Поэтому если позволяет время и размер группы, бывает полезно немного поиграть в «охотников за привидениями»: представим себе не самую простую аудиторию, выберем несколько персонажей, которые реагируют не так, как нам бы хотелось… А дальше можно с этими «злодеями» поменяться ролями, и вот тут-то наши выступающие расскажут – от лица «трудных слушателей» – о своих тревогах, опасениях и обидах. К примеру, о том, как молодая и миниатюрная дама ужасно не хочет произвести недостаточно солидное впечатление, каждый дядя в возрасте сразу воспринимается ею как потенциальный источник угрозы и обесценивающих замечаний в адрес сопливой девчонки, которая ему не указ и не авторитет.

Дяди в возрасте, конечно, могут подумать разное – но здесь-то им это все явно приписывается, это ее собственные опасения.

Да, не беспочвенные – задавали ей вопросы покровительственным тоном, развлекались ее смущением и попытками огрызнуться, бывало. Но эти-то новые пока ни в чем виноваты, а видеть в них потенциальных обидчиков ох как вредно, контакт же получается не с этими реальными людьми, каковы бы они ни были, а с призраками прошлой некомфортной ситуации.

Или вот, к примеру, у выступающего явно есть фантазия о том, что его слушатели смотрят на него с едва скрываемым осуждением: хорошо ему работать в респектабельной фармацевтической компании и рассказывать о новейших исследованиях, а мы тут каждый день вынуждены работать с теми препаратами, какие можем себе позволить, так что уж если мы его не загрызем, то хотя бы покусаем. Возможно такое? Возможно. Всегда ли и у всех – вот в чем вопрос. И как относиться к возможной, но не очевидной установке аудитории и не оказаться во власти собственных опасений, чуть ли не угрызений совести по поводу своего благополучия, – тоже вопрос. Убеждение в том, что солидный дядя непременно презирает молодую женщину-специалиста, а врачи смотрят на представителя фармацевтической компании исключительно с осуждением и завистью, – это опасные стереотипы. Они вовсе не лишены оснований, но оказаться в их власти означает невольно «прилепить» к ситуации своих призраков. Молодая дама не использует свои данные, а внутренне воюет с призраками возможного обесценивания. Эксперт-фармацевт тоже не реализует свой профессиональный и личный потенциал, а втайне переживает в сотый раз старый внутренний конфликт. Когда-то и он работал в клинике, а его решение уйти в бизнес, видимо, до сих пор не переработано – это ему не совсем ловко говорить с этими людьми о препаратах нового поколения, так что призраки обвиняющей его чуть ли не в предательстве аудитории тоже во многом его собственного изготовления.

Так глубоко мы на тренинге не полезем, конфликт ценностей и убеждений – дело серьезное и требует иных форматов. Спорить о том, действительно ли аудитория думает так или этак, бессмысленно. Здесь можно положиться на другие механизмы: а если даже это действительно так, какие ваши слова и какое поведение будут усиливать эту установку, а какие могут изменить. Иногда приходится даже попросить группу подыграть, чтобы наши любители пугать себя увидели свой кошмар наяву. Но только не слишком серьезно и не слишком надолго: говорите, сидят с презрительными физиономиями? Покажите как. Группа, пожалуйста, все сделали ужасные лица вроде того, что Элла показала, да, молодцы – «ноль внимания, три кило презрения». Элла, вот и кошмар: десять солидных дядек и все с вот такими лицами! Что делать будем?

И тут вдруг Элла вместо того, чтобы спрятаться под стул, улыбается и говорит: «Вижу, что некоторые мои аргументы вызывают вопросы и сомнения – на вашем месте я бы тоже задала несколько острых и трудных вопросов. Например, я спросила бы…» – ну и так далее. Элла – умница и прелесть: «на вашем месте» – это уже присоединение к аудитории, притом смелое и неагрессивное. В сложной ситуации, когда какой-нибудь солидный дядя и в самом деле позволит себе не уважать нашу Эллочку, притом не в ее голове, а в конкретных высказываниях, она знает, как дать понять, что на самом перед ним деле никакая не девчонка, озабоченная своим не так давно появившимся статусом, а умная женщина. А другие солидные дяди пусть пока посмотрят, какая она уверенная и элегантная, и получат дополнительное удовольствие. Если смогут на время забыть об артериальном давлении, выволочке от начальника и неприятном звонке из налоговой… но это уже их проблема.

Впрочем, работа в режиме ответов на вопросы – отдельный блок тренинга и о нем мы еще поговорим. А сейчас речь только о том, что тайная или явная нелюбовь к определенным типажам слушателей может стать для выступающего ловушкой и подтолкнуть к невольной провокации именно того, чего человек опасается. Некоторая коррекция, пусть даже и поверхностная, здесь уместна. Предметом ее является чрезмерная озабоченность на тему «что эти люди обо мне подумают».

Чем озабоченности больше, тем скорее они подумают именно это. Меняться ролями вообще полезно. Причем далеко не всегда с какими-то глубинными психологическими намерениями, хотя и так тоже можно. Но есть у обмена ролями свойство попроще: чтобы влезть в чужую шкуру, надо ненадолго снять свою. Она проветрится, отдохнет – и вернется свеженькой и в чем-то изменившейся. Передразнивать и показывать кого-то в лицах полезно, это расширяет пределы выразительности без неприятного осадка «отказа от себя». Да нет никакого отказа, просто немного больше игры и свободы. А между делом можно еще и обнаружить, что тебе и в самом деле идет цилиндр, чалма фокусника или перья индейца. Что с этим открытием делать, мы еще обсудим, но в любом случае оно ничем не грозит: много – не мало.

Так, а теперь сделали умные лица и с думой на челе переходим к выводам. Они могли бы вызвать – как это у наших глубокоуважаемых «фигур власти», – а вот – серьезную озабоченность.

Наши чудесные выступающие зачастую находятся в шаге от граблей, на которые наступают много лет. Эти грабли – реактивная позиция, роль отвечающего. Ему (ей) не полагается получать удовольствие, проявлять инициативу, удивлять себя и аудиторию, искренне интересоваться предметом выступления – все это нельзя. Следует же стоять столбом, перегружать себя и других фактами и слайдами, бояться аудитории и тихо ее ненавидеть, постоянно думать о возможной оценке, с тоской ждать звонка на перемену. И тайно фантазировать о суперсекретных технологиях презентатора-Бэтмена, который всех их ка-ак победит одной левой!

Завязать на граблях бантик можно, но не поможет. Убрать их совсем нельзя: прошлое наших публичных речевых ролей таково, с ними мы выросли. Полюбившееся и ставшее поговоркой «хотели как лучше, а получилось как всегда» – это тоже о граблях.

Наше дело – как минимум обеспечить технику безопасности, чтоб все-таки получать по лбу хотя бы через раз, а не каждый, а по максимуму превратить эти самые грабли в полезный инструмент или аксессуар. Ну, знаете, шест стриптизерши, волшебная палочка, оружие ближнего боя, деталь интерьера в стиле кантри.

Для этого грабли надо: а) увидеть, б) взять в руки, то есть действовать с ними произвольно, и в) попробовать хотя бы на тренинге пожить то без них, то с ними… то опять с ними, но в их новой непривычной функции… и снова без них…

Прозой: от крепко вбитой реактивной позиции разговорами о прелестях инициативы и творчества масс не излечиваются. Слышали мы все это, и не раз. Чтобы привычная со школьных лет манера «ответа у доски на оценку» и стоящее за ней чувство безнадеги и бессмысленности своего положения хоть немного уступило место чему-то другому, нужно его полегоньку и осторожно «раскачивать», разрабатывать ослабевшие от давно наложенного «гипса» установки, реанимировать интерес к себе и другим.