— Нет… так просто… устала. Мне нужна тишина и… покой.

— И поэтому ты закрылась здесь? — Лукан облегченно выдохнул, хотя раны на ее теле, лишь недавно переставшие кровоточить, продолжали его беспокоить. — С тобой все в порядке?

Габриэлла кивнула и в темноте подалась к нему.

Нахмурившись, Лукан погладил ее по голове. Она, очевидно, восприняла это как приглашение и прижалась к нему, как ребенок, нуждающийся в тепле и участии. Лукану не понравилась шевельнувшаяся в его сердце нежность, порыв оградить Габриэллу от всех бед и несчастий, готовность защищать ее, как себя самого.

«Себя самого. Это невозможно, — напомнил он себе. — Даже думать об этом смешно и нелепо».

Лукан окинул взглядом прижавшуюся к нему Габриэллу; как естественно и приятно было держать в объятиях эту соблазнительную полуобнаженную женщину. А она даже не подозревала, в какой жестокий мир оказалась втянутой, не подозревала, что сейчас ищет успокоения в объятиях смертельно опасного вампира.

Кто угодно, только не он должен заботиться о безопасности Габриэллы. При одной мысли о ней его жажда крови вспыхивала внутри адским пламенем, увлекая к роковой черте. Лукан гладил Габриэллу по плечам, едва касаясь шеи, стараясь не замечать пульсацию крови в сонной артерии. Только яростный огонь схватки поможет выжечь воспоминания о последней проведенной с ней ночи и страстное желание снова быть с этой женщиной.

— У-у, ты такой спокойный, — уткнувшись Лукану в грудь, пробормотала Габриэлла. От ее слабого, сонного мурлыкающего голоса его бросило в жар. — Мне это снова снится?

Лукан глухо заворчал, не в силах говорить. Это был не сон, и он не был так спокоен, как показалось Габриэлле. Он чувствовал, как ворочается в глубине древний свирепый зверь, которого ее доверчивая нежность дразнила и заставляла подниматься на поверхность.

Чтобы отвлечься, Лукан поднял глаза, и все его тело мгновенно напряглось. На натянутой проволоке сушились фотографии, сделанные Габриэллой совсем недавно. Среди самых невинных — места обитания вампиров. Даже их бункер она сумела найти. На снимке, сделанном днем, был запечатлен фасад хорошо охраняемого лома. Лукан не мог ошибиться, он узнал большую, украшенную завитушками чугунную решетку, ограждавшую подъездную дорожку и стоявший в глубине дом от посторонних глаз.

По всей видимости, Габриэлла, чтобы сделать этот снимок, подошла к самым чугунным воротам. Судя по зеленой листве на деревьях, это было несколько недель назад. Она находилась там, всего в нескольких ярдах от места, где он жил.

Лукан не особенно верил в судьбу, но само собой выходило, что рано или поздно эта женщина должна была встретиться на его пути.

Пересечь его черной кошкой.

Какая удача, что после столетий напряженной борьбы, когда ему удавалось выдерживать удары врагов и подавлять темные стороны своей натуры, две неразлучные подружки — судьба и реальность — навалились на него вместе и сразу.

— Все хорошо, — произнес Лукан, хотя следовали бы сказать как раз противоположное. — Давай поднимемся наверх, оденемся и поговорим.

«Пока твое едва прикрытое тело окончательно не свело меня с ума».

Лукан взял Габриэллу на руки, вынес из темной фотолаборатории и поднялся с нею на первый этаж. За это время его органы чувств успели оценить повреждения на ее теле: разбитые колени и ладони — вероятно, сильно упала. От чего-то или кого-то убегала, и гнал ее страх. Кровь закипела в жилах Лукана, ему хотелось знать причину этого страха. Скоро он ее узнает. Сейчас его главная забота — покой и безопасность Габриэллы.

Миновав гостиную, Лукан стал подниматься на верхний этаж, где располагалась спальня Габриэллы, там она сможет одеться. Но, увидев ванную, он решил, что прежде всего ей необходимо расслабиться.

С Габриэллой на руках Лукан зашел в ванную комнату. Свет от ночника создавал приятный полумрак, вполне устраивавший вампира. Лукан присел на край ванны, усадив Габриэллу к себе на колени. Он расстегнул застежку на тонком лифчике и жадно уставился на обнажившуюся грудь. Руки сами потянулись к упругим холмикам, и Лукан не стал себя сдерживать. Пальцы очертили плавный контур, описали несколько кругов вокруг розовых сосков.

Габриэлла томно заурчала, и его член до боли напрягся. Ладони Лукана долго скользили по ее телу к тонкой полоске ткани — единственной оставшейся на ней одежде. Его руки были слишком большими и не привыкли обращаться с такими деликатными предметами женского туалета, но он сумел снять трусики, поглаживая длинные ноги Габриэллы.

От вида ее обнаженного тела кровь обжигающей лавой понеслась по венам и артериям Лукана.

Наверное, он должен был чувствовать угрызения совести, испытывая острое желание в тот момент, когда Габриэлла была так расстроена, но ему плохо давалось раскаяние. К тому же он уже доказал себе, что все его попытки противостоять чарам этой женщины обречены на неудачу.

Рядом на полочке стояла бутылка с пеной для ванны. Лукан налил жидкость в ладонь и подставил руку под струю воды. Когда ванна наполнилась, он осторожно опустил Габриэллу в теплую воду. Погружаясь в нежную пену, она довольно замурлыкала и заметно расслабилась, откинувшись на мягкое полотенце, которое Лукан предупредительно положил ей под спину.

Небольшая ванная комната наполнилась паром и тонким ароматом жасмина, исходившим от Габриэллы.

— Ну как? — спросил Лукан, снимая куртку и бросая ее на край раковины.

— Ум-м, — промурлыкала Габриэлла.

Не удержавшись, Лукан погладил ее по голове, плечам.

— Опустись ниже и намочи волосы. Я их вымою, — произнес он.

Она послушно погрузила голову под воду, вынырнула, волосы потемнели и прилипли к плечам и груди змеевидными прядями. Габриэлла с минуту сидела молча с закрытыми глазами, затем открыла их, улыбнулась, словно приходя в себя после глубокого забытья и удивляясь, видя его рядом.

— Привет! — сказала она.

— Привет! — ответил Лукан.

— Который час? — спросила она, широко зевая.

Лукан пожал плечами:

— Около восьми.

Габриэлла откинулась на полотенце, закрыла глаза и издала сладкий стон удовольствия.

— Выдался плохой день? — спросил Лукан.

— Да, не самый лучший в моей жизни.

— Нетрудно догадаться, глядя на твои руки и колени. — Лукан выключил воду, выдавил на ладонь шампунь из флакона. — Не хочешь рассказать мне, что случилось?

— Не хочу. — Между бровями Габриэллы залегла складочка. — Сегодня днем я совершила ужасную глупость. Я уверена, ты скоро об этом узнаешь.

— Каким образом? — поинтересовался Лукан, взбивая шампунь до пены.

Пока он намыливал Габриэлле голову, она приоткрыла один глаз и искоса посмотрела на него.