— Я рад это слышать. Я чувствовал себя здесь не в своей тарелке, но сегодня, встретившись с заводчиками, немного воспрянул духом. Мне жаль, что у тебя выдался плохой день.

Она вздохнула и поднялась с кровати. Диего посмотрел на нее снизу вверх. Она стояла к нему спиной, и глубокий вырез открывал ее белоснежную кожу. Диего, как и всегда, очень хотел заняться с ней любовью. Но он чувствовал, что она пытается сказать ему что-то важное.

Или, возможно, просто попрощаться с ним.

— Это был не просто плохой, а очень плохой день. Я понятия не имела, что мне предстоит такая тяжелая работа. Я думала, что смогу сохранить и наши отношения, и компанию и все само как-то уладится.

Но это было нечестно по отношению к тебе. У тебя своя жизнь и свой бизнес, — сказала Пиппа.

— Верно. Но я… Я думаю, что мы оба знали, что у наших отношений нет будущего, — медленно проговорил Диего.

Он хотел большего, но суровая правда заключалась в том, что он не мог жить здесь, а ее место было в Лондоне.

Ему нужно было возвращаться в Коулз-Хилл. Он подумывал о том, чтобы расширить бизнес в Европе, но понимал, что обманывает сам себя. Он просто пытается найти повод летать в Лондон с тем, чтобы чаще видеть Пиппу.

А у нее явно не было времени на серьезные отношения.

— Я думаю, что ты пытаешься сказать мне, что хотела просто хорошо провести время, купив холостяка на аукционе. И теперь это время подошло к концу.

— Диего, я не знаю, прав ли ты, — сказала Пиппа.

Но он слышал это в ее интонации. Она прекрасно все знала.

— Я прав. Мне с тобой было хорошо, и я хотел бы… ну, чтобы все было по-другому и мы могли бы быть вместе. Но, полагаю, настало время расстаться.

Она кивнула, обхватив себя руками за талию. Она стояла и ждала, когда он уйдет. Он пытался увидеть на ее лице хоть малейший признак того, что она хочет, чтобы он остался. Но никакого признака он не увидел.

Он подошел к стенному шкафу и достал свой чемодан. Пиппа жевала нижнюю губу и смотрела на него.

— Ну что ж, тогда до свидания, — наконец сказала она.

Она направилась к двери, и Диего молча смотрел ей вслед. Он выглядел спокойным, хотя сердце его сжималось от боли. Но он просто дал ей уйти.

Он упаковал свои вещи и оставил Пиппе записку и браслет, который купил для нее несколькими днями раньше. Когда он еще надеялся, что сможет найти способ сохранить их отношения.

Но этому не суждено было случиться.

Пиппа знала, что, когда она вернется домой, Диего там уже не будет. Но все равно ей было больно войти в опустевший дом и обнаружить, что его там нет. Она не стала читать записку, которую он ей оставил, но надела браслет. Он был из коллекции «Дома Гамильтонов», сделан из розового золота с двумя бриллиантами на застежке. Но не это делало его таким ценным в ее глазах. Диего сделал на браслете гравировку.

Она отвоевала компанию у Жиля и у своего отца, но было уже поздно пытаться подготовить новую коллекцию к Рождеству. Однако у нее были большие планы на предстоящий год.

Наступил одинокий декабрь, и Пиппе очень не хватало Кинли и Пенни, с которыми она всегда проводила праздники. И хотя она каждую неделю разговаривала с Кинли по видеосвязи, все равно чувствовала себя одиноко и скучала по Техасу.

— Ты что, не слушаешь меня? — спросила как-то Кинли.

— Нет. Не слушаю, — призналась Пиппа.

Она смотрела на свой браслет и думала о том, когда наконец боль от расставания с Диего утихнет.

— Ну что ж, по крайней мере, ты честно говоришь об этом, — сказала Кинли. — А у меня есть новости.

— Ты беременна?

— Нет. Но Нейт ведет себя так замечательно, что я перестала принимать противозачаточные таблетки.

— Это хорошо. Ты знаешь, что я твой друг и всегда поддержу тебя, но вам с Нейтом необходимо завести еще детей. Пенни становится очень избалованной, и ей нужен брат или сестра, чтобы привести ее в чувство, — сказала Пиппа.

— Это правда. Бьянка ждет ребенка, и Нейт с Пенни в восторге от этого.

Пиппа была рада услышать новости из Коулз-Хилл, но ей хотелось узнать что-нибудь про Диего, хотя она не хотела признаваться в этом даже Кинли.

— Диего уехал с Пенни, — сказала Кинли. — Я попросила его покататься с ней верхом, потому что мне нужно серьезно поговорить с тобой.

— О чем?

— О Диего.

— О чем тут говорить, Кин. Мы оба решили, что у наших отношений нет будущего, — нахмурилась Пиппа. — И мы оба вполне удовлетворены этим решением.

Кинли покачала головой.

— Ты не умеешь лгать, и я знаю, что ты скучаешь по нему. И если ты перестанешь упрямиться, ты признаешь это.

Пиппа откинулась на спинку кресла и посмотрела в окно. Шел легкий снежок, и во дворе играли соседские дети. Конечно, она скучала по нему. Она не ожидала, что так быстро и так безоговорочно влюбится в него.

Она пыталась встречаться с другими мужчинами, но ни один из них и в подметки не годился Диего. Она хотела только его.

Пиппа дотронулась до браслета на своем запястье.

— Я скучаю по нему. Но мы оба приняли решение, Кин. Я не могу вот так просто вернуться в его жизнь. К тому же мне нужно находиться здесь, а он должен быть в Коулз-Хилл.

Кинли пожала плечами:

— Детка, это мелочи. Каждый месяц я провожу по две недели в Лас-Вегасе, и мы с Нейтом тем не менее сохранили наши отношения.

— У вас есть ребенок, — напомнила Пиппа.

— Дело не в этом, как ты прекрасно понимаешь. Если ты любишь его, все трудности будет легко преодолеть. Ведь ты любишь его, правда?

Да. Но Пиппа не готова была произнести это слово вслух.

— Что, если я ему больше не нужна? Что, если у него появилась другая женщина?

— Ты, наверное, считаешь меня плохим другом, — сказала Кинли. — Разве я стала бы затевать разговор о нем, если бы у него появилась другая?

Пиппа покачала головой:

— Конечно же, не стала бы. Как он?

— Ну, вчера вечером он пил в «Буль Пен». И Дереку пришлось останавливать драку между ним и Маурисио. Они оба отчаянно страдают, так говорит весь город. Mo, по крайней мере, заслужил это — все знают, что он отказывается жениться на Хедли. Но никто не понимает, что произошло с тобой. Все полагают, что, будучи наследницей большого состояния, ты можешь жить где захочешь.

Пиппа вздохнула.

— Все не так просто. Чтобы управлять компанией, требуется много времени и энергии. И я не хочу бросать свое дело.