тех далеких лет, в мое время размещались где-то в последней трети учебника алгебры для шестого класса. Ребята - все в бежевых твидовых пиджаках и серых фланелевых брюках, белых рубашках с галстуком своей школы - были, однако, явно разного возраста.

- Почему так? - спросил я преподавателя по окончании урока.

- Потому, - ответил он, - что не все усваивают курс с одинаковой быстротой и легкостью, и те, кто опережает своих товарищей, переходят со ступени на ступень, не дожидаясь остальных.

- А если вместо положенных в вашей школе пяти лет они пройдут, скажем, курс математики в три года?

- Они начнут университетский курс. Наша академическая обязанность, как мы ее понимаем, в том и состоит, чтобы не только дать учащемуся какой-то минимум общих знаний, но быяеить способности каждого как можно раньше и как можно быстрее развить их. Поэтому мы и допускаем у себя для ребят большую факультативность в занятиях, чем это принято в ваших русских школах.

- Я уже который раз слышу ссылку на «русские школы». Вы не могли бы мне объяснить почему?

- Ваши ученые и инженеры удивили многих. Их ведь тоже кто-то учил. И нам в нашей профессии приходится, э-э, как бы это сказать… оглядываться.

На уроке истории картина была той же. Но там я уже не спрашивал, почему ребята в классе разного возраста.

Но не методикой преподавания отличны «паблик скулз» от других английских школ. Их основная цель - сделать человека, способного держать вожжи в руках, уверенного в своих силах и в том, что власть, малая или большая, принадлежит ему по праву: по праву крови, социального положения, подготовки и воспитания.

Здесь действительно воспитывают характер, и совершенно определенный - характер лидера. Но начинают это воспитание с того, что безжалостно уничтожают в мальчишке его врожденную человечность.

Хэдмастер - директор Чартехауз говорил нам:

- Мы воспитываем своих бойз - ребят по системе пяти ступеней. Каждый должен пройти по ним. Первая - послушание. Учащийся должен точно и быстро выполнить то, что ему приказано. Вторая - дисциплина. Он должен выполнять правила и уметь заставить себя работать, когда это нужно. Третья - организованность. Он должен научиться принимать участие в различных коллективных предприятиях четко и без суеты. Четвертая - инициативность. Он должен уметь проявить ее, когда в этом есть необходимость. Пятая - лидерство. Бой должен научиться принимать на себя руководство людьми и брать на себя ответственность за принятые им решения.

Пока директор говорил, я смотрел на сидящего рядом с ним красивого светловолосого парня лет восемнадцати. Это был хэд-бой - главный или первый бой школы, ее почти законченный продукт. В комнате было с дюжину корреспондентов ведущих западных газет и журналов. После краткого выступления директора посыпались вопросы, некоторые очень острые, каверзные, в том числе и этому красивому парню. При ответах выражение его лица менялось. Он то становился серьезным, то улыбался, то задумывался. Но ни разу не смутился, ни разу не покраснел. Он сохранял свою непринужденность и уверенность даже тогда, когда, прежде чем ответить, считал необходимым проконсультироваться с хэдмастером. Да, он прошел свою школу, которую начал пять лет назад в одном из домов Чартехауз.

Всего таких домов двенадцать или четырнадцать. Они расположены за пределами школьного поместья, но поблизости. В каждом живут по 50 - 60 ребят. Они спят здесь в больших комнатах, разгороженных на боксы, на два-три человека каждый; здесь едят, здесь готовятся к занятиям. Все они находятся под наблюдением хаузмастера - преподавателя, который тоже живет здесь с семьей, если она у него есть, в отдельной квартире. И есть в каждом таком доме префект из старших ребят, староста, которому обязаны подчиняться остальные ребята и выполнять его указания беспрекословно. Новенький, проявивший свой нрав, свой характер, малейшее непослушание, будет жестоко и безжалостно избит старшими ребятами. И его будут бить до тех пор, пока он не отучится воспринимать побои как личную обиду, пека в его собственном характере не отложится такая же безжалостность, какая была проявлена по отношению к нему. Так он переступит первую ступеньку в системе воспитания, принятой с теми или иными вариациями во всех «паблик скулз». Позже последует и четыре других. Плоды воспитания он будет пожинать потом. В школе ему нежиться не придется. Повторяю, из него готовят лидера, а те, кто сейчас держит власть в Британии, подходят к этому серьезно и сурово. Слюнтяи, мягкотелые гуманисты им не нужны. Они могут упустить вожжи, и без того туго натянутые.

По такой системе построены все «паблик скулз». И Чартехауз так же, как Итон, так же, как знаменитая теперь в Англии школа Гордонстаун, где с 1962 года учится Чарльз, принц Уэльский, сын королевы Великобритании. В последней ребят поднимают в семь утра, и ни минутой позже. За 30 минут они должны убрать постель, пробежать милю в трусах и тапочках (никаких маек), независимо от времени года или погоды, принять холодный душ, прибрать в комнате у своего места, переодеться. Каждое утро один из ребят дежурит по комнате. Весь день в школе расписан по минутам. Свободного времени - час-полтора, не больше. Раз в семестр - поход, когда с рюкзаками за спиной ребята проходят до 50 миль в день. Одно из наказаний - бег и ходьба по полумильному кругу - от получаса до четырех часов без остановки.

Словом, 133 «паблик скулз» выпустят тех, кто нужен, с точки зрения тех, кто правит Британией. Их воспитанники будут связаны единой выучкой, единой школой в прямом и переносном смысле. Они будут связаны круговой порукой. Джентльмены из «паблик скул» будут носить галстуки «своей» школы, отличные, разумеется, от галстуков другой школы, как отличны между собой цвета клетчатой материи шотландских кланов. Но косые полосы разных тонов этих галстуков будут достаточно характерны, чтобы признать в них общее, а именно принадлежность владельца к той или иной «паблик скул». И еще многие узы внешнего порядка будут объединять их. Членство в нужных клубах, игра в гольф на одних и тех же лужайках, акцент, манера держаться, непринужденность, знание этикета, охота на куропаток… Но прочнее всего их будет держать вместе внутреннее сознание принадлежности к одному кругу людей, призванных править. Выпускник Харроу может после школы служить в королевской гвардии, выйти в отставку и попасть в Оксфордский университет, окончить его и устроиться на работу в одну из страховых компаний Сити, стать членом парламента… При всех этих перемещениях он уже не выйдет из мира глубоких кожаных кресел в клубах, обедов при свечах, отличных сигар