– Юра, ты несправедлив, – дрожащим голоском вмешалась девушка. – Гриша много работал!

– Работал? – с нескрываемой иронией в голосе спросил смуглый. – По-моему, он только мешал другим это делать.

– И все-таки он был хороший парень, добрый! – стояла на своем девушка.

– Парень – да, хороший, – согласился смуглый Юра. – А журналист плохой.

– Ну, разве можно сейчас так говорить? – Девушка вдруг всхлипнула и, достав из сумочки платок, быстро вышла из кабинета.

– Любовь? – приподняв бровь, спросил с подоконника Крячко, кивая ей вслед.

– Что? – не понял Юрий. – А, нет, что вы! Маша просто очень впечатлительная натура. Никакой любви с Артемовым у них и в помине не было. У него вообще, кажется, с личной жизнью был напряг.

– Точнее, ее полное отсутствие, – поправил его долговязый парень в очках, который тут же представился: – Виталий Дорошин, новости культуры…

– Очень приятно, – склонил голову Крячко, стараясь говорить предельно вежливо. – Я всегда с огромным интересом слушаю новости культуры.

– Расскажите, пожалуйста, об Артемове, – попросил Гуров.

– Да мы, кажется, все уже рассказали, – пожал плечами Юрий. – Кстати, моя фамилия Ширяев.

– А моя – Крячко, – тут же сказал Станислав. – Не слышали?

– Простите, не доводилось, – серьезно произнес Ширяев.

– Как же так? Неужели в российской культуре не упоминается мое имя? – искренне удивился Крячко.

– Я, вообще-то, занимаюсь социальными проблемами, – развел руками, словно извиняясь, Юрий.

– Давайте вернемся к Артемову, – вмешался Гуров, бросая на Крячко неодобрительный взгляд и делая ему знак не перегибать палку.

Станислав даже ухом не повел. Он ухмыльнулся и поерзал, поудобнее устраиваясь на подоконнике.

– Значит, Артемов был слабым журналистом? – уточнил Гуров.

– Откровенно! – категорично заявил Ширяев. – Мы вместе журфак заканчивали, я ему еще тогда говорил: мол, Гриша, подумай, может быть, тебе лучше чем-то другим заняться? Но он горел журналистикой, постоянно искал сенсационный материал…

– Кстати, а каким материалом занимался Артемов в последнее время? – спросил Крячко.

Ширяев и Дорошин переглянулись.

– Насколько я знаю, ничем конкретным он не занимался, – медленно произнес Виталий, снимая очки и протирая их. Затем водрузил обратно на нос и закончил: – Он только всех доставал.

– А чем доставал? – заинтересовался Гуров.

– Ну, он постоянно рыскал в поисках материала и просил подбросить ему чего-нибудь погорячее, – ответил Ширяев. – Как будто кто-то станет с ним своими материалами делиться! Он даже Николая Ивановича достал.

– А Николай Иванович у нас кто?

– Это наш главный редактор.

– Его сейчас нет на месте? Кабинет, кажется, закрыт.

– Он скоро будет, непременно, – заверил Гурова Дорошин. – Поехал на одно мероприятие, там все уже должно закончиться.

– А вот скажите мне, пожалуйста, – располагающим тоном заговорил Лев. – Артемов – он вообще по натуре какой был человек? Чем увлекался, с кем жил?

– Жил он с мамой, – ответил Ширяев. – Родители его давно в разводе, у отца то ли другая семья, то ли он спился – в универе разные слухи ходили. Гриша с ним особо отношения и не поддерживал. А увлекался он всем подряд, лишь бы это дало повод для статьи. Совал нос во все что можно.

– Но статьи тем не менее писал плохие, – заметил Гуров. – Почему же?

– Я же говорю, у него просто не было таланта к журналистике, – закатил глаза Ширяев.

– Не в этом дело! – подал голос Дорошин. – Артемов мог писать не так уж и плохо. В конце концов, что у нас здесь, сплошные гении собрались, что ли?

По выражению лица Ширяева было ясно, что уж себя-то он считает если не гением, то человеком больших способностей и возможностей.

– Каждый пишет, как может. Порой, когда выпуск горит, строчишь, не задумываясь над тем, есть у тебя талант или нет. Просто пишешь, и все. А Артемов все искал какой-то неведомый феерический материал. Ему хотелось взорвать, потрясти всех!

– Но такого материала он не нашел, – сказал Гуров.

– Насколько я знаю, нет, – усмехнулся Дорошин, – иначе уже прославился бы.

– А если он просто не успел написать?

– Да о чем вы говорите? – Ширяев снисходительно посмотрел на Льва. – Какой он мог найти феерический материал? Почему только он один? Если бы в обществе произошло что-то грандиозное, информация об этом уже давно просочилась бы, и статей появилось бы, как грибов после дождя!

– Понятно, понятно, – закивал Гуров. – А вот этого человека вы, случайно, с ним никогда не видели?

Полковник достал фотографию опознанного сегодня Костырева и показал обоим журналистам. Те, сгрудившись, посмотрели на снимок и синхронно покачали головами. Тут в кабинет вернулась уже успокоившаяся Маша, и Гуров переадресовал снимок ей. Она тоже сказала, что никогда не видела этого человека, и вообще ей странно, что он имеет какое-то отношение к Артемову.

– Гриша же был приличным человеком!

– А такое имя – Валерий Викторович Костырев – вы никогда не слышали? – Гуров обвел присутствующих внимательным взглядом.

Все переглянулись, потом вновь последовало отрицательное качание головами.

Гуров встал и прошелся по кабинету, осматриваясь. Потом повернулся и спросил:

– А где рабочее место Артемова?

– Вот, – показала Маша на старенький деревянный столик в углу, на котором стоял компьютер. Он был оснащен древним монитором, громоздким и занимавшим половину стола. От таких уже давно отказались уважающие себя компании. На других столах стояли компьютеры поновее, мониторы были уже плоскими, жидкокристаллическими.

– Николай Иванович вынужден экономить, – поймав взгляд Гурова, пояснила Маша. – У нас не слишком доходная организация, всё на самоокупаемости…

– Я посмотрю его компьютер, – скорее утвердительно, нежели вопросительно, произнес Гуров.

Никто, в общем-то, и не пытался ему возражать, только Ширяев подал голос:

– Вообще-то, Артемов, если и работал, то в основном дома. Здесь он почти ничего не хранил. Я никогда не видел, чтобы он на этом компе писал что-нибудь путное.

– Ничего, я все равно посмотрю, – кивнул Гуров и спросил: – А дома у него есть компьютер?

– Да, и вполне приличный, – ответила Маша. – Грише его мама подарила на окончание университета.

– А вы были у него дома? – Гуров с интересом уставился на девушку.

– Нет, никогда. – Маша почему-то покраснела. – Просто Гриша рассказывал.

– Да выпендривался он просто! – не выдержав, выпалил Ширяев. – И камерой своей хвастался, постоянно с ней таскался…