Уиллоу помотала головой. Тут завибрировал телефон. Моля Бога, чтобы это оказался Джек, она трясущимися руками полезла в карман. Может, он передумал? Уиллоу вытерла рукавом глаза, жалея, что невозможно так же легко избавиться от чувства разочарования – звонил не Джек.

– Да, слушаю?

– Ты одна? – раздался в трубке голос Николь.

– Да, а что?

– Как хорошо! Я только что узнала, что Коннор проболтался Джеку о нашем пари. Не знаю, говорила ли ты Джеку. Просто решила, что тебе надо быть в курсе.

Уиллоу откинула голову на дверь:

– Слишком поздно.

– О господи! Я уже сказала ему, что он идиот, что нельзя было никому говорить…

– Коннор ни при чем, Ник. Я сама виновата. Не надо было спорить на любовь. Из этого и не могло получиться ничего хорошего.

– Это все из-за меня, ведь это была моя идея, – расстроенным голосом произнесла Николь.

– А иначе я бы не стала с ним встречаться, ты же знаешь. Меня нужно было как-то подтолкнуть.

– Может, ты и сама потом решилась бы дать ему шанс. Не думаю, что он бы так легко от тебя отстал.

– Нет, Ник, не решилась бы, – возразила Уиллоу. – Я всю жизнь только и делала, что всячески избегала серьезных отношений с мужчинами. И Джека я всегда побаивалась.

– Вот беда! Что же нам теперь делать?

– Ничего. Я сама все испортила. Джек меня не простит.

– Ты что, вот так вот сдашься? – удивилась Николь.

– Не знаю. Я не знаю, что можно сделать.

– Не вешай трубку. Сейчас я Гейл наберу.

– Нет, не надо…

– Уиллоу, тебе сейчас нужна поддержка. Мы с Гейл через все это прошли и знаем, каково это – терять любимого.

– Я не говорила, что люблю его, – возразила Уиллоу, все еще по привычке не желая называть вещи своими именами, будто это хоть как-то способно смягчить боль.

– Извини, конечно, но это чушь собачья. Жди!

Если даже ее подруги понимают, что она любит Джека, почему он этого не видит? Почему не заставил ее признаться открытым текстом?

– Уиллоу, родная моя, как ты? – встревоженно спросила Гейл, подключившись к разговору.

– Плохо, – призналась Уиллоу. – Мне так тоскливо. Даже представить не могла, что разбитое сердце – это так ужасно больно. И это мне в шестнадцать казалось, что я страдаю! Да что я тогда понимала!

– Ну, в шестнадцать вообще мало кто что понимает, – ответила Гейл. – Чем тебе помочь?

– Ничем. Джек со мной больше даже разговаривать не станет. Он меня чуть не пинками выставил. Уже ничего не сделаешь!

– Фу, Уиллоу, где твоя боевая хватка? Что за упаднические разговоры? Помнишь, когда сначала никто не верил в успех твоего шоу «Девять месяцев», ты не сдалась!

– Тогда не сдалась. Но это совсем другое. Там была группка болванов, которым казалось, что телезрителям неинтересно будет следить за беременными. А тут – обиженный мужчина, не желающий меня больше знать.

– Да, ты его обидела. Но ему сейчас тоже нелегко. Уверена, что и он переживает, – сказала Гейл.

– Он говорит, что любит одиночество и никто ему не нужен, – ответила Уиллоу.

– Потому что так спокойнее. Но ему сейчас плохо – из-за тебя. И ты должна ему помочь, – заявила Николь.

– Ах, эти беременные, все у них через пень колоду. Николь хочет сказать, что ты должна пойти и признаться ему в любви.

– Я не хочу первой признаваться, – заявила Уиллоу. – Да я вообще не уверена, что он сам-то меня любит!

– Значит, ты просто идиотка, прости господи. Да он как только пришел в «Пора по парам», с порога принялся оказывать тебе знаки внимания, – возмутилась Ник.

Уиллоу задумалась и со вздохом вынуждена была признать, что подруги правы. И позволить ему сейчас уйти, значит, сделать обоих несчастными на долгое-долгое время и лишить обоих шанса обрести настоящее счастье. Надо только придумать, как показать ему, что она раскаивается и любит его больше всего на свете.

– Вы правы, нужно что-нибудь придумать, – произнесла она.

У Джека не было недостатка в богатых и влиятельных знакомых. Приняв решение немедленно покинуть Восточное побережье, он позвонил приятелю и уже через пару часов сидел на борту шикарного частного авиалайнера, направляющегося в Калифорнию.

Откинувшись в мягком кожаном кресле и потягивая виски с содовой, он жалел, что невозможно сбежать от душевных мук так же, как он убежал из Нью-Йорка. Самое грустное, что он с самого начала знал, чем все закончится. Знал, что Уиллоу – временное явление в его жизни. Знал, что однажды она причинит ему боль. Зачем же позволил себе влюбиться?

Джек всегда считал, что ему на роду написано быть одиноким, поэтому встречался лишь с теми женщинами, которые не ждали от него серьезных долговременных отношений. И вот почему-то свет клином сошелся на Уиллоу Стид. Будто она лучше других! Женщина с железной хваткой, хозяйка своей жизни…

Он чувствовал, что в заключенном ею пари не было злого умысла. И даже отчасти понимал, что двигало Николь в тот день. Помнится, он и сам удивился, когда Уиллоу приняла его приглашение. Тогда он думал, будто ей просто интересно, что будет дальше. Ему и в голову бы не пришло, что она пришла к нему на спор. Никто из его знакомых не додумался бы до такого.

Джек потер шею, допил виски и потянулся за добавкой, но остановился: не хотелось приземляться в Лос-Анджелесе с тяжелой головой. Хотя он и так паршиво себя чувствует, хуже уже не будет. Даже наоборот, может, спиртное прогонит из головы образ Уиллоу, уходящей из его квартиры. И то, как она сжимала его ногу под столом в гостях у четы Маккафи. Проклятье! Джек размахнулся и отшвырнул стакан.

Он честно думал, что у них есть шанс. Уиллоу заставила его поверить, что они могут быть вместе, как команда, как единое целое. И вместе поборют жизненные невзгоды. Каким наивным простачком он сейчас себя чувствовал! Нужно взять себя в руки, не давать гневу завладеть собой.

Джек встал и поднял стакан. Тут подошла стюардесса.

– У вас стакан упал? Принести вам еще виски? – вежливо поинтересовалась она.

– Я сам его бросил, извините. Просто не в настроении. И виски не надо больше, спасибо. Не думаю, что алкоголь решит мою проблему, – покачал головой Джек.

– Точно не решит. Но отвлечься поможет. Если вам что-то понадобится, нажмите кнопку вызова над вашей головой или швырните стакан.

Стюардесса отошла, а Джек подумал, что пора перестать жалеть себя. Жизнь в очередной раз совершила кувырок. Нужно было приспосабливаться к новым обстоятельствам. И Джек позвонил своему агенту, хотя знал, что тот проводит выходные с семьей.

– Мори, подбери мне побольше проектов на следующий год. Я должен быть загружен настолько, чтобы даже спать было некогда.