— На нее напали посреди родной территории — подытожил я, даже не пытаясь придать своему лицу выражения соболезнования — Сигналы ее внутренних чипов были экранированы. Но затем сигнал снова появился — через десять часов — и вы рванули туда. И нашли Янмей…

— Нашли ее? — прошипел старик, кривя рот так, будто его прямо на моих глазах убивал инсульт — Нашли?! Они украли ее лицо! ЛИЦО! Не оставили ничего! Взгляни!

Я опять кивнул, изучая освежеванное лицо девушки. Ее глазные яблоки не выражали ничего — чтобы не раздражать их светом, врачи отключили глазные нервы, погрузив девушку в кромешную тьму. Но к ее голове было подключено современнейшее устройство виртуального погружения. По сути, Янмей находилась не в медикаментозной коме — ее разум был отправлен в достаточно привычном для нее направлении. Что-то виртуальное и безумно модное. Игра с единственным, но бесконечным мегаполисом, где почти всегда хорошая погода, где нет кислотных дождей и затопленных городов, где нет постоянных войн и всегда царит мир. Зато там можно наслаждаться вкусной едой, общением, безопасным трахом и вообще быть тем, кем захочется, отказавшись от ношения вечных масок и не пытаясь соответствовать своему положению в обществе. Кто сказал, что быть дочерью крутейшего мафиози — это супер? Это то еще дерьмо, если ты желающая свободы и веселья малолетка…

— Вы нашли ее в анонимно выкупленной трущобной больничке — продолжил я повторять то, что знали все вокруг — Она лежала на операционном столе под манипулятором дымящегося рободока. Ему выжгли мозги, чтобы вы ничего не смогли узнать.

— Да… — похоже, настала очередь старика отвечать односложно.

— Ее перевезли сюда. Опознали… подключили к системе жизнеобеспечения и теперь ее жизни ничего не угрожает.

— Не угрожает — подтвердил старик и по мелькнувшей в его выцветших глазах тени я увидел, насколько близко он к тому, чтобы снова взяться за топор и опять превратиться в коулунского маньяка, что в свое время бродил по тонущему, но полыхающему Гонконгу и превращал мародеров и насильников в крупнорубленую свинину. Я видел те записи. Да все в мире это видели. И только одно это должно было удержать любого психа даже от лишнего взгляда на дочь этого психопата.

— Верни мне мою дочь — тихо произнес резко успокоившийся старик и с хрипом втянул в себе сигаретный дым — Верни ее…

— Кожу — продолжил я.

— Лицо… верни лицо моей дочери.

— Восстановительная хирургия в наше время способна на чудеса — заметил я.

— Верни мне все до последнего волоска. Верни каждый миллиметр ее кожи. Назови мне имя того, кто осмелился. Дай хотя бы имя. Но если притащишь его или их живыми к моим ногам… то ты получишь желаемое…

— Я сам ничего не хочу — равнодушно пожал я плечами.

— Твои хозяева.

Я лениво качнул головой:

— У меня нет хозяев. И не будет. Лучше уж сдохнуть.

Заглянув мне в глаза, почти всемогущий в этой части планеты — еще обитаемой ее части — старик тяжело вздохнул и неожиданно признался:

— Может и мне еще лет девяносто назад просто стоило исчезнуть… чем плоха жизнь рыбака где-нибудь в заднице мира?

— Тем, что задница мира уже дымится от кислотных ожогов, а отрастившая лапы рыба с радостью бросается в плавящиеся сети, чтобы убраться из несущего смерть океана?

— Сто лет назад такого еще не было…

— Что ж…

— Я знаю из своих источников, что ты ищешь тех, кто…

— Охотников за татуированной кожей — ответил я, подкуривая следующую сигарету и переводя взгляд обратно на девушку — Каждый сантиметр кожи вашей дочери был покрыт татуировками… сам я не видел, конечно, но успел просмотреть по пути сюда ее социальные аккаунты. Янмей представляла собой произведение искусства. Столько цветов… такие темы… такое качество… Неудивительно, что кто-то пожелал заполучить себе такое.

— Еще я слышал, что несмотря на свой возраст ты успел убить сотни людей. Собственными руками. Говорят, что первую свою жертву ты прикончил еще когда был совсем мальчишкой…

— Вернуть кожу Янмей — кивнул я и, чуть подумав, качнул головой — Я не могу обещать. Да я иду по следу тех, кто охотится за… подобными сувенирами. Но не факт, что мне удастся их найти. А если и найду… никто не может гарантировать, что ее кожа уже не замочена в сохраняющем химическом растворе или того хуже…

— Того хуже?

— Кожу могли набить начинкой из мяса, риса и изюма — пожал я плечами — Зашить, придать форму человеческого тела, полить маслом и запечь в духовке на медленном огне. А затем сожрать…

— Сожрать — абсолютно бесстрастно повторил мои слова старик — Мою дочь…

— Ее кожу — поправил я — Сама она жива.

— Отыщи! Я дам столько бойцов, сколько понадобится! Любая техника! Любое оружие! Ты пройдешь в любое место куда пожелаешь — я обеспечу проход! Найди части моей дочери! Найди тех, кто сотворил подобное! И тогда ты получишь те четыре острова, что пожелали получить твои хозяева из Атолла!

— У меня нет хозяев.

— Ты понял меня!

— Мы договаривались иначе. Атолл хочет купить эти земли у вас.

— За деньги — не продается! — отрезал старик и отвернулся к аквариуму с грезящим куском мяса — Ты слышал меня, убийца! Бери след! Ищи!

— Бери след — тихо повторил я и оба телохранителя синхронно качнулись ко мне, безошибочно уловив послышавшуюся в моих словах угрозу.

Бросив им под ноги тлеющий окурок, я отвернулся и зашагал к стене, где начал открываться проем, за которым бушевала непогода. Оборачиваться я не стал и не замедлял шага, пока не оказался на опасно узком причальном мостике, на чьем конце подрагивал мой флаер.

Усевшись, я ударил по кнопке разблокировке — нарушив этим все правила — и машина рухнула вниз с еще не работающим двигателем. Системы врубились автоматически. Выбрав точку назначения, я откинулся в кресле и прикрыл глаза, стараясь успокоить рвущую меня на части ярость. Спокойно… спокойно… да с тобой обошлись как с собакой ищейкой… привыкай. Раз подписался на это глобальное дерьмо — придется привыкнуть ко многому.

Привыкай…

Приткнувшись к стене, флаер повис на стенных держателях, а для спуска ресторан предоставил передвижной эскалатор вместе с улыбчивым прислужником. Отпихнув упырка, я слетел по ступеням, миновал согнувшегося в поклоне метрдотеля, один за другим миновал несколько залов, что становились все меньше и все роскошней с каждой новой распахнутой дверью. И наконец я оказался в помещении размером с обычный гостевой зал, где стояло всего два стола и лишь один предназначался для еды, а второй служил для игры в покер. Второй стол был занят, а вот за первым восседал лишь один едок — белокурый блондин, что в свои пятьдесят пытался выглядеть на двадцать.

— Привет, Од… — не успев закончить приветствие, он с размаху приложился лбом о пустую тарелку с мясным студнем. Разлетелись осколки, по скатерти потекли красные ручейки.