Почему же королева не посылает её на войну, а использует только для развлечений? Должно быть, не совсем доверяет. Оказавшись на свободе, воспитанница, чего доброго, поймёт, что убивать – не самое интересное в жизни. А может, наоборот, Пурпур боится, что та начнёт убивать кого попало, без приказа?

В конце коридора слышался топот, звон железа и гул голосов, как будто впереди собралась целая толпа. Так оно и было. Вскоре Глин оказался на широком балконе без перил, охватывающем со всех сторон огромное квадратное пространство. Сверху было ещё пять таких же ярусов, а выше голубело открытое небо. Толпы драконов сновали повсюду, словно огненно-красные реки, сверкая чешуей в солнечном свете, падавшем из широких окон.

Опустив глаза, дракончик увидел на полу балкона узор в виде отпечатков лап, выложенных золотом, а золотые узоры на стенах изображали языки пламени и очертания облаков. Похоже, королева Пурпур была не только невероятно богата, но и столь же могущественна. Ни один из её подданных, ступая каждый день по золоту, даже не попытался выковырять хоть кусочек.

Ощутив тычок в спину, Глин двинулся со стражниками вдоль цепочки золотых следов, оглядываясь на суматошную толпу. Чудом не сталкиваясь в воздухе, десятки драконов перелетали с балкона на балкон, передавали друг другу свитки с посланиями, несли в лапах вёдра с водой, меховые шкуры, блюда с угощениями и напитки. Каждый здесь был чем-то занят или делал вид, что занят.

Молодая дракониха оранжевой окраски тяжело взмахивала крыльями, поднимая на самый верх большую железную бадью с мыльной водой. Случайно задев хвостом встречного дракона, она потеряла равновесие, неуклюже метнулась к балкону и выронила свою ношу. Бадья, кувыркаясь, обрушилась вниз, обрызгав по пути Глина и стражников.

Через мгновение снизу донёсся грохот и лязг, а за ним – оглушительный яростный рёв, перекрывший весь драконий гомон. Все глаза обратились туда.

Рёв был не только громкий и яростный, но ещё и очень знакомый.

Глин подскочил к краю балкона и глянул вниз. Там, в железной клетке, по которой каталась бадья, расплёскивая остатки мыльной пены, бесновалась, дёргая за прутья решётки, огромная красно-рыжая дракониха. В зале раздались смешки.

Кречет!

Больше дракончик ничего не успел увидеть. Стражники оттащили его и толкнули вперёд вдоль по цепочке золотых следов.

Должно быть, в этой клетке держали самых опасных преступников. Что же такое натворила Кречет? Она ничего не рассказывала о своей прошлой жизни и о том, почему покинула королевство небесных. Глин одно время подозревал, что её выгнали за сварливый характер, но теперь понял, что здесь это ей только помогло бы. Но думать дальше о Кречет было некогда. Стражники втолкнули дракончика в тронный зал.

Королева восседала на высокой каменной колонне, вырезанной в форме облака. Окно напротив занимало всю стену, за ним открывался крутой обрыв, а далеко внизу торчали острые утёсы. От сверкающего на солнце золота рябило в глазах, оно было повсюду. Казалось, какой-то гигантский дракон наглотался драгоценного металла, и его вырвало на пол, стены и потолок. В первый миг Глин даже зажмурился, так здесь всё сияло.

Когда глаза немного привыкли, он заметил у окна на солнце Ореолу. Вялая и сонная, она всё так же лежала на ветвях мраморного дерева, и лишь временами алые пятнышки пробегали волнами по зеленовато-синей золотистой чешуе. Перед деревом, загораживая путь, стояли двое свирепых небесных стражей.

Склонив голову в почтительной позе, перед королевской колонной стоял на коленях Звездокрыл. Оттолкнув стражников, Глин бросился к другу.

– Как ты? – шепнул он, но ответа не получил. Ночной дракончик лишь покачал головой, бросив на королеву опасливый взгляд.

– Он хочет сказать, что в присутствии королевы в её собственном тронном зале невежливо обращаться к кому-либо другому, – надменно произнесла Пурпур. – Сначала следует поклониться, а затем ждать, пока королева сама не соизволит заговорить. Чему только учат драконят в наше время? Просто безобразие!

– Прошу прощения, – пробормотал Глин, пытаясь скопировать позу Звездокрыла, но его лапы никак не хотели складываться так же изящно, а крылья торчали вкривь и вкось. Покосившись на радужную, он чуть не свалился носом в пол.

Королева Пурпур неодобрительно фыркнула, нахмурив украшенные рубинами брови. Земляной дракончик из всех сил старался не шевелиться.

Казалось, прошла целая вечность. Кроме часовых у дерева Ореолы и тех троих, что привели Глина, в тронном зале больше никого не было. Где же Солнышко?

Повелительница молчала, разглядывая один за другим свои длинные когти и принимаясь время от времени точить их о камень. Наконец в дверях послышался топот и гул голосов, в котором Глин различил проклятия Цунами. Он не выдержал и оглянулся. Её тащила в зал целая толпа. Вся обмотанная проволокой, Цунами, тем не менее, ухитрялась вертеть шеей и щёлкать зубами, так что стражам приходилось увёртываться и останавливаться на каждом шагу.

Поставив морского дракончика рядом с другими, стражники с облегчением отпрыгнули. Глин с удовлетворением отметил, что все они изрядно оцарапаны и покусаны.

– Ну, наконец-то, – усмехнулась королева, – и часа не прошло. Я смотрю, ты развлекаешься в своё удовольствие.

– Это возмутительно! – зашипела Цунами. – Что за обращение с драконами? Тем более, с нами! Мы не кто-нибудь, а…

– Драконята судьбы, не так ли? Скажите, как интересно. – Королева фыркнула. – Я слыхала, вы шесть лет сидели под землёй, так что, наверное, ещё не знаете: далеко не все хотят, чтобы эта война закончилась.

Звездокрыл дёрнулся, будто хотел возразить, но тут же снова замер.

– Лично мне, к примеру, война очень даже кстати, – продолжала Пурпур. – С поля боя на арену поступает отличный материал… а кроме того, сражения успешно отвлекают тех, кто был бы не прочь свергнуть меня с трона. За восемь или девять лет ни одной попытки, тишь да гладь.

– А как быть с теми сотнями драконов, что погибли за эти годы? – прорычала Цунами.

Королева снисходительно улыбнулась.

– Тебе ли об этом говорить? Ты сражалась сама, видела сотни убитых? Что тебе вообще известно о войне?

Цунами свирепо раздувала ноздри.

– Нас учили, и мы хорошо знаем, какой это ужас – война! От неё страдают ни в чём не повинные драконы!

– Болтать про ужасы легко, – отмахнулась Пурпур, – избежать войны гораздо труднее. Мы драконы, не забывай. Боевая ярость у нас в крови. Вспомни, ты же сама напала на меня, едва познакомившись.

Она вытянула из-за спины хвост, на конце которого зияла глубокая воспалённая рана от железного когтя. Глин виновато опустил глаза. Цунами тоже явно было не по себе. И в самом деле, стоило ли так поступать? Может, нашёлся бы и другой выход, мирный?

Королева продолжала:

– Огонь, Пламень и Ожог – кому из них править песчаными драконами? Может, ты нам подскажешь с высоты своей мудрости и опыта, накопленного за шесть лет в уютной пещерке?