— Какое еще убийство?! — взвизгнул он. — Чушь собачья. Знаю я этого Беликова. Законченный алкаш. Нажрался, поди, старый козел. Несчастный случай, — небрежно отмахнулся он.

— А куда тогда делись два человека из команды и ученые, которых мы спасли? — негодующе спросил Харитонов, в кото­ром тоже начала закипать злость.

— Ну, с матросами твоими все просто. Кингстоны они от­крыли по ошибке, испугались своей оплошности и, чтобы не отвечать за нее, пошептались и решили смыться с корабля. Уве­рен, в конце концов сами найдутся. Где-нибудь в пивной, — ответил начальник и, вдруг заметив, что следователей его аргу­ментация не убеждает, серьезными тоном прибавил: — Конеч­но, я лично допрошу всех матросов и пассажиров корабля и составлю подробный отчет.

Питт перевел взгляд с высокомерного офицера на следова­телей. Работники Иркутского городского управления по рас­следованию уголовных дел отличались от местного законника даже внешне. Одетые не в форму, а в элегантные костюмы, под которыми Питт заметил спрятанное оружие, они не выглядели обычными рядовыми сотрудниками, держались уверенно и с достоинством, но не высокомерно и не вызывающе, как их кол­лега. Следователи определенно обучались не в местном мили­цейском училище. Когда они начали допрашивать находивших­ся на борту «Верещагина» пассажиров и матросов, Питт с любопытством отметил, что Саргов их интересует гораздо боль­ше, чем все остальные пропавшие ученые и погибший старый рыбак.

— Кто сказал, что Бориса Баденова[1]нет? Он жив и здрав­ствует, — пробормотал себе под нос Джордино после краткой беседы со следователями.

Покончив с допросами, представители закона вернулись на мостик, где милицейский начальник в последний раз строго посоветовал капитану Харитонову не распространяться о про­исшедших на корабле событиях, пообещав выводы сделать лич­но. После того как он и следователи удалились, капитан «Верещагина» мрачно сообщил, что в соответствии с полученным приказом ему придется немедленно вызвать на борт всю коман­ду. До окончания расследования никому, ни матросам, ни гос­тям, не разрешалось покидать судно.

— Кошмар. А я-то надеялся сбегать на берег пивка попить, — простонал Джордино.

— Черт подери. Как я не хотел сюда ташиться! — в сердцах воскликнул Ганн. — Сидел бы сейчас в Вашингтоне, а не в си­бирской ссылке.

— Вашингтон — неважное местечко. Летом представляет собой жалкую болотистую лужу, — отозвался Питт, любуясь с мостика панорамой озера.

— В полутора милях от «Верещагина» он вдруг заметил тем­ный силуэт сухогруза, того самого, над которым они с Джорди­но пролетали прошлым вечером. Корабль подошел к самому берегу и стоял в доке, у неповрежденного пирса, в самом конце поселка. Установленный на причале громадный кран снимал с его кормовой части большие контейнеры.

Питт механически снял с крюка у иллюминатора бинокль, навел его на сухогруз, принялся осматривать палубу, затем перевел взгляд на берег. Он увидел там два тягача с открытой платформой, стоявших у самой кромки воды, и неподалеку от них крытый грузовик. Кран разгружал сухогруз, что показа­лось Питту довольно странным, поскольку, как правило, озе­ром грузы уходили из Листвянки, а не приходили туда. Посе­лок считался портом отправления. Отсюда товары доставлялись во все большие и маленькие деревни по всему Байкалу. Питт навел бинокль на платформу одного из тягачей и увидел на ней стоявший на поддоне странный высокий предмет, массивный, закрытый брезентом.

— Капитан, — обратился Питт к Харитонову и показал на сухогруз. — Видите это судно? Не знаете, откуда оно пришло?

Капитан Харитонов подошел к иллюминатору и, прищу­рившись, посмотрел на сухогруз.

— Это «Приморский», — ответил он. — Давно у нас плава­ет. Грузы разные по Байкалу возит. Когда-то несколько лет кур­сировал только между Листвянкой и Байкальским, оно на се­вере расположено, доставлял туда сталь и древесину для строи­тельства небольшой железнодорожной ветки, ответвления от основной трассы. В прошлом году строительство закончилось, и корабль почти полгода мертво простоял на якоре. Недавно я краем уха слышал, будто бы его зафрахтовала какая-то нефтя­ная компания. Команду свою доставила. Старую команду спи­сала. Ребята здорово на них обиделись. Кто его знает, что они теперь перевозят. Может быть, оборудование для перекачки нефти, трубы для нефтепровода.

— Нефтяная компания? — повторил Питт. — А вы, слу­чайно, не помните ее название? Не нефтяной консорциум «Аварга»?

Харитонов поднял голову, подумал с минуту и ответил:

— Вы знаете, да. Она. «Аварга». Простите, замотался, из головы вылетело. Послушайте, может быть, они что-нибудь знают о наших пропавших ученых? — встрепенулся он. — Об Александре, Анатолии, — прибавил капитан и, повернувшись, быстро пошел к рации.

Взяв трубку, Харитонов начал вызывать капитана сухогру­за, название которому дал горный хребет, протянувшийся вдоль западного побережья Байкала. Капитан «Приморского» вско­ре отозвался недовольным хриплым голосом. На вопросы Ха­ритонова он отвечал односложно и быстро. В продолжение их разговора Питт не переставал следить за сухогрузом. Его осо­бенное внимание привлекла пустая корма судна.

Джордино неторопливо подошел к Питту, небрежно взял у него бинокль и вцепился взглядом в сухогруз. Отметив скры­тые под брезентом предметы, он заметил:

— Странная таинственность. Зачем им потребовалось пря­тать грузы? Не поделитесь вашими мыслями по этому поводу, мистер Питт? Хотя не важно. Если их самих спросить, они от­ветят, что в контейнерах находятся запчасти к тракторам.

— Ты лучше посмотри на кормовую палубу, — посоветовал Питт.

— Прошлым вечером на ней стоял небольшой подъемный кран, — сказал Джордино. — Теперь его нет, как и наших коллег.

— Совершенно верно, кран стоял. Мы не могли его перепу­тать с чем-то другим. Кран — это тебе не фрагмент детской го­ловоломки.

— И какой бы величины он ни был, разобрать его за столь короткое время можно только при содействии полусотни ме­хаников под руководством инженеров, — прибавил Джордино.

— Судя потому, что я вижу сейчас, на корабле работает гор­стка матросов — как говорится, экипаж сокращенного состава.

Радостный голос Харитонова возвестил об окончании пе­реговоров с капитаном сухогруза.

— Прошу прощения, господа, я перебью вас. Капитан «При­морского» сообщил, что пассажиров у него нет и об ученых-нефтеразведчиках он ничего не знает. Уверяет, что вообще впер­вые слышит и о них, и о каких-то поисках нефти в районе Бай­кала.

— Держу пари — еще он не знает местонахождение могилы капитана Гранта, — вставил Джордино.

— Он не упоминал о договоре с фирмой-фрахтовщиком? — спросил Питт.

— Как же не упоминал. Сказал. Он заключил транспорт­ный договор, согласно которому перевозит из Иркутска в Бай­кальское сельскохозяйственное оборудования и запчасти для тракторов.