— Выясним, — уверенно заявил Коля, — соседка запомнила номер машины: красный москвич, О 234 СА.

Ночью я спала беспокойно, то и дело просыпалась, вскакивала и прислушивалась к дыханию Андрея. Он спал на диване, а я примостилась на полу у противоположной стены. Он, правда, пытался сопротивляться и как гостеприимный хозяин квартиры собирался предоставить мне диван. Но я категорично отвергла такое любезное предложение, ведь он был ранен, и самоотверженно улеглась на полу. Правда не поленилась и накачала себе надувной матрац, имеющийся у него в запасе для таких целей.

Лучше бы он храпел, как большинство мужчин, нежно думала я, наклоняясь в очередной раз над ним, по крайней мере, было бы ясно, что он жив.

Андрей спал очень тихо, лишь изредка издавая слабый стон, видимо боль от выстрела давала о себе знать. Но, несмотря на чуткий сон, я не слышала, когда он проснулся. Меня разбудил аромат вкусного крепкого кофе, наполнивший всю небольшую однокомнатную квартиру Андрея.

Босая, обернутая в одеяло, слегка растрепанная я вошла на кухню и остановилась в дверях. Он стоял возле плиты в одних шортах. Голый торс притягивал мой взгляд, словно магнитом. Я бесцеремонно разглядывала его и не хотела отрываться от этого увлекательного занятия. Двигался он медленно, но уверенно, со знанием дела. Мне вдруг нестерпимо захотелось дотронуться рукой до его накачанных мышц, ощутить их силу и твердость. Еле-еле я удерживалась от желания обнять его, прижаться к нему и оказаться в его сильных, крепких руках.

— Ты уже встал?

Андрей обернулся и чуть не выронил кружку с кофе. Чашка, дзинькая, запрыгала по блюдцу. В этот момент он казался мне самым красивым мужчиной на свете. Я поймала на себе его пронзительный взгляд. Сердце ухнуло и бешено заколотилось. Не могу с уверенностью утверждать о его чувствах в тот момент, но очень хочу надеяться, что он испытывал примерно, то самое, что и я. Щеки зарделись ярким румянцем. Следовало смутиться и выскочить из кухни, но ноги не слушались, я продолжала стоять, не отрывая взгляда от Андрея. Кружка по-прежнему выдавала его волнение, а в глазах загорелся озорной огонек. Андрей шагнул навстречу:

— Я хотел принести тебе кофе в постель…

— Мне вернуться туда? — я включилась в игру.

— Как хочешь…

Вместо ответа я высвободила руки из-под одеяла и протянула их к кружке. Андрей послушно передал кофе. Не отрывая взгляда, от лукавых глаз Андрея, я вдохнула чудесный аромат и от блаженства прикрыла глаза. В это время предательское одеяло соскользнуло с плеч и упало к ногам. Я осталась стоять в одной рубашке. Импровизированная ночнушка едва прикрывала наготу, открывая взору мужчины практически все мои прелести. Широко распахнув глаза, я продолжала стоять с кофе в руках и боялась пошевелиться. Андрей легонько дотронулся до моих рук, аккуратно высвободил кружку и отставил в сторону. От трепета мои руки моментально стали влажными. Он накрыл их своими теплыми ладонями, притянул к себе и слегка коснулся губами. Мое сердце практически остановилось, я затаила дыхание. Он поднял на меня взгляд, заглянул в мои глаза, прочитал в них ответ на свой немой вопрос. Затем подхватил меня на руки, перешагнул через валявшееся у наших ног одеяло и шагнул в комнату. Волна сладострастия пробежала по нашим телам и захлестнула с головой.

— А кофе сейчас было бы очень кстати, — промурлыкала я, пряча смущенную улыбку и глубже зарываясь в объятия Андрея. Он ничего не отвечал, но счастливый взгляд выдавал все его чувства.

Мы лежали на узком диване, тесно прижавшись друг к другу, как будто желая слиться в единое целое.

— Сейчас, — прошептал он, вдыхая запах моих волос, — еще минуту…

— Ой, тебе, наверное, больно, — встрепенулась я, запоздало вспомнив о его ранах.

— Мне кла-асно, — довольно протянул он, — по крайней мере, голова кружится не от сотрясения мозга, а от блаженства, которое я испытываю рядом с тобой.

Я приподнялась на локтях и с благодарностью посмотрела на мужчину, рядом с которым мне вновь удалось почувствовать себя желанной и любимой. Как давно я не испытывала это чувство! Я осторожно провела рукой по шершавой щеке Андрея, прильнула к ней и поцеловала в губы. Андрей на момент затаил дыхание, одной рукой вожделенно провел по моей спине, другой перехватил мою руку и жадно ответил на поцелуй. Наше дыхание вновь сбилось…

— Так! Все-все-все! — радостно смеясь, отпрянула я от него, — побереги силы, они нам еще пригодятся, — я выскользнула из его страстных объятий и скрылась на кухне, желая предпринять еще одну попытку приготовить завтрак.

Едва мы приступили к завтраку, как мой телефон возвестил о желании Натки пообщаться с подругой.

— Наталочка, привет! Как ты? — я искренне обрадовалась звонку.

— Все плохо! — возмущенно отозвалась Натка.

— Что еще? — я не на шутку испугалась.

— Как что?! Я — в больнице! Меня не выпускают!

— Куда? — не поняла я.

— Не куда, а откуда! — злилась Натка, — Из больницы не выпускают. Коля оставил здесь Витьку — своего товарища, он с меня глаз не спускает, даже в туалет сопровождает. Я что — под арестом?! — кипятилась она.

— Ната, не волнуйся, — остужая пыл подруги, спокойно заговорила я, — как ты себя чувствуешь?

— Нормально чувствую: рука в гипсе, рана зашита. Чего еще они от меня хотят?

— Наташ, не нервничай, все хорошо. Полежишь день-два и все.

— Какое там — полежишь!? А как же ты? Да и сдача спектакля на носу!

— За меня можешь не беспокоиться, я в надежных руках, — твердо заверила я, бросив многозначительный взгляд на Андрея. Тот в ответ утвердительно кивнул. Я заметила, как он напряженно о чем-то думает, хоть и не хочет показать это.

— Вы что, сговорились? — взвилась Натка, — Ну, муж — понятно, а ты — моя подруга, ты тоже хочешь от меня избавиться?

— Не говори глупости! — зная, как быстро Натка заводится, прикрикнула я на нее, — Лучше вот что скажи, — Я вновь заговорила спокойно и на Натку это тоже подействовало благотворно, — Как это тебя вчера под колеса машины занесло?

— Я сама ничего не поняла, — Натка полностью справилась с эмоциями, — Я поставила машину на стоянку и направилась домой. Говорю совершенно ответственно: никакой машины не было. Вернее была, но она стояла у первого подъезда. Я уже к дому подходила, когда она как рванет с места и прямо на меня. Я еле успела отскочить на тротуар, но меня все равно бампером зацепило. От удара я на скамейку налетела, так сильно ударилась: колготки порвала, руку сломала, еще и лоб расшибла, теперь шрам останется, — с досадой закончила она.

— А потом?

— А потом я кровь увидела, и…. Словом очнулась уже в больнице, а там укол какой-то сделали, я даже не успела выяснить, где нахожусь. После глаза открываю — муж рядом сидит. Вижу — жалко ему меня, а сам кричит, что убить готов, тут уж я сама глаза закрыла, прикинулась, будто спать хочу. Так он Витьку со мной оставил, а сам к вам отправился.