Ему было знакомо это выражение на лице Шапаля. Словно оперативник заметил достойную добычу. Тот надел гарнитуру, перенимая на себя командование спецагентами на улице, и приказал пилоту опустить их пониже. Затем Шапаль подошел к двери вертолета и скрылся из виду. Пригнувшись, он уже отбегал в сторону, привычным движением выхватывая из кобуры «глок».

Кроули еще раз осмотрел происходившее внизу. Там творился какой-то кошмар. Нависший над библиотекой вертолет только обострял обстановку, повышая накал страстей.

– Уходите в сторону, пилот, – скрепя сердце приказал он.

Кроули знал, что их присутствие лишь подливает масла в огонь. В то же время он был рад, что кто-то из команды будет на земле.

– Давайте посмотрим, что будет дальше.

Вертолет, словно адская машина, способная изменять погоду, лишил небо цвета и закрыл собою солнце. Порыв ветра ударил Марте и Ахиллесу в лицо. Ребята в отчаянии озирались. Они были окружены. Пойманы.

Марта крепче сжала его руку.

– Что же нам делать, Ахиллес? – бормотала она. – Что же нам делать?

Парень сглотнул, обводя глазами улицу: дула автоматов, лица скрыты балаклавами, холодные глаза за защитными очками. Кольцо вокруг них сжималось, и темная толпа подступала все ближе, словно в жутком кошмаре.

Но агенты двигались медленно. Ахиллес заметил, что они соблюдали дистанцию. И еще кое-что: они нервничали, это было видно. А еще было понятно, что они не откроют огонь.

Ну, хоть что-то.

«Черный ястреб» вдруг ушел вверх и в сторону после того, как из него выпрыгнул какой-то человек. Тот прокричал что-то в микрофон и ловко протиснулся вперед. Он был у них тут за главного.

Этот человек был одет иначе, чем все остальные. На нем был разгрузочный жилет, но под ним виднелась белая рубашка, а не военная форма. На нем была гарнитура, но лицо не закрывали ни балаклава, ни защитные очки, и Ахиллес хорошо видел полуулыбку на его губах. Это был тот самый человек из Майами, человек, хладнокровно убивший двух пограничников. Юноша помрачнел, а вот лицо мужчины в белой рубашке, напротив, озарилось радостью, даже глаза посветлели.

Мужчина решительно шел вперед. В одной руке агент сжимал пистолет, нацеленный на Марту, а второй достал из жилета наручники. Словно играя, он звякнул ими, дразня Марту и Ахиллеса.

– Сейчас я надену их на вас, медленно и осторожно, – он перекрикивал гул вертолета. – Медленно и осторожно. Медленно и осторожно.

Ахиллес понял, что этот человек отличается от всех остальных. Он не нервничал, не колебался. Похоже, он обладал потрясающей выдержкой. Более того, глядя на других агентов, можно было понять, что они стараются разделять личные чувства и работу. Но не этот. Он явно наслаждался происходящим, словно охотник, наконец поймавший добычу.

Они уставились друг другу в глаза. Казалось, все звуки отступили на второй план. Когда оперативник шагнул вперед и протянул к Ахиллесу руку, на мгновение юноше захотелось выполнить приказ, сдаться, позволить этим людям надеть на него наручники и задержать. Потому что тогда он хотя бы получит ответы на свои вопросы.

Но не так. Внезапно Ахиллес понял, что сейчас происходит. Этот агент пытается запугать его. Получить психологическое преимущество. Он вступил в эту игру разумов, намереваясь победить.

Но он допустил ошибку. И Ахиллес осознал, что какой бы властью этот человек ни обладал над другими, в его случае это не сработает. То есть агент-то как раз думал, что сработает. И какое-то время даже сам Ахиллес так думал. Но потом наваждение развеялось и юноша увидел перед собой простого человека.

Ну что ж, пускай пока что верит в успех. Ахиллес опустил плечи, видя, как дернулись вверх уголки рта его противника, когда тот сделал шаг вперед. Теперь оперативник был уверен в победе, он думал, что игра окончена, думал, что получил преимущество.

Пусть верит в это. Пусть верит.

Гул вертолета, вой сирен, шум толпы – все это померкло, угол зрения сузился, отсекая все на периферии. Сейчас в сознании Ахиллеса было место только для него самого. Для него самого и этого агента.

И вновь Ахиллес понял, что продумывает варианты, взвешивает шансы, просчитывает все наперед.

– Ладно, мальчик…

И Ахиллес нанес удар. В тот момент, когда оперативник, казалось, расслабился, парень подался вперед, вскидывая правую руку с выставленной вперед ладонью. Агент не успел даже вскрикнуть, как Ахиллес схватил его за плечо и потянул на себя с такой силой, что оперативник даже не мог сопротивляться. По инерции он налетел на выставленную ногу Ахиллеса, споткнулся и пролетел на несколько футов вперед, мимо оцепеневшей Марты. Пистолет упал на мостовую. Все это случилось в мгновение ока. Оперативник распластался на асфальте. Он больше не улыбался. Ахиллес инстинктивно отбросил пистолет в сторону подальше от поверженного противника, на самый край проезжей части.

Все вокруг были в шоке. Оперативник не двигался. От равнодушия в глазах агентов не осталось и следа. В них читалось изумление. Никто не мог поверить в то, что произошло. Мальчишка, которому не было и восемнадцати, победил Шапаля. Агент пытался подняться, но его, видимо, оглушило ударом. Возможно, он был ранен. Мужчина сжал правое плечо, его лицо исказила гримаса боли. Из разбитого лба струилась кровь.

Ахиллес был огорошен не менее агентов. Он не рассчитывал на то, что способен на столь сильный бросок. Его тело, тело, способное на такое, казалось чужим.

Он приготовился к граду пуль, но никто не выстрелил. Вперед, занося дубинку, выскочил второй агент. Ахиллес пригнулся – изящно, словно в замедленной съемке. Он провернулся на одной ноге, второй ударив нападавшего по щиколотке. Агент повалился на мостовую и с глухим стуком ударился шлемом об асфальт.

Все еще никаких выстрелов. Подоспели другие, вооруженные полицейскими дубинками. Кто-то пытался повалить Ахиллеса, другие направились к Марте, собираясь использовать ее как заложника.

Парень вспомнил о своей цели. Все, что сейчас нужно, – защитить Марту. Этим он и занимался. Словно повинуясь внутреннему приказу, Ахиллес сражался за нее. Часть его сознания, обычно управлявшая телом, отступила, теперь все решали инстинкты. И парень сражался. На него набросились одновременно два агента, они занесли дубинки движениями, отточенными за долгие часы подготовки, подготовки, оплаченной тысячами долларов налогоплательщиков. Со скоростью и плавностью движений танцора Ахиллес перехватил дубинки в воздухе в тот момент, когда они были готовы коснуться его головы. Сосредоточившись, он воспользовался силой их же ударов, швыряя противников на землю. Первого он вывел из строя, ударив коленом в голову, а второго едва задел левой ладонью, как тот потерял сознание.

Когда на земле лежало уже пять человек, остальные агенты остановились. Они были слишком рассредоточены, чтобы наброситься всем вместе, и все больше опасались противника.

Ни один из этих людей никогда не сталкивался с таким рукопашным боем – а ведь все они были профессиональными бойцами.