— Она тебя давно схватила за задницу, поскольку рылась в документах твоего банка. Какие тебе нужны доказательства? Спи с кем хочешь, Петя, но не создавай мне проблем. Усек?

— Слушай, это мое дело — оценивать благонадежность моих сотрудников. Я знаю её лучше, чем ты… Хотя ты слишком ею интересуешься в последнее время…

— Кретин! — сказал Костакин презрительно.

Они замолчали. Это была просто сюрреалистическая сцена. Один из самых дорогих и респектабельных отелей Женевы. Роскошная анфилада комнат, выходящих на озеро. Костакин, развалившийся в кресле. Ульянин — с прямой спиной, напряженный, как первоклассник за партой. На диванчике две гориллы, проверяющие исправность своего оружия. Один с револьвером. Другой с клинком. Игорь пристально разглядывает Ульянина. Как змея свою жертву.

— Что она знает? — спросил он.

— Она нашла какие-то незначительные документы в досье Сергея. Точнее, всего три файла, два из которых не имеют к тебе никакого отношения.

— Начни с тех, которые не имеют ко мне никакого отношения.

Петр Ульянин выказал удивление:

— Я же говорю, они тебя не касаются. Чем меньше знаешь, тем тебе спокойнее.

— Не рассуждай о том, что меня касается, а что нет, — сказал Костакин голосом, в котором таилась угроза. — У нас больше нет времени миндальничать. Я хочу все знать, начиная с того, каким способом ты получил все эти сведения. Ты что, проанализировал информацию в компьютере Нади? Она входила в компьютер Сергея?

Петр нахмурил брови, однако у него не было выбора. Пришлось отвечать:

— Нет, Сергей регулярно чистил свой компьютер в банке. Это проверили. Ни Сергей, ни Надя по банковской компьютерной сети ничего не узнали. Однако у Сергея была привычка сбрасывать некоторые документы на свой домашний компьютер. Надя у себя дома со своего компьютера сумела попасть в его электронный почтовый ящик и переписать три важных файла. МВД изъяло у неё этот компьютер. Службы безопасности банка заплатили одному типу из министерства, который все и объяснил.

— Досье твоего банка гуляют по чужим экранам. У тебя не служба безопасности, а решето, которым черпают воду. А что это за обыск, который организовало МВД?

— Ну сначала они поискали компьютер в её квартире. Она ночью уехала на дачу. Пришлось съездить и туда тоже. По ходу дела даже убили соседку… Она была в доме.

Костакин пригубил сок. Петру он ничего не предложил выпить.

— Кто совершил этот наезд? Уж не ты ли, Аника-воин? — улыбнулся Игорь хищной улыбкой.

— Очень смешно, — ответил Петр усталым и нервным голосом. — Конечно, не я. Во всяком случае, не напрямую. Я только знаю, что ноутбук Нади, который она спрятала на даче, теперь у следователя. Но я не знаю, когда они приняли решение об убийстве Сергея — познакомившись с его досье, или они открыли его уже после, когда началось следствие по его делу… Мы заплатили за всю информацию, которая есть в МВД. Я не могу сказать, что обеспокоен. Эти досье совсем нас не компрометируют в глазах ментов. Еще меньше это меня компрометирует в глазах Нади.

— Давай коротко, что там в этих досье?

— Ну, в общем, там есть три важных документа. Один — о реальной деятельности компании «Отерус», другой — об этой истории с индексацией, третий — о нашем деле.

— «Отерус» и Росгаз меня не интересуют. Все, кто должен был быть в курсе, поставлены в известность.

— За исключением некоторых западных акционеров…

— Ну что я говорил? Только эти придурки европейцы не используют подобных комбинаций. Олигархи кушают из моих рук. Советник премьер-министра, конечно, это другое… Наше правительство вообще не любит, когда его тыкают мордой в дерьмо. Здесь есть за что поубивать народ.

— Именно, — заметил Ульянин подобострастно. — Вот почему этот Баратин и ещё бог весть кто — милиция, службы генерального прокурора или частные службы безопасности — делают все, чтобы выловить эти досье. Наложив руки на компьютер Нади, они её натравили на нас.

— А что было в третьем досье?

— Сергей занимался всей технической стороной наших переговоров. Не беспокойся, там не было ничего нас компрометирующего.

— Вот идиот! Зачем он сохранил это досье? Зачем хранить материалы, которыми не собираешься воспользоваться. Ты об этом думал?

— Сергей был осторожный человек. Он понимал, что ему, вероятно, это когда-то может понадобиться… Вот и все. Он не первый и не последний, кто собирает компромат.

— Скажи, что было в этой бумаге?

— Ну я же тебе говорю, ничего особенного. Единственное, что нашла Надя, это копия моего письма в Туркменистан, где я сообщаю, что отцу нации причитается двести миллионов долларов за перепродажу нефтегазового оборудования. Видишь, ничего компрометирующего, для нас во всяком случае.

Костакин сорвался с места и выпрямился как пружина. Широкими шагами он начал ходить по комнате. Три пары глаз охранников следили за его передвижениями.

— Кто печатает такие письма? Твоя секретарша? Как такая бумага могла попасть в компьютер к твоим аналитикам? Твои методы меня беспокоят, Петр Владимирович. Ты совершаешь ошибки школьника. Я не могу так работать…

— Я же тебе говорю, что все нормально, — продолжал оправдываться банкир. — Сергей отвечал за всю техническую сторону переговоров. Моя секретарша это знала и давала ему прочитать черновик, прежде чем дать мне эту бумагу на подпись. Он должен был подтвердить сумму.

Игорь стоял в центре комнаты, бросая на Ульянина гневные взгляды, но лицо его было спокойно.

— С этим засранцем Сергеем, которому ты так доверял, мы покончили… Моими усилиями. Больше это не обсуждается. Но у нас остается Надя, которой ты, по-моему, тоже слепо доверяешь. Мне сказали, что Надю допрашивали по поводу бумаги, которую она пыталась стащить во время рейда рубоповцев в банке.

Ульянин понял, что власть Костакина была ещё большей, чем он предполагал. Он проверял все его действия, знал все, что известно в милиции и в МВД тоже. По сути, он хотел знать, не утаивает ли он что-то еще, или у него есть детали, неизвестные органам. Ульянин побледнел.

— Надя подняла бумагу с пола и вовсе ничего не пыталась стащить. При этом она не видела, что на этой бумаге написано. Это всего лишь черновик нашего контракта о продаже оборудования Казахстану.

— Ну вот. Как ты говоришь, ничего особенного справа, ничего особенного слева. Ты же ещё её ставишь на продажу акций «Polar Oil». Она ведь слышала за дверью, как ты заливал баки этому фигу из банка. Она знает достаточно для того, что может из кусочков составить целое. Ты слишком самоуверен и совершаешь непростительные мальчишеские ошибки. Твоя сотрудница умная женщина, она тут же поняла все твои хитрости. Ты мне не оставляешь выбора, Петр. Эту бабу надо убрать.

Банкир разглядывал мыски своих ботинок. Хотя Ульянин имел очень небольшое представление о христианской морали, он все же не хотел бы подписывать своей любовнице приговор. В последний раз он попытался её защитить.