В него стреляли! Меня озарила страшная догадка. Только тут я обратила внимание, что на куртке Андрея в области груди, на уровне сердца вырван кусок ткани. Страх охватил всю меня со страшной силой.

— A-а! Помогите! — завопила я сквозь рыдания.

Вопль эхом разнесся по тишине подъезда, но никто из соседей не подумал прийти на зов о помощи. Страх сменился отчаянием. Я на коленях переползла через Андрея в глубь квартиры, в надежде найти телефон и вызвать скорую. В то время когда я уже протянула руку к телефону, послышался слабый стон. Я развернулась и бросилась обратно к Андрею. Он вновь застонал.

— Андрей, милый, очнись! — горячо зашептала я, — Прошу тебя! Пожалуйста! Милый мой, дорогой мой…

Ресницы Андрея дрожали. Чувствовалось, он прилагает немалые усилия, чтобы открыть глаза. Наконец ему это удалось. Он обвел мутным взглядом вокруг себя, вероятно соображая, что с ним произошло, остановил взгляд на мне и слабо улыбнулся.

— Слава богу, ты очнулся! — я, не скрывая радости, принялась целовать его лицо. Андрей не сопротивлялся и даже старался не стонать. Наконец, мне удалось совладать с эмоциями, и я немного успокоилась. Вытерла лицо Андрея, мокрое от моих слез, промокнула рукавом свои глаза, и счастливо заулыбалась.

— Живой, я так испугалась! В тебя стреляли? Где болит, скажи?

Андрей сделал усилие приподняться на локтях, но тут же скривился от боли и снова лег.

— Тихо-тихо, не делай резких движений, скажи только, где болит?

— Здесь, — Андрей положил руку на грудь, — и голова.

Я аккуратно расстегнула куртку Андрея и сунула руку за пазуху.

— Крови нет, — радостно и одновременно удивленно отметила я.

— Это хорошо, — выдохнул Андрей и положил свою руку поверх моей.

— Как так? — недоумевала я.

Андрей погладил мою руку, потом нащупал в левом нагрудном кармане стальную пластину и достал ее.

— Что это?

Я еще до конца не оправилась от страха за него, но уже поняла, что, к счастью, самое страшное не произошло.

— Это она меня спасла, — прошептал Андрей, разглядывая вмятину на стальном квадрате.

Он раздвинул ворот рубахи и приподнял голову, пытаясь разглядеть свою грудь, но резкая боль заставила его оставить эту попытку. Я растянула ворот, освобождая грудь, и ахнула. Вся левая половина грудной клетки Андрея была сине-черного цвета. От пулевого ранения стальная пластина спасла, но огромного синяка от сильного ушиба избежать не удалось. И все-таки мы оба были счастливы, что все так обошлось.

— Встать сможешь? — заботливо спросила я.

— Конечно, сейчас, — Андрей вновь попытался приподняться, корчась от боли.

— Болит?

— Переживу, — пропыхтел он, — вот голова трещит…

Я бережно придерживала Андрея. Одной рукой провела по его голове и почувствовала какую-то влагу.

— Кровь, — дрожащим голосом сообщила я, Андрей в это время уже стоял на ногах. Он равнодушно взглянул на мою руку испачканную кровью.

— Ерунда, царапина. Заживет.

Он прошел в глубь квартиры, я — за ним.

— Тань, я сейчас, чуть отдышусь и увезу тебя домой, — слабым голосом проговорил он, медленно, чтобы избежать лишней боли, усаживаясь на диван.

— Нет-нет, не надо, — отмахнулась она, — я сама.

— Нет, одну я тебя не отпущу, — слабеющим голосом возразил он.

Я суетилась возле него, помогая устроиться удобней. Андрей подсказал, где нужно искать аптечку. Рана на голове не внушала опасения, лишь слегка была рассечена кожа. Я наложила повязку, кровь остановилась, но головокружение не позволяло Андрею оторвать голову от подушки.

— Кто же это тебя? — наконец задала я вопрос, который не давал покоя нам обоим, — Ты его видел?

— Можно сказать — нет, — не открывая глаза, ответил Андрей, — я как будто что-то почувствовал и повернулся. Если бы не успел, он бы в спину выстрелил — тогда конец.

Я представила, как убийца стреляет Андрею в спину, тот падает и никакая стальная пластина не в силах уберечь его от смерти. От страшной мысли озноб пробежал по всему телу. Я взяла ладонь Андрея в свои руки, как бы желая убедиться, что он действительно живой. Ладонь была холодная, влажная, но все-таки живая. Он слегка сжал мою руку и нежно притянул к себе.

— Какое счастье, что у тебя в кармане оказалась эта пластина! — не скрывая счастливой улыбки, искренне порадовалась я.

— Иначе и быть не могло, — самоуверенно заявил он, с трудом выговаривая каждое слово, — Когда-то очень давно, будучи подростком, я ввязался в драку и получил ножевое ранение. Тогда мне удалось отделаться легкой царапиной, но царапина эта пришлась на область сердца. Если бы нож вошел в грудь чуть глубже, неизвестно чем бы все закончилось. Вот тогда-то я и решил носить всегда в нагрудном кармане стальную пластину. Я даже одежду себе подбираю так, чтобы обязательно был нагрудный карман. И вот, надо же, — пригодилось!

От услышанного рассказа сердце мое снова сжалось. Я очень аккуратно погладила синяк на груди Андрея и украдкой смахнула вновь навернувшиеся слезы. Только теперь это были уже слезы радости. Ведь он живой! Вот он, рядом со мной и я сделаю все, что в моих силах, чтобы с ним ничего больше не случилось.

Конечно, о том, чтобы ехать домой, и тем более просить Андрея отвезти меня, не шло и речи. И все же, немного оправившись от пережитого, я почему-то испытывала неловкость оттого, что пришлось остаться у него. Андрей дремал. Я, свернувшись клубочком, примостилась в большом мягком кресле. Прокручивая прошедший день, начиная с утреннего звонка, которым разбудил меня Андрей и, заканчивая последним происшествием с ним, я не заметила, как тоже погрузилась в сон.

Мне снилось, как убийца, почему-то он был в мотоциклетном шлеме, направлял в мою сторону пистолет, прицеливался и делал выстрел один за другим, но вместо пуль в меня летели «сникерсы». Они ударялись о стальную пластину, издавая при этом странный звук, плющились и отлетали в сторону. От очередного «выстрела» я вздрогнула и проснулась. Открыв глаза, я не сразу поняла, откуда доносится мелодичная трель. Оказалось, это надрывался телефон в моей сумке. Андрей тоже проснулся.

— Коля звонит, — оживилась я, взглянув на дисплей телефона, и тут же ответила, — Да, Коля, я слушаю. Есть новости?… Что-о?!.. Когда?… О, боже! Что же это такое! Где она?.. Я — у Андрея, в него стреляли… Какой у тебя адрес? — обратилась я к Андрею. Андрей назвал свой адрес, я продиктовала его Коле, — … Хорошо…, хорошо…, все поняла, ждем. Он сейчас приедет, — пояснила я Андрею, закончив разговор с Колей.

— Что еще случилось? — Андрей сел, несмотря на боль.

Я была уверена, что каждое движение дается ему с трудом, но он старался этого не показывать, лишь легкая тень пробежала по лицу.