечно, в таком коллективе как театр долго хранить в тайне роман двух актеров невозможно. Поэтому о нем вскоре стало известно всем, в том числе и Плучеку. Говорят, узнав о том, что премьер его театра собрался жениться на молодой актрисе, повергло Плучека в настоящий шок. До этого он считал, что Миронов со всеми своими потрохами принадлежит только ему и родителям, а теперь в этот союз вмешивалась совершенно посторонняя женщина. И на какое-то время Плучек Градову буквально возненавидел. Но потом, когда понял, что ничего изменить уже не удастся, выбрал самый правильный вариант – сменил гнев на милость.