Ева не сразу поняла, какую ошибку совершила, сравнив Одина со своим отцом. Рука застыла на её спине, и, развернув девушку к себе лицом, Один вперился в неё гневным взглядом.

— Никогда не смей сравнивать меня с ним. Никогда. Тебе ясно это?

— Чем вы отличаетесь от него? — прошептала Ева, пряча от Одина глазам. Она понимала, что уже не раз говорила ему об этом, но может быть сейчас, он расскажет ей о причине своей ненависти, — Для вас, как и для него, я точно собачонка, которую можно ударом ноги бросать из стороны в сторону. Я знаю, что для вас я ничто, только орудие мести. Только вы ошиблись в выборе. Я ничего не значу для своего отца. Вы уже должны были это понять. Разве любимую дочь пытаются убить? — нахмурившись, Ева посмотрела на мужчину, желая понять, о чём он думает. Проследив за его взглядом, она поняла, что сейчас он рассматривает синяки на её шее, — Вы не хотите смотреть правде в глаза, и поверить в то, что я ничто в этом доме.

Руки Одина еще сильнее сжались её плечи и прижав к Еву к себе, он проговорил:

— Я уже говорил тебе, меня не волнуют твои страдания. Ты нужна мне только для одного, — он натянуто усмехнулся. Сейчас он сильно лукавил, но в данный момент не был готов показать стоявшей перед ним Еве свои истинные чувства. Может быть, когда-нибудь он будет готов, но не сейчас, — И не подумай, что меня сильно трогают твои рассказы об отце. Я просто не доволен тем, что вид моей собственности подпорчен шрамами.

Поморщившись от его слов, Ева попыталась вырваться из крепкого плена удерживающих её рук. Никогда, больше никогда она не раскроет перед ним свою душу. Зачем? Как она могла подумать, что это что-то значит для него?

— Я ненавижу вас, — тихо прошептала Ева, — И сейчас я бы всё отдала, за то, чтобы вы никогда не появлялись в моей жизни.

Усмехнувшись, Один толкнул Еву на кровать, наваливаясь сверху. Обхватив её голову руками, мужчина ласково убрал ее с лица прядь волос.

— Но этого никогда не будет. Ты связана со мной на всю свою жизнь. И только мне решать, насколько долгой она будет. Не забудь, ты всегда можешь оказаться рядом со своим отцом.

Ева продолжала вырываться, чувствуя на себе тяжесть мужского тела. Нижняя рубашка не была хорошим прикрытием для её тела, и сейчас всё больше обнажала его, заставляя сильнее ощущать руки Одина на своём теле.

— Отпустите меня, — прошептала Ева, стараясь как можно быстрее подняться с кровати. Но Один был намного сильнее, и ему не нужно было прилагать больших усилий, чтобы держать вырывающуюся девушку.

— Успокойся, — рыкнул Один, сильнее прижимая Еву к кровати. Затихнув, она зажмурилась, в страхе ожидая продолжения. Но ничего не происходило. Приоткрыв глаза, она увидела, перед собой разбитое лицо Одина, который пристально смотрел на неё, продолжая поглаживать по щеке. Только сейчас она обратила внимание насколько сильно Один пострадал в поединке с её отцом. Но казалось, раны не особо беспокоили мужчину.

— Твои руки уже практически зажили, так что сегодня вечером будешь прислуживать в зале. Только мне. И чтобы никаких травм. Я ясно выразился? — Один встал с кровати, не отрывая взгляда от Евы. Ему очень хотелось вернуться в кровать к девушке, но он сдержал этот порыв, — Вставай, нечего прохлаждаться, на кухне много работы.

Обрадовавшись, тому, что Один не стал требовать продолжения, Ева вскочила с кровати, озираясь в поисках платья. Сейчас она была согласна на любую работу, лишь бы избежать общества Одина. Лучше бы она сидела в комнате и не выходила на улицу, желая узнать, что происходит.

Торопливо натягивая платье, Ева повернулась к мужчине, который продолжал стоять рядом и смотреть на то, как она одевается. Краска смущения залила девушку, и она туго затянула поясок, который еще совсем недавно развязал Один.

— И еще, — добавил Один, видя, что Ева направилась к выходу, — Постарайся не попадать в неприятности, иначе мне надоест спасать тебя.

— Тогда я постараюсь избегать вас.

Не дожидаясь ответа, Евы выскочила из комнаты. Неужели, она сейчас огрызнулась? Оглянувшись на дверь, и понимания, что Один не последовал за ней, что бы наказать, Ева прислонилась к стене, испуганно вздыхая. Нельзя злить этого мужчину. Это Ева твердо понимала. Иначе, её жизнь превратиться в еще больший ад, чем есть сейчас.

Звук капающей с потолка воды сводил с ума, практически с такой же силой, что и режущая боль во всем теле. Со стоном перевернувшись на живот, Гаррик вздохнул, тяжело переводя дыхание. Он чувствовал под щекой ледяной пол, приятно холодящий горящее лицо. Это даже немного отрезвляла и на минуту позабыв о ранах на спине, Гаррик задумался над тем, что же делать дальше. Одно он знал точно, когда доберется до этой шлюхи, живого места на ней не оставит. Он сделает то, что делал каждый раз, когда девчонка попадалась ему на глазах.

Гаррик усмехнулся и тут же поморщился от боли в губах. Проклятье, но ему даже не нужно было придумывать причину, чтобы раз за разом, избивать эту тварь. Она должна ему. Она просто обязана испытать на себе всё то, что когда-то испытал он сам. Теперь же он доведёт дело до конца. К сожалению, несмотря на то, что он еще много лет мог наслаждаться и причинять ей боль, им пришла пора расстаться. А ведь девчонка несомненно приносила ему удовольствие своими криками и жалким никчемным видом.

Теперь же, ему предстоит в последний раз взглянуть на то, как она будет мучаться. Гаррик упивался этой мыслью представляя, как Ева корчится у него под ногами, умоляя остановиться. Но нет. Вместо этого, удар за ударом, он будет оставлять на ней свои следы, пока девчонка не испустит последний вздох. О, он будет наслаждаться каждым ударом, каждой отметиной, оставшейся после удара плети. И он заставит этого щенка, Одина, наблюдать за расправой.

Одно только воспоминание об Одине заставило Гаррик поморщатся от отвращения. Он не мог поверить что так просчитался. Кто же мог подумать, что девчонка придется Одину по вкусу? Шлюха, такая же, как и ее мать. Сам Гаррик никогда в жизни не испытывал к женщинам ничего подобного. Все, что они могли сделать для него, так это лечь на спину и раздвинуть ноги. На этом все. Ему никто не нужен был.

Незаконнорожденный сын Брэндона Локхарда, отребье грязной подстилки и предводителя великого шотландского клана, Гаррик еще в младенчестве был выброшен на помойку и забыт. Вот, кто он такой. Не то, что бы Гаррик сильн переживал. Нет, просто в его душе, если она у него, конечно, была, жила и всегда будет жить ненависть к своему проклятому отцу, и ко всему его роду.

Как оказалось, у его отца был еще один сын, Дерек. Наследник клана и будущий предводитель, жизнь которого была устроена с самого рождения. Рожденный первым сыном, и воспитанный как настоящий воин, у Дерека уже имелась красавица жена и двое детей. Мальчишка и девчонка.

А что было у него, у Гаррика? Абсолютно ничего! Ни клочка земли, ни клана, который мог бы защитить его. Да, конечно, к этому времени, он и сам успел обзавестись ребенком, но эта девчонка никогда не была ему нужна. Она была просто хорошим прикрытием для него, чтобы предстать перед братом и просить убежище для себя и маленькой дочери.