— У брата поменьше болтай, — предупредил он меня. — Мой Димка женский пол плохо переносит.

Была у него с вашей сестрой одна история, еще до армии. Та шалава его бросила, за какого-то богатенького сынка замуж выскочила. Уже больше десяти лет прошло с тех пор, а Димка все в себя не пришел от женского коварства. И к женщинам всякий интерес потерял.

«Зато ты за двоих стараешься», — злобно подумала я про себя.

До дома братишки мы добрались из-за пробок лишь через час. За это время Гарик успел посвятить меня в историю своей семьи. Отец их бросил, завел себе молодую жену, а квартиру разменял. Причем получилось так, что при обмене матери с двумя сыновьями досталась комната в коммуналке, а отцу отдельная квартира, в которой он поселился с молодой женой и куда к тому же перетащил все совместно нажитое добро. Мать и братья остались ни с чем, у разбитого корыта. Мать мальчиков с горя начала пить, отец сыновьями больше не интересовался, начисто вычеркнув их из жизни. Так что после развода родителей мальчишкам пришлось хлебнуть горя.

— А родственники вам не помогали? — спросила я.

— С отцовской стороны у нас никого не было, а с материнской лишь тетка Наталья, но она нас знать не желала. Она мать не одобряла, что та уехала из колхоза, замуж вышла и в городе живет А когда мать пить начала, так и вовсе нас презирать начала. Она-то сама в то время богато жила, колхоз их в передовых ходил.

— Она одинокая?

— Да нет, сын у нее есть, — сказал Гарик. — Недавно являлся. Так Димка его на порог не пустил.

Димка у меня вообще мстительный.

Мы поднялись на четвертый этаж и остановилась возле красивой лакированной двери, снабженной камерой наблюдения и прочими прибамбасами. Мелодичный звонок оповестил мелодией Моцарта о нашем появлении.

— Кто там? — спросил женский голос из-за двери, от которого меня кинуло в дрожь, потому что мне показалось…

— Дивно, у братана баба, — удивился Гарик. — Откуда бы это ей взяться?

Мне чудилось, что я знаю, «откуда», но я предпочла до поры не комментировать происходящее.

— О, — неожиданно обрадовался голос за дверью. — Никак Гаврила!

И дверь распахнулась. На пороге стояла Мариша собственной персоной и сияла счастливой улыбкой.

— А с ним совершенно незнакомая девушка, — сказала она, глядя мне прямо в глаза.

От такой наглости я обалдела и, совершенно ничего не понимая, вытаращилась на нее.

— Да, да, — подтвердила Мариша. — В жизни ее не видела. Гаврила, ты все такой же бабник, как мамка рассказывала? Все девушки у тебя на уме.

— Это моя невеста, — машинально пояснил Гарик.

Настал черед Мариши недоуменно таращиться на нас.

— Вот как, — немного завистливо сказала она. — Ну, заходите.

В это время из задних помещений квартиры появился старший брат.

— Знакомься, Гарик, — наша сеструха, — сказал он, показывая на Маришу. — Классная девка. Сегодня от тетки из деревни прибыла. Буквально минуту назад.

— Не знал, что у тетки Натальи еще и дочь была, — сказал Гарик. — Думал, что у нее только Пашка.

— Пашка, — закивала головой Мариша. — А меня мамка всю жизнь почему-то стыдилась и у бабки держала. Поэтому про меня мало кто знает. Вот Пашка к вам недавно приезжал, а мне мамка даже про вас ничего толком не рассказывала.

— Очень странно, — с сомнением протянул Гарик.

— Ничего не странно, — вступилась я за Маришу. — История знает массу примеров, когда матери ненавидят и сживают со свету собственных дочерей.

Вот, например, девица Дурова, про которую потом даже фильм сняли, «Гусарская баллада» называется. Так ту мать даже в грудном возрасте из окна кареты вышвырнула, потому что ребенок раздражал ее своим писком, а пищала девочка потому, что голодная была.

Мать ее своим молоком кормить отказывалась, а детских смесей тогда еще не было.

— Ну надо же! — поразился Дикарь. — Я знал, что бабы те еще твари, но чтобы собственного ребенка…

И он подавленно замолчал.

— Это потому, что мать Дуровой хотела сына, а родилась девочка, — сказала я. — Отец взял крошку к себе на коня, и так они ехали дальше.

— И у нас похоже, — подхватила Мариша. — Меня мамка не любила. Я родилась первой. Должно быть, мамка сына хотела, поэтому меня и невзлюбила.

— Мне мать рассказывала, что у нее сестра гулена в молодости была, — задумчиво сказал Гарик. — Ты уж, сеструха, извини, но, должно быть, она тебя не от твоего папаши принесла. Коли так тебя далеко запрятала и даже никому про тебя не рассказывала. А как она сейчас?

— Померла, — ответила проинформированная уборщицей Мариша. — Потому я к вам и приехала.

Думаю, раз вам Пашка не по сердцу пришелся, так, может быть, я ко двору придусь.

— Живи, раз уж такое дело, — сказал Дикарь. — Квартира большая. Только мужиков не водить, знаю я ваш род.

— Да ты что! — очень натурально покраснела Мариша. — Я вообще с мужчинами еще не встречалась.

Я еще невинная девушка.

Я чуть не задохнулась от сдерживаемого хохота.

Но на Дикаря ее слова произвели совершенно иное впечатление. В его взгляде, устремленном на Маришу, теперь читалось нечто среднее между удивлением и восхищением. В общем, этот дурак поверил. Ничего удивительного, мужики охотнее всего верят в беспардонную ложь. И прекрасно, что этот Димка до сих пор новую девку себе не завел. Если он всегда такой лопух, то и пусть холостяком ходит, так ему лучше будет.

— Погоди, — остановил брата Гарик. — Кто ее знает, а вдруг она никакая нам не сестра. А ты ее спокойно в дом пускаешь жить.

— Это мой теперь дом, — мрачно сказал Дикарь, и мне стало ясно, почему его так прозвали. — Кого хочу, того и пускаю. Я тебе жить не мешаю.

Слова брата напомнили Гарику, что у него дома тоже не все в порядке, и он приумолк.

— Ладно, — пробормотал он." — Ты старший, тебе видней.

— Вот именно, — сказал Димка. — К тому же она Пупсу понравилась. Он прямо от нее отойти не может.

И он показал на огромного морщинистого пса, который вертелся поблизости и только и выжидал удобного момента, чтобы протиснуться поближе к Марише. При этом его пасть была приветливо распахнута, и все его белоснежные зубы можно было при желании пересчитать.

«Ну еще бы не понравилась, — подумала я. — У Маришиных Белки со Стрелкой как раз наступил такой жизненный цикл, когда все окрестные кобели считают их первыми красавицами. А ведь свою одежду Мариша вечно по всей комнате раскидывает. Так что она должна была пропитаться их запахом. И любой нормальный пес просто не может не среагировать на это». Но свои умозаключения я благоразумно попридержала при себе.