Гонки требовали его полного внимания, поэтому, когда я подсела к нему, устроившись за спиной, чтобы не мешать, он этого, кажется, не заметил. Мы шли уже на пятый или шестой круг, когда перед гоночным болидом с неба неожиданно выпал громко трубящий слон. Я взвизгнула и вцепилась в плечо Замира, вместе с ним уворачиваясь всем телом от внезапно появившейся преграды.

Два события произошли одно за другим. Мы с грохотом врезались в слона, и на экране замигали слова о проигрыше. А затем — прежде чем я успела расстроиться по этому поводу — Замир развернулся и с размаху ударил меня по лицу.

Мы замерли. Он — тяжело дыша и дрожа всем телом, а я… не веря в то, что произошло. Меня никогда не били. Никто и никогда не поднимал на меня руку. Обида всколыхнулась во мне, и я вскочила, резко отвернувшись и прикладывая ладони к горящей щеке.

— Я помешала тебе, да? — пробормотала сдавленным голосом, чувствуя, как слезы подкатывают к горлу. Да, он ребенок, притом необычный ребенок, и едва ли понимает, что творит, но… Я в тот момент не готова была это принять, не говоря уже о том, чтобы сделать вид, что ничего не произошло. — Тогда мне лучше уйти.

Шагнула к двери и вдруг почувствовала, что Замир вцепился в мою юбку, не давая уйти.

— Отпусти, — сказала я, не оборачиваясь, — я не нужна тебе. Отпусти.

«Прости». Голову будто пронзило молнией, заставив скривиться и схватиться за виски.

Это была не просто мысль, которую я случайно поймала, — Замир все еще держал блок. Нет, он целенаправленно отправил мне свою мысль, четко и ясно. Значит, он не просто эмпат — он способен, как и я, на обратную телепатию. Но если я научилась этому недавно, то Замир владел уже сейчас.

«Прости. Не уходи. Посиди со мной. Я дам тебе… поиграть». От направленной мыслеречи, точнее, от интенсивности передачи у меня вновь начала болеть голова.

«Потише, Замир, — попросила я так же мысленно. — И я не знаю этой игры. Тебе будет неинтересно».

Я обернулась, присаживаясь на корточки и глядя прямо в светлые глаза ребенка. Его лицо было все таким же бесстрастным, но я знала, что там, глубоко внутри себя, он все видит и понимает. Умеет чувствовать и привязываться.

— Я посижу еще полчаса, — вслух сказала я, не только для себя, но и для Кронберг, наблюдающей снаружи. — А потом пойду. Покажи, что у тебя еще есть из игр.

Вернулась к себе в задумчивом настроении. Мне было радостно, что я смогла достучаться до мальчика, но его способности пугали меня: он их не контролировал и легко мог причинить мне вред. Но… он не хотел этого. Теперь я знала это точно. Замир не был злым или жестоким, но он почти не способен понимать, что чувствуют другие люди. Мы были как зеркальные отражения друг друга — столь похожими, при этом все же чуть-чуть отличаясь: эмпат, не способный себя контролировать и сдерживать чувства, и телепат, причинявший другим боль своим даром.

Когда я уже собиралась переодеваться ко сну, в комнату заглянул стражник.

— Тай Альге приказал, если не спишь, привести тебя к нему, — хмуро сказал офицер. Я искренне удивилась. В последние дни я видела Ядгара мельком: даже находясь в своей загородной резиденции, он все время был в делах.

В личных покоях императора я оказалась в первый раз. Естественно, они были гораздо больше моих, но я не заметила какой-то особой роскоши. Разве что голографическое изображение нашей галактики на одной из стен и астрономический телескоп за открытыми дверями балкона выбивались из строгого, лаконичного, но при этом безликого дизайна, хоть что-то говоря о личных интересах Альге.

Сам он сидел развалившись в кресле на открытом балконе, держа в руках бокал вина и любуясь ночным небом. Романтично, но…

— Иди сюда, — приказал, едва услышав, что я вошла. Его холодный и скучающий голос тут же рассеял все романтические ассоциации.

Я послушно приблизилась.

— Садись, не стой столбом.

Аккуратно расправив юбку, присела на соседнее кресло, украдкой глядя на императора. Я решила, что он хочет расспросить меня о случившемся. Но вместо этого Альге заговорил о другом.

— Сегодня мне сообщили, что Карим Ли умер в своей камере. Самоубийство это было или убийство — пока неизвестно. Служба безопасности носом роет в столице, ища других участников заговора.

— Это действительно был заговор? — вежливо спросила, чувствуя, что от меня ждут какой-то реакции. На самом деле судьба Ли меня совсем не волновала.

— Есть основания считать, что Карима убили его же сообщники. Хоть он и не успел рассказать все и сдать остальных участников заговора, но тех данных, что нашли у него дома, было достаточно, чтобы уличить его в измене. Я тут вспомнил, что вы не очень ладили, он даже напал на тебя на корабле. Весьма непредусмотрительно и глупо с его стороны — так легко выдать свои опасения, что кто-то узнает о его измене… — Альге глотком допил вино и тут же налил себе новую порцию. — Скажи, ты знала, что он желал моего свержения?

— Нет. Я старалась не лезть в мысли Карима Ли.

— А если бы узнала, сказала бы об этом мне?

Я заколебалась, не зная, насколько можно быть честной.

— Говори как есть, не бойся. — Он развернулся ко мне, пристально изучая мое лицо.

— Нет. Если бы вы не спросили меня напрямую, я бы не сказала, — опустив глаза, я все же выговорила это четко и твердо.

Император мрачно улыбнулся.

— Верность и преданность — не то, что стоит ждать от рабов. Но мне не в чем тебя упрекать. — Он снова глотнул вина и тут же перевел разговор: — Откуда у тебя на лице синяк?

— Ваш сын сегодня ударил меня.

— Ударил слабый шестилетний ребенок, и у тебя уже синяк на лице? Ты действительно очень хрупкая, птичка, — усмехнулся Альге. — Расскажи, что произошло.

— Вы не знаете, мой господин?

— Я был занят, а до записи руки пока не дошли. Тем более не все можно увидеть на камерах, не так ли?

Стараясь не торопиться, я как можно более подробно и нейтрально описала ему, что произошло между мной и его сыном. Но, видимо, недостаточно нейтрально.

— Ты надулась и сердишься на Замира. Обиделась на шестилетку? — поддел меня правитель.

— Я не виновата в том, что глупый мальчишка проиграл! — Возмущение все же прорвалось в моем голосе. Я испуганно закрыла рот ладонью и вскочила, низко кланяясь: — Господин, простите. Я не хотела так говорить…

Император махнул рукой, явно забавляясь, и холод словно отступил, обнажив легкую рябь чувств.

— Садись… Я не злюсь на тебя. Ты сама порой как ребенок — но тем вернее, больше шансов поладить с Замиром. Скажи лучше: ты понимаешь, что легко отделалась? Я думаю, ты все еще помнишь вашу первую встречу… и чем она для тебя закончилась. И кстати, мы до сих пор не знаем точно, почему умер мой прошлый эспер.