возраст, возможно, брал свое.

Практически на самой окраине, где уже кромка воды подступала к почерневшим от времени огромным валунам-волнорезам, мы остановились. Бородач указал нам на стоящую неподалеку беседку, неизвестно как тут сохранившуюся. Она стояла на сваях, как на куриных ножках и потому вода во время приливов не погубила ее.

В беседке все мы со стоном и дальнейшим многозначительным молчанием рухнули на широкие скамейки. Хотелось отдохнуть и подумать.

— Предлагаю вам остаться здесь, хочу сходить за подмогой, — первым заговорил Бородач. — У меня здесь есть пара знакомых ребят, они принесут вам воды и еды, а я пока раздобуду другую одежду. Как немного стемнеет, можно будет нанять дешевенький экипаж и отвезти вас поближе к дому.

— Люденик, я даже не знаю, смогу ли я попасть в дом, и безопасно ли сейчас там, — устало пожаловалась другу Нинель.

— Охота за девочкой, я так понимаю? — он кивнул в мою сторону.

— За ней, конечно. Кому я, старуха, нужна?

— Ну, Нинелечка, ты еще ого-го! — приосанился толстяк, смешно задирая свое лохматое заросшее лицо и втягивая пузо.

— Спасибо, дорогой. Прости, что я подумала о тебе плохое, — заворковала Медичи, моментально покраснев, как девица на выданье. Меня-то не обмануть — я этот прием с задержкой дыхания сама использую часто, а вот бородач от удовольствия крякнул. — Ты не мог бы еще разведать, как там обстановка? Наблюдают ли за домом? И ведь ты все равно поедешь к своей мастерской, посмотреть?

Люденик расстроенно вздохнул:

— Эх, сейчас ведь все растащат, за то, что без лицензии работал, еще и оштрафовать могут.

— Люденичек, ты же знаешь, я всегда тебе помогу, да и с господином Дуримэ, нашим градоначальником, всегда можно договориться! Сколько ты еще будешь сидеть в подполье? Давно бы занялся оформлением, и зарабатывал бы больше!

— С нашими законами только на дешевеньких столовых ножах и вилках можно зарабатывать, потому что ломаются постоянно, — недовольно буркнул Люденик. — Ладно, засвечусь. Узнаю, что к чему, да и скажу не было меня там внутри. Раз меня не было, то и вас не должно было быть. Ждите, в общем, я пошел. Ребята с едой и водой скоро подоспеют, они тут недалеко. И ничего не бойтесь, не обидят.

Нинель довольно улыбнулась, бородач низко поклонился и был таков. Как только его лысая макушка скрылась за крайним покосившимся сараем, я поджала под себя ноги, поежилась от прохладного ветра, и хмуро уставившись на неспокойное, как и моя душа, море, произнесла:

— Видимо, я совсем не годна для этой работы, потому что хвоста за нами я не заметила.

— Не переживай, — ответила Нинель, — я тоже не видела, чтобы нас вели. Раз не вели, значит, ждали. А раз ждали, значит информация о тебе течет широкой рекой, и на это повлиять мы не можем. В любом случае, скоро все прояснится. Ты сильно голодна? — участливо спросила тетушка, включая роль заботливой родственницы.

— Нет, — ответила я. — Просто хочется спать.

А еще убить одного дьявола, и найти того, кто мне тут карты все путает. А еще снять, наконец-то, с лица пересохший и тянущий слой маски. Он посерел, шелушился и мало чем отличался теперь от грязи. Но если оценивать мой вид в целом, то я вся сейчас выглядела, как золушка после чистки горшков. Поэтому я откинула брезгливость прочь, прикрыла глаза и, притворившись что дремлю, стала слушать крики обеспокоенных чаек, летающих поблизости.

28 Ожидание

Нинель тоже молчала и, возможно, как и я, раздумывала над произошедшим.

Что можно было выудить из тех крупиц информации, которые несли в себе хоть какую-то логику?

Я вспомнила уроки логического мышления в агентской школе и представила себе огромную паутину с маленьким паучком в центре. Пусть у него еще глаза будут красные, так веселее, да.

Вот паучок это я, а ниточки, ведущие в разные стороны — это люди, связанные со мной здесь и сейчас, в этой ситуации. Возможно, мне известны не все лица, но у паутины есть поперечные линии, которые соединяют между собой всех участников, и рано или поздно, если тянуть за правильные ниточки, связи раскроют всех виновных, даже скрытых. Медичи, Мэйсир, Горьер, Поляди, две служанки из дома тетушки, Люденик — это те, кто присутствовал, и кого я видела в ближайшее время.

Бородач да и Нинель заикнулись о том, что все мои нынешние приключения спонсирует глава тайной разведки Катарина Блич. Она естественно знала, что я приду в берлогу к любому оружейнику, но тем не менее Нинель меня повела ни к кому-то, а к скрывающемуся подпольному индиннеру-механику. Но самое интересное, что некоторые вещи были не только уже изготовлены словно по заказу для меня, но и оплачены. Знала ли Катарина, что я буду там? Да! Могла ли устроить взрыв? Если бы она хотела, то давно бы прибила меня в подвале королевского замка и никаких проблем. Никто не видел, не слышал, не знал маленькую служанку Габриэль. Тюкнули по макушечке — закопали.

Нет, не нужна была ей эта шумиха со взрывом, тем более вроде как она сама дала указание сберечь мне жизнь любой ценой, иначе не спасали бы меня от Палача.

Или это организовала она, но преследовала другую цель. Или кто-то из охотников на мою бедовую головешку вычислил уже мое местоположение и попытался прибить. Не удивлюсь, если потом в новостях сообщат, что это взорвалась газовая переносная плитка, на которой обычно разогревают еду прислужки.

Нинель вела меня именно в это место осознанно, и снова я сомневаюсь в ее преданности. Но ведь она подчиняется приказам Катарины Блич, значит априори должна быть на моей стороне.

Люденик, человек-загадка, оставил нас здесь на побережье и ушел. Обещал, что придут какие-то работяги. Хорошо, если не добивать. Маленький огнестрел в тряпичном свертке, который я прихватила с собой из логова бородача, приятно грел душу. Стреляла я всегда отлично. Нужно приготовить оружие заранее…

Я открыла глаза и с удивлением обнаружила, что Нинель внимательно наблюдает за мной. Но смотрит с какой-то доброй, умиленной улыбкой на губах, как смотрят на дитя неразумное, которое таракану лапки отрывает и агукает. В смятении выдав вежливую улыбку и прочистив горло, я выдала:

— Задремала. Холодно. Наверное, сменился ветер, и будет шторм.

— Да, погодники предвещали, что на этой неделе к нам придут холода. Когда цветет семантия, всегда бывает похолодание, — спокойно и как-то задумчиво ответила Нинель, продолжая меня рассматривать.

Я же отвела взгляд и осмотрев все вокруг, вернулась к своим сокровищам. Как у маленького дракончика,