– Нет, зачем… – Глин ещё отступил, едва не споткнувшись.

Уловив какое-то движение наверху, он бросил взгляд в небо. Звездокрыл опасно перевесился через край своей площадки, хлопая крыльями и размахивая хвостом. Он явно привлекал к себе внимание. Хотел что-то рассказать о ледяных? Ну да, он же столько читал. Похоже, что-то очень важное…

Присмотревшись, Глин понял, что ночной дракончик показывает на свою пасть. Огненный выдох? Глин с сомнением взглянул на Фьорда. Ледяные и огонь? Вряд ли, их дворцы сразу бы растаяли.

Тем не менее, Фьорд явно затевал что-то нешуточное. Шевелил челюстями, будто собирался плюнуть… Ой!

Земляной дракончик чудом успел откатиться в сторону. Странно искрящийся дым из пасти ледяного лишь слегка задел кончик крыла, но страшный холод тут же пронизал всё тело.

Ледяной выдох! Ну конечно. Спасибо тебе, Звездокрыл!

Только как же от этого защититься?

Попробуем огонь. Глин набрал побольше воздуха и стал насыщать его внутренним жаром. Противник уже готовился к новой атаке, но когда раскрыл пасть, получил сноп пламени прямо в зубы.

Фьорд с шипением отпрянул и запрыгал по песку, сбивая огонь скованными крыльями. Холодная чешуя быстро впитала жар, но злоба в синих глазах ледяного разгорелась ещё сильнее.

– Извиняюсь, – снова заговорил Глин, – но послушай, разве нам обязательно драться? Что, если…

Он едва успел увернуться от острых когтей, но длинный тонкий хвост ледяного хлестнул по глазам. Земляной дракончик был на мгновение ослеплён. Отвернувшись и прикрыв морду крыльями, он ударил наугад задними лапами и почувствовал, что попал. Раздался дикий рёв боли. Фьорд отскочил, зажимая лапой шею и хлопая крыльями. Старая рана открылась, заливая чешую кровью.

Глин понятия не имел, что делать дальше. Убийца внутри него просыпаться никак не желал. Что же тогда, в младенчестве, заставило его нападать на других драконят? Наверное, Беда права, и не стоило всю жизнь бороться со своей драконьей природой? Чтобы исполнить пророчество, надо быть сильным и злым. И всё равно, убивать Фьорда не хотелось – и вообще никого.

Может, Цунами справилась бы лучше? Глин сжал зубы. Нет, он вылупился первым и вырос самым большим, а потому должен принимать риск на себя. Он вонзил когти в песок и мрачно взглянул противнику прямо в глаза. Надо убить? Что ж, придётся заставить кое-кого проснуться.

Он всю жизнь втайне надеялся, хоть и не хотел себе признаваться, что участвовать в битвах ему не придётся, и внутренний монстр так никогда и не понадобится. Пророчество, конечно, исполнится, но как-нибудь само собой – война закончится, никто никого больше не будет убивать, и ему самому не придётся кому-то пускать кровь.

А не слишком ли рано думать о пророчестве? Стоило ли так торопиться бежать из подземелья?.. Нет, они не виноваты, им пришлось – чтобы не погибла Ореола…

– Позор! Позор! – прервали его размышления крики с трибун. – Зрители шипели, свистели, хлопали крыльями. – Даже овцы дрались бы лучше! Хватит думать, к бою! Крови! Крови!

Глин невольно вспомнил выкрики Кречет на тренировках. Интересно, чьей крови эти небесные больше хотят, его или Фьорда?

Ледяной дракон перестал зализывать рану, встал на все четыре лапы и бросился на Глина. Язык высунулся из приоткрытой пасти – противник готовился снова плюнуть холодом.

Рёв толпы оживил в памяти Глина уроки Кречет. Боевые команды будто зазвучали в голове. Сделав ложный выпад, он перекатился под прыгнувшего ледяного и рванул когтями задних лап слабую чешую на брюхе, оставляя длинную кровавую полосу. Затем быстро вскочил и развернулся, готовый встретить новую атаку.

Атаки не последовало. Фьорд выл, согнувшись и зажимая окровавленный живот.

– A-а!.. Крови! Крови! – надрывалась возбуждённая толпа.

– Ты дерёшься не как земляной! – растерянно зашипел Фьорд. – Меня учили вашим приёмам.

– А меня нет, – пожал крыльями Глин. – Извини…

Кречет всегда хотела, чтобы он дрался как небесный. Наверное, так и получается… хотя она наверняка сказала бы, что он больше смахивает на хромую антилопу. Так или иначе, сбить противника с толку это помогло.

Глин стоял, глядя на растерянного ледяного. Если атаковать прямо сейчас, можно и победить, но от крови уже мутило. Разве мало? Что теперь, сломать ему шею? Бр-р… в памяти навсегда остался тот страшный хруст, закончивший жизнь несчастного калеки Бархана. Нет, не для этого он рождён, что бы там ни говорили Беда и Кречет.

– Эй, драконы! Фьорд! Глин! – Вкрадчивый голос с королевского балкона мигом перекрыл гомон толпы. – Мы не собираемся скучать тут с вами до вечера. Кому-то надо и королевством править. Либо один из вас побеждает, либо я сама спущусь – и прикончу обоих!

С рёвом и шипением Фьорд бросился в атаку. Думать было некогда. Глин успел лишь ухватить ледяного за рога и оттолкнуть от себя его пасть. Ледяной выдох ушёл в сторону зрителей. Драконы на передних скамьях с воплями кинулись в стороны, расталкивая друг друга.

Когти ледяного сомкнулись на спине Глина, непривычно жёсткие серебристые крылья больно били по бокам, отбивая дыхание. Передними лапами Глин продолжал удерживать голову ледяного и не мог помешать его когтям рвать себе спину. Дракончик взвыл от острой режущей боли.

– Пора тебе умирать! – прорычал Фьорд.

Его длинный гибкий хвост подсёк задние лапы Глина, и противники повалились на песок. Тяжёлая туша навалилась на дракончика сверху, мощные лапы сжали горло.

Опять не везёт, подумал он, теряя последние силы. Вот-вот придётся отпустить страшную пасть, и смертельное ледяное дыхание поставит точку.

Всё кончено.

Глин зажмурился. Смотреть в небо на верхушки скал, откуда друзья наблюдали его поражение, не было сил.

Внезапно издалека донеслись дикие вопли, голова Фьорда дёрнулась кверху. Глин открыл глаза и проследил за его взглядом. К небу задрались и все головы на трибунах. В переплетении проволок высоко над ареной барахтался синий дракон. Остальные пленники с криками цеплялись за свои скалы, чтобы не упасть следом.

Цунами!

Должно быть, кинулась вниз, чтобы помочь, но путы оказались слишком крепкими, и теперь она билась в них, как муха в паутине.

– Взять её! – взревела Пурпур, и все стражники вокруг арены поднялись в воздух.

Сердце у Глина подпрыгнуло. Неужели шанс? Убить Фьорда, пока тот отвлёкся. Надо, очень надо, другого выхода нет! Почему это должно быть труднее, чем наброситься на беззащитные яйца соседей по гнезду?

Он не мог! Всё равно не мог. Ледяной дракон был таким же пленником, как он сам. За что лишать его жизни?

«Пророчество никогда не исполнится, – подумал Глин, – и всё из-за меня!»

Все вокруг по-прежнему смотрели только в небо. Вот почему один только Глин увидел, как на морде и шее Фьорда вдруг появилась россыпь крошечных чёрных капелек.