За последние несколько лет облик столицы Страны чучхе сильно изменился. Появились новые улицы, кварталы, центры отдыха и развлечений и проч., которые, без сомнения, могут украсить любой другой мегаполис. Это и улица Чханчун, которую за красивую ночную подсветку называют «Пхеньян-сити», и современная улица ученых Мирэ, и комплекс Дворца науки, выстроенный в форме атома с вращающимися вокруг электронами, и Водный комплекс Мунсу, и многие-многие другие. Это и районы с небоскребами, красивыми магазинами, сверкающими витринами… Но все это в Пхеньяне. Провинциальные города выглядят в разы беднее, хотя, быть может, строительный бум со временем перекинется и в глубинку. Пока же Пхеньян — это особенный, радикально отличающийся от остальной Северной Кореи город.

Некоторые деревни в КНДР выглядят так, будто на дворе не начало нового тысячелетия, а пятидесятые — шестидесятые годы века двадцатого. «Современные» кварталы провинциальных городов неплохо смотрятся на расстоянии, однако при ближайшем рассмотрении тут же становится понятно, насколько они обветшали. Впрочем, следует признать, что корейцы весьма аккуратная нация. Даже если где и живут бедно, но все равно вокруг будет чисто.

Если Пхеньян — это государство в государстве, то внутри столицы есть свой особый город. Это квартал, в котором живет политическая и военная элита. Там выстроены красивые, добротные дома, находятся некоторые спецмагазины. Элитный «город» обнесен по периметру стеной, а на всех входах в него стоит охрана, которая проверяет документы у тех, кто хочет попасть внутрь.

В общем, для северокорейцев все дороги ведут в Пхеньян, причем как в прямом, так и переносном смысле слова. Можно сделать лишь одну оговорку. Единственный регион, который может хоть в чем-то бросить вызов столице, это самая первая и сейчас фактически единственная свободная экономическая зона КНДР — расположенный недалеко от границы с Россией и Китаем Расон, на самом северо-востоке страны, на побережье. Хотя, конечно, этот регион так и не стал вторым Гонконгом, на что очень надеялось руководство КНДР, заявляя об открытии первой в истории свободной зоны в 1991 году, но кое-какие инвестиции (в первую очередь китайские) привлечь все же удалось. Внешне Расон, конечно, не может сравниться с Пхеньяном: там нет небоскребов и центров отдыха и развлечений мирового уровня. Но, как утверждают и сами северокорейцы, и часто бывающие в КНДР иностранцы, Расон по доходу на душу населения, скорее всего, превосходит Пхеньян. Все дело в привлечении иностранных инвестиций и десятках зарубежных компаний, разместивших в Расоне свои производства. Интересно, что и в Южной Корее лидер по ВВП на душу населения вовсе не Сеул. Пальму первенства держит промышленный центр Ульсан, где доход в два раза превосходит средний по стране.

Жители Расона более открыты новым веяниями и переменам, чем остальные северокорейцы, они прекрасно разбираются в условиях рыночной экономики, хотят зарабатывать по-новому. Но в Расон попасть не менее сложно, чем в Пхеньян. Для того чтобы проникнуть в эту огороженную, тщательно охраняемую зону, тоже нужен специальный пропуск. В этом смысле показательна статистика опросов, которые проводят южнокорейские исследователи среди перебежчиков из КНДР. Более половины из них заявили, что если бы они по той или иной причине вернулись в Северную Корею, то хотели бы поселиться либо в Расоне, либо в Пхеньяне. Действительно, в представлении многих северян Расон — это сказочный город, что-то типа северокорейского Лас-Вегаса, ведь там, как говорят, деньги текут рекой. Но столицу Расон опережает только в бизнесе, во всем же остальном безусловный лидер — это Пхеньян, главный город страны, ее центр, сердце Страны чучхе с точки зрения политики, финансов, экономики, образования, культуры и еще много чего другого.

«Все работы хороши — выбирай на вкус» — так говорится в известном многим с детства стихотворении. Как и в любой другой стране мира, в Северной Корее некоторые профессии считаются престижными, а другие, напротив, не очень почетными. В принципе, люди везде одинаковы, а потому список приоритетов определяется возможностью удовлетворять разного рода потребности — в славе, уважении, власти, материальном достатке, комфорте и проч.

Мне доводилось слышать, что у определенного круга молодых людей пользуется популярностью профессия актера или певца. Ну это понятно, большое количество поклонников, известность, возможность реализовать себя на поприще искусства — в кино или музыке — привлекают многих. Пожалуй, в любой стране хватает желающих стать «как тот артист», чтобы все узнавали и восхищались.

Достаточно долгое время в списке популярных профессий лидировали партийные и прочие административно-командные должности. Это и власть, и, что еще немаловажно для КНДР, возможность получать сытный и разнообразный паек из спецраспределителя. Эти профессии не утратили популярности и по сей день, однако с недавних пор государственных чиновников стали теснить представители частного бизнеса. Как уже говорилось, в последние годы в КНДР стали активно вводить элементы рыночной экономики. Так что теперь профессия коммивояжера позволяет неплохо заработать. А раз деньги есть, то жить можно вольготно. В общем, бизнес. Хотя здесь есть масса нюансов. Например, нужно уметь поддерживать особые отношения с властями, знать, как можно заручиться их благосклонностью, иметь чувство меры и т. д. и т. п. В какой-то мере сюда же можно отнести работающих за рубежом граждан КНДР. Эти люди зарабатывают по северокорейским меркам очень неплохо и работают своего рода вахтовым методом, годами живя вдали от семьи.

Появившийся в последние годы интерес к иностранным языкам связан в первую очередь с экономическими изменениями. Знание иностранных языков дает возможность свободно разговаривать с иностранцами, работать переводчиками, а потому неплохо зарабатывать. В общем корейский рынок труда сейчас похож на рынок труда СССР и России с конца 80-х по середину 90-х годов XX века. Тогда в нашей стране экономические факультеты и факультеты иностранных языков пользовались большой популярностью.

Родину защищать почетно в любом государстве, а в КНДР это дает еще и привилегии, например выделенные места в общественном транспорте, дополнительные, улучшенные пайки и т. п. Но и лямку приходится тянуть. Роль военных резко возросла при Ким Чен Ире, когда «сонгун», то есть опора на армию, стала главной идеологией внутриполитического развития. При Ким Чен Ыне военных стали постепенно отодвигать в сторону, но и по сей день в Северной Корее защитников родины считают настоящими героями.

При Ким Чен Ыне особым почетом стали пользоваться ученые и инженеры. Так, после разного рода ракетных или ядерных испытаний лидер неизменно встречается с учеными, инженерами и техниками, эти испытания готовившими. Теперь и они наряду с военными получают особые пайки, имеют преференции при распределении квартир и прочих благ. Только посмотрите на шикарную, современную улицу ученых Мирэ, на пхеньянские кварталы, выстроенные для преподавателей вузов, и т. п. — и вы тут же поймете, кто сейчас является в государстве элитой. А потому в КНДР именно ученые считаются одними из самых завидных женихов.

Хотя формально этого признавать не торопятся, в КНДР несколько лет назад, по крайней мере на ряде предприятий, ввели элементы хозрасчета. Руководители предприятий получили возможность самостоятельно стимулировать работников. А потому квалифицированные инженеры и техники теперь в цене. Так как период застоя 1990-х «выбил» многих специалистов из обоймы, то тем, кто сейчас может доказать свою высокую квалификацию, платят по меркам КНДР очень даже хорошо. Так что инженерные специальности с каждым годом становятся все популярнее и популярнее.